Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

– У меня все! – сказала Пауди.

Мы догнали Ренату и нашли ближайший муравейник, который выглядел как холмик из белой ваты высотой несколько дюймов. Пауди запустила в муравьиную колонию выживших муравьев, зараженных теперь нужным вирусом, и те, после нескольких секунд смятения и бестолковой суеты, послушно направились внутрь. Поток муравьев, текущий наружу, на какое-то время почти иссяк, потом восстановился снова, и от основной цепочки рабочих отделился ручеек, который устремился к мине.

Муравьи присоединились к тем, которые по-прежнему кружили около мины, однако новоприбывшие не стали без толку разглядывать ее, а принялись деловито пробираться внутрь корпуса. Мы отступили на безопасное расстояние, не прекращая наблюдать. Мина еще минут десять ползла в прежнем направлении с той же скоростью, а потом вдруг заколебалась. Паучья лапа нерешительно зависла в воздухе. Мина сделала еще несколько неуверенных шагов, а потом внезапно все ее ножки втянулись, и она осталась лежать на земле круглым ровным бугорком.

Меня научили пользоваться их связью и вырастили мне интерфейс для моего собственного карманного компьютера, так что я наконец получила возможность отправить доклад. Костас, разумеется, рассердился: он вынужден был оправдываться перед эспериганцами за мой насильственный отъезд, понятия не имея, что произошло на самом деле. Однако я отправила доклад за час до того, как вышла на связь, и к тому времени, как мы переговорили, он уже прочитал достаточно, чтобы нехотя согласиться с моими выводами, хотя и не с моими методами.

Разумеется, я была чрезвычайно довольна собой. Вырвавшись наконец из академии и обнесенных высокими стенами садов Утрени, вооруженная ложной уверенностью в своих исследованиях и своих навыках, я пока что сумела достичь всего, чего намеревалась. Я без труда умыла руки от крови эспериганцев, и, хотя и выразила раскаяние, когда Костас принялся меня упрекать, в глубине души я чувствовала только раздражение, да и сам Костас не стал надолго останавливаться на этой теме: победителей не судят, а у него были куда более важные новости.

Два дня назад эспериганцы направили на этот материк небольшую армию, скромно названную оборонительным экспедиционным корпусом. Ее целью было организовать на мелидянском берегу, милях в девятистах от моего нынешнего местонахождения, постоянное поселение и приступить к стандартной процедуре терраформирования. Местную флору и фауну предстояло искоренять стомильными участками: сперва пройтись широкими мазками, вырубив под корень деревья и обнеся участок электрическими заграждениями, затем выжечь облучением почву и воздух, после этого внести земную микрофлору и растения. Таким образом были созданы заново тысячи планет, и, хотя эспериганцы завершили полное преобразование своего континента пятьсот лет назад, методы по-прежнему были известны.

Он с сомнением в голосе спросил, могут ли мелидяне что-то противопоставить такому вторжению. Одно дело – обезвредить несколько мин, разбросанных по джунглям, а противостоять крупному организованному вторжению – это совсем другое.

– Я думаю, мы сможем что-нибудь сделать, – осторожно ответила я, чтобы не обнадеживать его раньше времени, и, едва окончив сеанс связи, отнесла Бадеа каталог оборудования и боевой техники.

Она была занята ликвидацией обезвреженных мин, которые муравьи оставляли разбросанными по лесам и джунглям. Одну из разновидностей райской птицы «приспособили» для питания муравьями, а блестящие мины она уносила к себе в гнезда, где наблюдатель мог без труда обнаружить их с воздуха. Бадеа и другие собиратели пока что сумели обнаружить около тысячи мин. Мины были сложены аккуратной горкой, точно черепа маленьких циклопов, безжизненно глядящие своими тусклыми глазками.

На то, чтобы пересечь океан, эспериганцам потребовалась неделя. Эту неделю я провела вместе с мелидянами, планируя ответные меры. Это сотрудничество доставляло мне головокружительное удовольствие. Работа в их открытых лабораториях, заполненных растениями, накрытых полощущейся на ветру тканью, вбирающей солнечный свет, чтобы снабжать нас энергией, среди лучших умов, слетевшихся за много миль, чтобы принять участие в совместной деятельности, была нетрудной и приятной. Спутники-шпионы Конфедерации были запущены на орбиту планеты примерно через год после первого контакта, так что мне, по всей вероятности, было известно об армии вторжения больше, чем местным властям. Я была нарасхват, они желали знать не только известные мне сведения, но и мое личное мнение по тем или иным вопросам.

В пылу наших трудов я не скрывала ничего. Это пока не было преднамеренным, но нельзя сказать, что это было непродуманным. Меня прислали сюда, чтобы приблизить начало войны, и, если в получившемся политическом уравнении единственными переменными были солдатские жизни, от меня тем не менее требовалось поддерживать существовавшее равновесие. В мои обязанности не входило обеспечить мелидянам легкую победу, точно так же, как и Костасу не следовало обеспечивать победу эспериганцам.

Маленькая победоносная война, в результате которой возник бы новый фронтир, соблазн для беспокойных душ, мгновенно разожгла бы агрессивный национализм, который является наихудшим препятствием с точки зрения Конфедерации, и сделала бы менее заманчивыми искушения, с помощью которых мы намеревались убедить их окончательно влиться в галактическое сообщество. С другой стороны, грязь и мерзость гражданской войны при примерном равенстве сил очень часто оказывалась крайне полезной, и чем дольше и горше она окажется, тем лучше. Меня отправили к мелидянам в надежде, что при наличии руководства и той материальной поддержки, которую мы могли оказывать, не вставая официально на их сторону, они окажутся достойными противниками эспериганцев, что позволит создать именно ту ситуацию, которая требовалась.

Должностные лица, выбравшие меня для этой миссии, неоднократно подвергались критике, но в их защиту следует указать, что на самом деле никто не рассчитывал, что мне придется оказать военную поддержку, и никто, включая меня самое, не предполагал, что я могу оказаться хотя бы отчасти полезной в данной роли. Я была всего лишь разведчиком. В мои обязанности входил исключительно сбор информации о культуре, необходимой для того, чтобы открыть путь отряду военных экспертов из «Вока Либре», которые должны были прибыть на Мелиду не ранее чем через два года. Меня выдвинули на эту должность амбиции и представившийся удобный случай, а никак не начальство.

По-моему, эти эксперты прибыли где-то во время третьего эспериганского вторжения. Дату я, впрочем, точно назвать не могу – к тому времени я потеряла счет дням, – и встретиться с ними мне так и не пришлось. Надеюсь, они простят мне, что из-за меня они остались без войны. Я дорого заплатила за свою жадность.