Владимир Атомный - Танатос. МТА [СИ]

Во всей полноте предаться унынию мне не дали жители Карабасовки. С площади всё ещё слышен шум, перетявкиваются псы, а с обеих сторон закутка, куда я спрятался от грозного мира, стали стягиваться злющие мужики с оружием: лопаты, вилы, топоры и рогатины.

— Ну, что, гончий, попался! — прошипел ближайший, с клочковатой, как у бомжа бородой.

— Чего вам надо?! — отозвался я, с ужасом представляя, что могу их всех убить. Нет, хватит на сегодня смертей! Одно дело там в лесу, а тут, после висельников…

— А ты догадайся, паскуда! — он взмахнул лопатой и на меня посыпались удары.

Тело взвыло от боли, я подставил руки и закричал. С каждым ударом в новом месте вспыхивает боль и ноги перестали держать, но даже после этого меня продолжили бить. Ругань, злоба и плевки обрушились оглушающим потоком.

Неожиданно что-то вылилось сверху и потом придавило. Затем снова и снова. Я сжался, тихо стоная. В голове звенит, тело разрывает боль, но сознание при мне.

— Живой?! — прорычал кто-то голосом, похожим на Багратиона.

— Дкха! Дха-а!

— Вот и хорошо. Ваха, Сиги! К лекарю его!

Сознание, как дельфин, то выпрыгнет к свету и миру, то уйдёт в пучину забытья. А за ним боль. Несущие меня рыцари сначала что-то обсуждали, но я не смог уловить мысль, а теперь перешучиваются на тему драк и количества тумаков каждым полученное.

Лекарь строго указал куда положить, потом, подкрепив крепким словом, отправил вояк обратно.

Почти сразу после этого мне начало легчать. Боль отступила и пришло тёплое блаженство. Я снова поплыл сознанием, но теперь уже к мягким небесным облакам. Чувство времени пропало, поэтому, когда целитель голосом продрался сквозь дрёму, я не понял сколько провалялся:

— Ну! Хватит бока отлёживать!

— Ты кто такой? — попробовал я сфокусироваться на стоящем рядом человеке. Судя по примерному ещё расплывчатому изображению — мы в длинном шатре лекаря.

Из неожиданно замершего лица проглянул призрак улыбающейся Марины. Подмигнув, она скрылась, и лекарь ожил.

— Твой спаситель, солдат! — грубо бросил он и устало плюхнулся в простенькое кресло рядом. Потянулся за парящей деревянной кружкой, вроде пивной, что стоит на столике с лекарскими принадлежностями.

— Спасибо! — кивнул я и попробовал встать.

Тот лишь рукой махнул и жадно припал к отвару.

— Только я не солдат, — прибавил я, усевшись на столе, где только что лежал.

— Все мы солдаты, сынок, — глянул он на меня и по спине пробежал мороз — такая тоска читается в глазах лекаря. — Разница только в том, кому и чему служим. Тебе бы умыться, кстати. Бочка там.

Я гляну в сторону входа. Здоровая деревянная бадья могла похвастать и рукомойником слева, и зеркалом справа, а большой лоскут ткани служит полотенцем.

Попробовал почесать лицо и обнаружил, что оно всё в высохшей крови.

— Думал твоя, — усмехнулся лекарь после очередного глотка, — ан-нет, чужая.

— Как чужая? — с заново проснувшимся отчаяньем спросил я и даже уселся обратно, едва привстав.

— А вот так! — бросил он и посмотрел на меня, как на идиота.

— Я, просто, не знаю, как так вышло, — растерянно протянул я и осмотрел тело — из одежды только нижнее бельё, вроде пижамы. Местами на нём кровавые пятна.

— И я не знаю, но приволокли тебя всего в крови, да так, словно ты в ней купался. Ну, думаю, — сделал он выразительную гримасу, — хана пареньку — не хватит моих сил. Ан-нет, ан-нет. Оказалось, у тебя множественные ушибы, несколько переломов и сотрясение. Сейчас всё, понятное дело, уже вылечено.

— Их что, всех убили что ли?.. — тихо вымолвил я в ужасе.

— Кого?! — грубо бросил он.

— Деревенских… простых деревенских мужиков…

— Сынок! — каркнул он и как-то по вороньему нахохлился. — Ты бросай это дело — жалеть простых, да сирых. Уж не знаю откуда ты такой урод появился, но в этой жизни долго не протянешь. Тебе рассказать, что тут творилось, когда мы только входили в селение?

— Л-лучше не стоит, — уже поплохело мне, даже отсесть захотелось.

— Ну уж нет, раз ты мне тут соплей намазал, то я тебе сопливчик-то выдам, сынок, ещё какой… — зыркнул он и закашлялся. Далее пошла отборная брань, лекарь достал массивную трубку, набил ароматной травы из кисета, да сунул в рот — магических сил ему хватает, чтобы раскурить без приспособлений.

— Известная истина — чем от столицы дальше, тем смуты больше. Карабасовка не исключение, солдат… не исключение, — выговорил он и сделал долгую затяжку.

— Я гонец его светлости барона Вурста.

— Хм-м, — глянул на меня старый ворон-лекарь.

— Можно затянусь тоже? — кивнул на трубку я, ощущая, что без веществ мне будет трудно выдержать дальнейший рассказ.

— Кха-кха! — закашлялся он и протянул. — Только глубоко не вдыхай — крепкая смесь.

Продрав горло дымом и тоже огласив шатёр сухим кашлем, ощутил лёгкое опьянение и бесшабашность.

— Впрочем, коль ты такой зелёный олух ещё, то расскажу про некоторый негласный закон среди опытных воров-разбойников. Запомни — тот вор проживёт дольше, занимаясь разбоем, кто меньше всего вредит здоровью и чести жертв нападения. Хитростью и коварством нужно вынудить их отдать все драгоценности, но не тронуть жизни.

— Понимаю, — кивнул я.

— Но всякая шваль, что только идёт в разбойники и мечтает грабить, кутить и жить за счёт этого, допускает, как правило, одну ошибку. Они убивают мужчин, насилуют женщин и потом ещё решают, может их убить, а может оставить. Либо для повторных надругательств, либо продать в рабство. Это если узнаётся, то не прощается. Разбойник может получить укрытие в родной деревне, куда частью относит награбленное, но, если прознают про такие злодеяния — выдадут, или сами на кол посадят.

Он протянул трубку и ещё раз втянул крепкого и горького дыма.

— Когда мы входили в селение, то нашли разграбленную телегу. Следы были свежими, так что отряд в двадцать конных тут же бросился преследовать. И потом, когда я прям на тракте лечил девочку лет тринадцати, то узнал, как она получила раны. С отцом и матерью, они везли урожай на обмен. Паскудные твари напали и тут же убили отца. Мать им понравилась, но сильно брыкалась и её тоже убили. А вот девочку утащили в лес. Вместе с товарами.

— Сука! Твари конченные! — с болью в груди, выдавил я.

— Погоди, сынок, ты ещё не узнал главного. Конечно они над ней надругались, вот только как именно рыцари нашли схрон, я тебе расскажу. Отряд встретил паренька. У него, когда латников увидел, страх силы отнял и тот упал. Схватили, давай допрашивать, а он со слезами и мольбами говорит, чтобы ехали они быстрей и побежал направление показывать. Среди этих разбойников оказался один больной. Просто потрахаться он не может — не берёт его вид женского тела, а вот если будет кровь и страдания — тогда да. Он-то и уволок девчушку в сторонку от лагеря, чтобы удовлетвориться. Наши почти успели — он её только начал резать…