Алексей Фролов - Мертвятник 2.0. По ту сторону реальности [СИ]

— Не смей предавать меня или моих воинов, — Дима протянул приору руку. Тот крепко пожал ее, коротко кивнув.

— Не буду ничего говорить в ответ, — Каледонец пожевал губами. — В Реале, как и Полисах слова давно ничего не стоят. Но ты сделал правильный выбор, и я тебе это докажу.

Гор не ответил и двинулся к выходу из галереи. Леха глазами указал Каледонцу следовать за ним, и тот молча подчинился. Приор знал, что дальше их путь лежит через Город Изгоев к северной границе Вардистрикта. Никто из присутствующих не бывал там раньше, но на карте региона, которую каждый из них мог вызвать через ментальный интерфейс, примерно в пятидесяти километрах севернее Города пульсировал багровый маркер.

Крипта Забытых Героев. Так называлось это место. Туда не вели квесты, там не было РБ. Возможно, кто-то из игроков посещал этот объект, но вряд ли что-то там нашел. Проход в Мертвятник, нарушающий правила игры, появится там сегодня ночью, ровно в полночь. И будет открыт всего 20 минут. Хватит, чтобы сыграть с судьбой в прятки. Но достаточно ли, чтобы у нее выиграть?..

Алекс ступал вслед за Каледонцем и его подругой, отдав арьергард Лехе и Акихиро. В неожиданно наступившей тишине — каждый думал о своем — он всецело осознал, насколько безумна эта затея. Простая мысль пробудила недавние воспоминания о том, как чуть больше суток назад Дима уговорил его умереть…

Алекс вышел из главных ворот фабрики, махнул рукой Сане, дежурившему сегодня на охранной вышке, и двинулся в сторону дома. Он не пользовался торсионным монорельсом и другим общественным транспортом — ни по дороге на работу, ни на обратном пути.

Тому было несколько причин. Во-первых, до дома было всего два квартала — не больше двадцати минут прогулочным шагом. Во-вторых, после удушливого воздуха реликтовых цехов яд атмосферы Нижнего города казался освежающим морским бризом. Ну, по крайней мере, так говорили старые книги — что морской бриз когда-то был именно таким, освежающим. Теперь же им определенно не стоило дышать, не зря дома по побережью укрыли дельта-щитами.

Третьей причиной был зуд в ногах — непреодолимое желание суставов и сухожилий, затекших от двенадцатичасового стояния у верстака, сбросить наконец ржавчину статики. Сил на полноценную пробежку у него не было, но эти прогулки — на работу и домой — доставляли реальное удовольствие. Они напоминали о службе, когда марш-броски через полстраны с урезанной вдвое порцией стимуляторов неизменно заканчивались кровавой рвотой и кристально-безупречным осознанием жизни под аккомпанемент отборной офицерской ругани и стаккато автоматов Красильникова.

А потом он сам стал офицером, самым молодым капитаном СБ Корпорации Прайм. Затем был перевод в закрытое спецподразделение и под занавес — направление на Марс во главе карательной роты для подавления восстания колонистов — первого и последнего в истории Красной планеты.

Алекс глубоко вдохнул ядовитый воздух и зажмурился, отгоняя воспоминания. Нет, он никогда не забудет, такое нельзя забыть, и смириться с таким тоже нельзя. Он ведь был единственным выжившим и его всегда удивляло — почему Корпорация позволила ему уволиться из рядов СБ. Он ведь все видел… И делал такое, отчего привязавшееся с глубокого детства прозвище — Крест — стало ему поистине вторым именем.

— Вечер добрый, Алекс! — выкрикнул Ван, немолодой азиат, торговавший на углу у давно закрытого Маркета какой-то экзотической дрянью, умело выдаваемой им за блюда традиционной японской кухни. Чем это было на деле — никто не знал, да и какая разница, если вкусно? Раньше Крест порой брал у него суси (или как-то так), которые очень нравились Майе и Еве.

— Как день прошел? — Ван вполне искреннее улыбнулся, когда Алекс обратил на него внимание. — Хотя что я спрашиваю, да? — он хохотнул. — Может, возьмешь чего?

— Не сегодня, Ван, — Крест покачал головой. — Благодарю.

На самом деле, он не представлял, когда теперь сможет что-то купить у Вана. Нет, азиат вовсе не задирал ценник, просто рабочим на фабрике урезали зарплату, снова. Ну как урезали — подняли на полторы тысячи кинов в начале квартала, но через месяц вырос заработный налог [48] Заработный налог — индивидуально безвозмездный платеж, взимаемый Корпорацией со своих сотрудников за возможность занимать рабочее место. Так как все фабрики и заводы в Полисах, номинально принадлежащие Минрабу, на деле являются собственностью Корпораций, работники платят оба налога — подоходный и заработный. Вместе с городским налогом (за возможность проживать в черте Полиса и дышать воздухом, «освобожденным от заразы Пустошей») заработный и подоходный налог в народе окрестили «Святой Троицей Налоговой службы». Составляет 40–60 % дохода жителей Нижнего города. — на две с половиной тысячи. А еще через неделю им выдали новые фильтр-маски взамен старых, выпущенных полвека назад. И за это тоже накинули полтысячи, за абсолютно бесполезную хрень, которая отсеивала процентов десять реликтового излучения, не больше.

Алекс скрипнул зубами и подумал о том, что хотя бы духовный налог не обязателен, если в Реестре числишься атеистом. Хотя, учитывая последние толки в Городском совете, выродки из Верхнего скоро и эту отдушину перекроют — мол, боги то все равно есть, и им как-то побоку, веришь ты в них или нет. А потому — налог платить надо, другие то верят. Логика несгибаемая, как обычно.

— Они ведь и дальше так будут, да? — спросила как-то Майя. Его возлюбленная Майя, не будь которой, он бы уже давно пустил себе пулю в висок.

— Ты что имеешь ввиду? — переспросил Алекс, отлично понимая, о чем она говорит.

— Эти глупые законы, — девушка грустно усмехнулась. Раньше в такие моменты она усмехалась зло, но рождение Евы изменило ее. — Будто специально для того, чтобы усложнить нам жизнь.

— И себе карманы набить! — поддакнула Ева из-за прозрачной мембраны клин-зоны.

Они посмотрели на свое лупоглазое чудо и засмеялись. Это ведь было такой редкостью в их доме и во всем Нижнем городе — искренний беззаботный смех.

— Устами младенца, — выдохнул Алекс, отсмеявшись. — Да, девочки мои, так и есть. Будут затягивать и затягивать гайки.

— Но ведь, — Ева наморщила лобик, в ее детских глазах мелькнули совсем недетские раздумья. — Но ведь резьба сорвется, если гайку затянуть слишком сильно?

Алекс посмотрел на Майю. Женщина сглотнула и передала ему тарелку для Евы. Он осторожно вложил реактопластовое блюдце в приемник клин-зоны. Защитная мембрана тут же закрыла полость приемника, из-под кожуха антибиотической сферы донесся приглушенный гул и через мгновение система вытолкнула тарелку со стороны Евы. Девчушка азартно подхватила ее и принялась за еду, усевшись в глубокое явно ей не по размеру кресло, купленное Майей лет пять назад на распродаже в доживавшем последние дни Маркете.