Вероника Батхен - Вербариум [litres]

Спохватившись, огляделась: никто на неё не смотрел, вообще никого не было в зале, только кто-то разговаривал на кухне. Марго включила эском, быстро вытащила клавиатуру.

Это стихи, вдруг подумала Марго.

Нет. Да. Да!

Плохие, просто ужасные. Это полная глупость. И детство в заднице.

Надо показать Соло.

Лучше повешусь.

Но это стихи…

– Молодец! – сказала у неё за спиной Лара, и Марго подпрыгнула в кресле, обеими руками вцепилась в эском.

– Ёшки, вы чего?! Нельзя так пугать! Ой, извините…

– Соло!

– Нет! Они ужасные! И вообще, это нельзя… это как чужую почту… Я сказала, нет!

– Спокойно, спокойно, – Лара погладила её по плечу, Марго щёлкнула на неё зубами и рыкнула, как маленькая.

Лара засмеялась, Соло – нет. Он уже стоял перед ней, и от него немного пахло коньяком.

– Я не буду читать вслух, – веско пообещал он, и Марго почему-то сразу отдала ему «ладошку».

– Спасибо. – Соло опустил глаза на одну секунду, Марго даже не успела встревожиться. Потом опять взглянул на неё, улыбнулся во всю бороду, глядя поверх очков, и у наружных уголков его глаз собрались веера морщинок, будто павлиньи хвосты. – Ну вот! Завтра с утра можешь идти домой. Всё будет в порядке.

– Как? Уже?

Лара и Соло рассмеялись.

– Если понравилось у нас, приходи в гости, – сказал Соло. – Потом. Когда образуется.

– Но эти стихи… не очень хорошие. Мягко говоря.

– Э-э, – Соло сделал хитрое лицо. – Я говорил, что научу девушку писать ХОРОШИЕ стихи? Я этого не говорил. Это, может быть, со временем, не так быстро. Но в армию тебе уже не попасть. Забудь об этом. Даже и не мечтай, Маргаритка.

– Откуда вы знаете? – недоверчиво спросила Марго.

– Откуда я знаю… Богатый жизненный опыт, надёжный базис. Если есть сомнения, могу проверить шлемом, но это – только для твоего спокойствия, не для моего. А потом сразу спать.

– Волос-то сколько отрастила, – беззлобно проворчала женщина в зелёном халате. Взялась за шлем на голове у Марго, покачала из стороны в сторону, глядя куда-то в свою аппаратуру. Внутренние упоры на пружинках проскребли затылок и виски, как подпиленными коготками, и по спине пробежал озноб. – Есть. Теперь смотрим на монитор и в уме выполняем задания. Вслух говорить ничего не надо, вводить числа не надо, просто считай в уме. Вот движок для перемещения объектов. Всё понятно?

Марго молча кивнула. Она больше не боялась. Устала бояться. Левая рука в кармане куртки сжимала комок фольги.

Такой программой её проверил Соло после того, как прочёл её «стихи». Но там заставка была немного другая, более яркая.

ПРИЗЫВНАЯ КОМИССИЯ

МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ ГРАЖДАНКИ РФ…

ВНИМАНИЕ! ПРОТОКОЛ И РЕЗУЛЬТАТЫ ОБСЛЕДОВАНИЯ КОПИРУЮТСЯ В ЛИЧНОЕ ДЕЛО…

НАЧАТЬ? (Да/Нет)

Провинция справляет Рождество, в отчаянии прошептала Марго – про себя, конечно. Дворец Наместника увит омелой…

ВЫЧИСЛИТЕ 42+14 36-25

Наместник болен. Лёжа на одре, покрытый шалью, взятой в Альказаре…

РАСПОЛОЖИТЕ В ПОРЯДКЕ ВОЗРАСТАНИЯ…

– Что за ерунда, – пробормотал женский голос рядом.

Едва ли он ревнует. Для него сейчас важней замкнуться в скорлупе болезней, снов… – дальше Марго не помнила, да и некогда было.

РАЗМЕСТИТЕ БЛОКИ КАК МОЖНО БОЛЕЕ КОМПАКТНО…

– Остановись пока.

Пока ходили за другим шлемом, Марго сидела неподвижно, стараясь ни о чём не думать. И опять началось.

