Владимир Атомный - Танатос. МТА [СИ]

— Это получается даже как-то по-шовинистски, — я принижаю вас, лишая прав на этот мир, исходя из того, что послужил в роли родителя. Ну не совсем я, конечно, но смотрится это паршиво. Как раньше в неблагополучных семьях, когда родители обязывали детей служить себе. Вот видишь, Марина, — едва не вскричал я, — потому в тот раз и решил попросить не величать меня. Но ладно, мы уже решили тот вопрос.

Мы смутились. Алёна не заметила, потому что уже не слушает.

— Хозяин, я вновь безмерно удивляюсь совершенству биологического мозга. Каким-то образом вам всегда удаётся выссказаться так, что мне вдруг становится ясно, что же было нужно сказать. Спасибо!

Она поклонилась, а я с растерянностью говорю:

— Да не за что. Прости, я не совсем понял о чём речь.

— Мы с вами ведь уже пришли к пониманию относительности реального и нет, — воодушевилась девушка, — исходя из этого хочу вывести следующий постулат: человек, в принципе, заложник убеждений, стереотипов и негативных предожиданий. Как правило негативных. Большинство людей жило и продолжает жить по устоявшимся шаблонам, подгоняя роль происходящих вокруг процессов под уже известные понятия. Раньше — это было залогом выживания, а вот сейчас может даже мешать. При этом человек даже догадываться не будет что делает не так, ибо всё идёт из глубин психики. Вот вы, например, имеете определённый образ отношений между людьми в общем, и между полами в частности. Исходя из него идёт определение — позволительно ли мне называть вас Хозяином или ещё как-то необычно? Могу ли я вам бескорыстно служить и вообще ставить вас смыслом собственного существования? Ведь так?

— Да, — сокрушённо выдохнул я.

— Но почему бы не принять реальность происходящего, как равноправный с другими сценарий развития отношений? — склонила Марина голову набок.

— Принять-то можно, но каковы будут последствия? Ведь это тоже часть выбора — ответственность за свободу в нём, — скорбно глянул я.

— Хозяин, вы снова мыслите так, словно мы в раннем средневековье, и цена ошибки — здоровье или жизнь. Сейчас можно позволить себе мыслить намного шире и ходить теми дорогами, коими раньше было нельзя.

У меня вдруг полегчало на душе, а следом пришло восхищение.

— Ты просто гений, Марина!

— Премного благодарю, Хозяин. Вы мой стимул им быть.

— Эй! — возмутилась наконец Алёна. — Мне, знаете ли, как-то неудобно такое слушать.

Марина лукаво взглянула на сестру.

— А тебе разве не хочется рассказать Мастеру, как он дорог тебе?

Загар девушки-воина обрёл красный оттенок.

— Я… я не знаю… это ведь…

— Марина! — выпалил я. — Алёна только сегодня появилась, а ты говоришь о какой-то симпатии.

— Всё так, но… — отозвалась Алёна, очень мило смущаясь и забывая слова.

— Вы правы, Хозяин, — склонилась моя красавица, — а ты не серчай, сестричка, что выдала тайну. Просто вы должны знать, Мастер, что между нами нет секретов. Я знаю всё об Алёне, а она обо мне. Это основа новой архитектуры всеобщего поля сознания.

— Что ещё за… — было начал я, но из дверей клиники показался Рё.

— Давайте продолжим разговор в кабине, — немного взволнованно произнесла Марина. — Кажется за нами подняли пару ударных вертолётов.

— Что?! — возопил я, а Рё тихо выругался.

— Не переживайте, — отмахнулась Алёна. — Собьём. Будет сложно, но у нас броня крепкая. Пока охочусь на врагов — удар выдержит.

— Нет, сестра, — покачала головой Марина. — Мы едем на Скайвее. Я уже взяла под контроль камеры и другие средства контроля. Пусть броневик остаётся здесь.

— Госпожа! — скуксилась девушка.

— Марина права, — кивнул Рё. — Нам конфликт с властью вообще не упёрся.

— Как ты? — наконец спросил я.

— Анестезия пока.

— У Господина все ткани сшиты. Через сутки воспаление рассосётся и будет полностью здоров.

Мы дружно улыбнулись, а я не сдержался и обнял друга.

— Ну хорош, хорош! — застеснялся он, но по спине похлопал. — Пойдёмте уже.

— Лучше бегом, — уточнила Марина. — Вертолёты близко. Так же отслеживаю выезд группы захвата.

Мы успели в вагон юнибуса, когда в небе уже послышался рокот.

— Блин! — откинулся на поручень Рё. — Как бы так сделать, чтобы отстали от нас?

— Я наконец попала к ним в базу, Создатель. Благодаря вашему трояну.

— Хе-хе, — едко посмеялся друг, — Радеончик думал, раз к силовикам подался, то теперь царь. Хрена лысого!

Я вспомнил, как Рё боролся с собой на допросе.

— Ты что же, заранее подготовился к тому, что железо заберут?

— Конечно, — сыграл он бровями. — Важно узнать к каким выводам они пришли и что уже известно.

Я показал ему класс, а Марина комментирует:

— Потребуется некоторое время на поиск. Не могу выделить на это много ресурсов, да и канал связи очень слаб. Кто-то из сотрудников связал внутреннюю сеть с мировой через смартфон.

— А куда мы сейчас? — спросила Алёна, параллельно подтягиваясь на поручне, словно это турник.

— Нужно проехать через периферийные транспортные узлы Москвы, а потом осесть где-нибудь в Подмосковье, — проговорила Марина, посмотрев сначала на сестру, а потом и на нас.

— Ты уверена, что нас не засекут? — всё же переспросил я, хорошо понимая сколько повсюду средств контроля.

— Да, Мастер. Спутниковое наблюдение быстро обнаружило угнанный броневик. Побег — это одно преступление, а вот бегство на боевом транспорте — совершенно иное. Тут власть обязана реагировать максимально оперативно и жёстко. Я уже послала официальные обращения в министерства с извинениями и глубочайшим сожалением, в том числе за нападение на конвой. Надеюсь это как-то снизит градус напряжённо сти.

— Пф-ф! — фыркнула Алёна.

— Из всех доступных средств слежения у властей есть несколько, и те слабо работают — очевидцы и наша случайная встреча с сотрудниками полиции. Но сейчас гражданская активность очень низкая, записи и фото допросов мне удалось уничтожить, поэтому силовым структурам просто нечего показывать. Более того — особо негде.

Мы обрадованно переглянулись. Юнибус остановился на станции, вошёл парень с бугром модуля на затылке и почти тут ушёл в виртуал.

— В МВД и ФСБ не знают что мы контролируем камеры. Я стараюсь скрывать всю деятельность и даже посланные сообщения не просто возникли у них на серверах. Всё профессионально.

Марина улыбнулась, а Рё состроил одобряющую гримассу и говорит:

— Моя школа.

— Спасибо, Создатель.

— А можно позвонить родителям? — вспомнил я.

— Да, конечно, — кивнула Марина. — Только попросите их не рассказывать о звонке.

— Ага.

— Марин, — обратился Рё, — может лучше тогда съездим в Воскресенск? Вряд ли там засада. Мы же не дураки возвращаться, как наверняка подумают менты.