Андрей Мороз - Эпоха справедливости

-… Егор, а ты был на войне?

- Что…? А, да, поучаствовал…

- А ты… Ну, в общем, тебе приходилось там убивать…

- Приходилось, Оля. Чего уж теперь скрывать…. Раз пошла такая масть.

- Я имею в виду не стрелять, а…

- И так - тоже приходилось… Хочешь спросить - сложно ли это?

- Угу, - девчушка смотрела мне в глаза и ждала утешительных слов, о том, что это совсем не страшно и не сложно.

- Нет, не сложно. Если знаешь как – совсем не сложно….

- А ты меня научишь…?

- Жизнь научит, Оля! А я помогу, не переживай…. Мы же решили, что будем обнулять только плохих парней. Так что, выше нос, партнер! – я приподнял пальцем её острый подбородок повыше и легонько щелкнул по чуть курносому задорному носу. Она открыто и доверчиво улыбнулась в ответ.

- С чего начнем, командор?

- Правильный вопрос, партнер. А начнем мы с вооружения и экипировки. Вот: держи свое оружие, боец – думаю пока, за неимением другого, это лучший вариант для тебя, - я протянул ей импровизированное «копьё», изготовленное мной, из большого, относительно годного, кухонного ножа, который, с помощью скотча - присобачил к алюминиевой ручке от швабры. Ну, а что вы хотите – из того, что обнаружилось на кухне и в ванной одинокой девицы, это был ещё неплохой вариант. – Ничего, разживемся чем- нибудь, более подходящим… А пока - это твоё основное, а вот это дополнительное, - я кивнул ей на небольшой молоток.

- Значит так – копьем работаешь на дистанции: бьешь резко, быстро и сильно. Главное, чтобы противник, не успел выхватить его у тебя и не сумел приблизиться. Вблизи любой, самый малохольный, мужичонка, уработает женщину, по-любому. Поэтому повторюсь: работаешь резко и быстро…. Колешь «коротким»- без выпада ногой. В самом крайнем случае «длинным», - я продемонстрировал девушке два основных армейских штыковых удара. - Повтори…. Ещё… Резче, и быстрее возвращай копьё назад: не давай врагу времени схватиться за него…. Ну, пока пойдет… Если, он, всё-же, сорвал дистанцию, тогда работаешь молотком: не зацикливаешься на его голове, скорее всего - он не даст тебе попасть по ней, поэтому работаешь особенно не выцеливая: по груди, рукам, плечам, коленям. Без замаха, резко и быстро: короткими ударами и тычками…. Поняла…? Покажи…. Резче…. Ещё резче…. Без замаха, я сказал… Тычок…. Ну, как-то так…. После позанимаемся, сейчас некогда.

Сам я, вооружился небольшим топором и, опять-же, относительно годным, кухонным ножом. Ничего, сейчас добежим до меня - там уж, я вооружение получше подберу….

- И куда мы сейчас, Егор?

- Сначала ко мне – надо одеться нормально, рюкзак взять и что-нибудь посерьёзней кухонных ножей. А потом мародёрствовать…. Эх, нам бы лошадь, да телегу… Хотя, тогда еще пару бойцов нужно было бы, чтобы их охранять…. Н-да, - вздохнул я, - В рюкзаках много не упрём….

- Подожди, а может в: «Мускат»? Там спортивный магазин большой – на половину второго этажа, и для туризма отдел есть.

- А-а-а….

- Я подумала, если нет лошади, может, пока велосипедами заменим? Там даже трёхколесные есть, типа грузовые – сама видела.

- Моя же ты, девочка…! Да я тебя….

- Спокойно, партнер… об этом после, но я всё запомнила, - лукаво прищурилась Ольга, - так что, велики нам подойдут, командор?

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты не только красавица, но и умница?

- Белый господин так добр…!

- Всё, стартуем…. «Всегда везти не может», – произнес я, непонятную для неё, но очень много значащую для меня, фразу. Ольга, в недоумении покосилась в мою сторону, но удержалась от вопроса….

…До моего дома, добрались за несколько минут, не встретив ни людей, ни собак. Над городскими улицами занимался недлинный апрельский рассвет, но, между домами, ещё было серо и ознобисто. Из ноздрей парило. Воздух был необычайно чист и свеж, возможно, из-за отсутствия выхлопа двигателей многочисленных автомобилей, вставших, похоже, на вечный прикол. Вообще, было непривычно передвигаться по улицам в полной тишине, не нарушаемой монотонным урчанием моторов, которые не смолкают в городе даже ночью…. И ни души вокруг…. Тишина стояла такая, что жутковато было. Волей – неволей, поверишь, что вся планета вдруг опустела. И заозираешься: нервно и дергано….

Ну что, оно и понятно: большая часть, видимо, еще трансформируется, а те - кому перепрошивка не требуется, наверное, ещё не готовы к активным действиям и, возможно, поглядывая в окно, ждут каких-то действий от других. Это же не так просто: решиться первому, выйти на пустынную улицу в неизвестность и тишину. И, по, сотовому: родственника, кореша или коллегу не наберешь – не спросишь, как у него, что вообще думает, и не договоришься - вместе держаться и прямо сейчас, чего-нибудь замутить…. Но для нас: эта людская инертность, испуганное непонимание, и неготовность большинства, к немедленным действиям, только в плюс. Мы, знай себе, энергично, но осторожно шлёпаем по улице, неосознанно стараясь, двигаться тише и незаметней. Эта непривычная тишина давит и на нас; и я уверен, появись сейчас у Ольги необходимость, что – то мне сказать, она будет говорить очень негромко, почти шепотом…. И это правильно – не те времена настали, чтобы привлекать к себе чьё-бы то ни было, ненужное внимание. И без того, хоть и стараемся оба, не сговариваясь, идти тише, но в этой неестественной тишине - наши шаги, кажутся очень шумными…. Хорошо, всё-же у нас - не центр города, и более чем достаточно, неасфальтированных поверхностей, по которым передвижение происходит гораздо тише. Разве, что подмерзшая за ночь земля похрустывает.

Ольга движется согласно указаниям: слева и чуть позади меня. Периодически поглядываю на неё подбодряюще – уверенным орлиным взором отца-командира. Сейчас ей это необходимо. По своим первым дням на войне помню. Она, с щенячьей преданностью, встречает мой взгляд, чуть обозначая улыбку. Лицо строгое, решительное, глазищи настороженно зыркают по сторонам. Прониклась девочка – молодец. Молоток с короткой ручкой за ремнем, «копьё» в правой руке – амазонка, мля! Сам я, держу свой топорик в руке, у бедра. Что греха таить - тяжесть, какого-никакого, оружия в руке, придает уверенности. В дырки от собачих зубов, на штанах, зябко задувает холодком. В груди тоже прохладно, насквозь, до упруго настороженных, чутких лопаток, но не от утренней свежести, а от подзабытого за годы, осознания враждебности окружающего нас мира. Зуб даю: мы такие красивые, вооруженные и опасные, сейчас в прицеле не одного пристального взгляда, топаем. Вот, примерно такие-же ощущения я испытывал в чужой полыхающей войной земле 15 лет назад. Н-да, Егорка:«и вновь продолжается бой… и сердцу тревожно в груди…», думал ли ты, что вот так оно обернётся… ладно вот и пришли….

В подъезде было темно, холодно и тихо. Дверь я постарался открыть, тоже без лишнего шума. Пропустил в квартиру Ольгу, зачем-то оглянулся и прошмыгнул в проем сам.