РАЗМЕСТИТЕ БЛОКИ КАК МОЖНО БОЛЕЕ КОМПАКТНО…

НАЙДИТЕ ПУТЬ ЧЕРЕЗ ЛАБИРИНТ…

ВЫЧИСЛИТЕ…

– Ну всё. Категория «дэ».

Монитор перед Марго погас. У неё всё сжалось внутри, она не могла даже вспомнить, что это значит – категория Д, хорошо это или плохо. Шлем чем-то зацепился за волосы и дёрнул – больно, до слёз.

– Рада, небось? – брюзгливо поинтересовалась докторша. – По глазам вижу, что рада. А я бы на твоём месте подумала, есть ли тут повод для радости. У тебя в мозгах такое творится, что даже в армию не берут, а ты ещё молодая, тебе жить, детей рожать… Все эти ваши снизеры-шмизеры, не понимаю, куда Минздрав смотрит. Висите в Сети круглые сутки, нет бы книги почитать, Пушкина или Толстого. Сиди пока, напишу заключение.

«У люб – ви как у пташ – ки крыль-я…» – вызвонила Марго.

– Привет, – заговорщическим полушёпотом спросила Лара. – Ну что, как оно?.. А вроде ничего? Эй, погоди обниматься, дай дверь закрыть! Соло! Ты где?! Меня душат!!!

Сияющая Марго выпустила Ларину шею и прошлась по коридору в чечётке. Соло в домашних брюках и выгоревшей камуфляжной майке вышел из гостиной, улыбаясь.

– Вижу, есть результат?

– Есть! Есть! Есть! – восклицала Марго, бешено вертя длинным концом шарфа. – Не годна к вычислительной!

– С формулировкой?..

– Усиление альфа-ритмов во лбу! Височные бета и гамма! Синхронизация передних с задними! И пэ-бэ-тридцать два! Соло, я вас люблю-у-у-у!

– Может, десинхронизация?

– Да, точно! И ещё межполушарное что-то такое!

– Ну, значит, всё в норме, – констатировал Соло, и кружащаяся Марго с хохотом рухнула ему на руки. – Стой, не падай.

Ладони у него были тёплые, и он ловко придал ей вертикальное положение. Марго покосилась на Лару и вдруг застеснялась.

– А я шампанское принесла… Вот.

– Замечательно! – ответила Лара. – А у нас есть сыр и папайя.

Шампанское пили в зале, и бледное осеннее солнце так же кипело, вспыхивало и переливалось через край. Сверкали хрусталики на люстре, золотом горели книжные корешки, блестели навощённые листья на подоконнике, кружилась в своём вечном хороводе весёлая живность в вирт-эволюшне, и мелькали отражения рыбок и змеек в высоких бокалах. Каждый миг был полон смысла.

– За тебя, Маргаритка!

– Соло, за вас и Лару!

Пол-бокала ещё добавили радости, хотя, казалось, уже некуда.

– Соло, я сейчас подумала – какие же стихи вы сами пишете? Я имею в виду, по-настоящему, а не в буриме? Вы, наверное…

И что-то оборвалось, только слышно, как оседает пена от шампанского.

Соло коротко хохотнул, будто закашлялся. И сказал очень мягко:

– Я, Маргаритка, стихов не пишу. Совсем. Не пишутся у меня.

Не верю, хотела сказать Марго и даже рот открыла. Но тут же поняла, что верит. Что это правда.

– После армии, Марго, – так же мягко сказала Лара. – После армии – не пишет. Раньше-то писал.

Рогатые рыбы, колючие шары, змеи с плавниками неслись друг за другом в черноте под стеклом. В маленькой лужице лопались пузырьки.

– На самом деле это замечательная история, – спокойно и с улыбкой заговорил Соло. – Как-нибудь, но лучше не прямо сейчас, посмотри в Энциклопедии так называемый Брянский инцидент. Ошибочный запуск по несуществующей цели… ну неважно. А важно то, что главным героем этого инцидента был твой покорный слуга. Тогда молодой и на вид безвредный. Шуму было… Собственно, этот инцидент и создал… прецедент. С тех пор такие, как мы с тобой, почему-то считаются негодными к вычислительной службе. А до того пытались как-то скорректировать, чтобы нам было проще выполнять гражданский долг. Никакого вреда нам от этого не было – то есть ничего такого, что поддавалось бы диагностике. А стихи… стихи такая штука, которую к медицинской карте не подошьёшь.