Андрей Мороз - Эпоха справедливости

… Да, кстати, срочно необходимо раздобыть 2 очка характеристик. Догнать общую сумму до 200 и заодно получить по доп очку в силу, ловкость и выносливость. По сути, хватит даже одного очка – вкину в интеллект и получу 110 вложенных в него и те же +1 в каждую из трёх остальных. Вот и желанных 200 общих. Достижение, вероятно, выскочит - планетарного уровня с дополнительными феерически, щедрыми бонусами.

Ибо, устанавливать мировые рекорды - это страсть, как вкусно и полезно….

…- У тебя, я вижу, всё прекрасно, - щекотно шепнула в ухо, утомившаяся, умиляться детьми, девочка – самурай, - ты, где-то витаешь, но, похоже, тебе там комфортно, партнер. Не поделишься счастьем…? - пристроилась рядышком, уютно прижалась и обхватила ладошками за руку. Спокойствие и уверенность….

Я повернул голову на влекущий запах свежести молодого женского тела и чуть не растворился в хмельном призыве и влюбленности, переполняющих, её шалый, зовущий, влажно блестящий взгляд. Ох, ведьма синеглазая! Чертовка, волоокая! Глазищи бесовские - на лике ангельском! Ну, всё – напросилась! Не виноватый я – ты сама пришла, искусительница….

- Долгий говорит, что вам нет равных в игре на гитаре, мой белый господин, - дразняще, промурлыкала амазонка, разгоняя бег колючих пузырьков, вдоль моего позвоночного столба, - а у него, и инструмент имеется…. Он, как раз, принес его для нас. Сделайте вашу верную спутницу счастливой, мой командор – сыграйте, что-нибудь, для меня…. Сегодня такой волшебный вечер…. Мр-рр…! Так хочется романтики…!

…А вы бы отказали…? Я - не смог. Ибо, слаб на обольстительное коварство, женских чар. Каюсь. Хотя, обычно, играю только в самом близком кругу и, как правило, после очень обильных возлияний. Ладно, если женщина просит…. Забьем последний гвоздь в сближающий нас мост. О, как – почти стихами мыслить стал. Поддался лирике её настроения. Вы хочете романтических песен, мадемуазель? Их есть у меня – специально для такого случая имеется проверенный старый добрый: «Канцлер Ги» и замечательная Майя Котовская, после исполнения песен которой - не один десяток жарких девичьих рук, и, само собой, ног – ночью, страстно обвивал, грешное мое, тело. Причем, в ряде случаев, были у меня подозрения, что её талант повлиял на это совершенно в равных долях с моим шармом…. Спасибо тебе, прекрасная Майя!

… Но это не сразу – это контрольным выстрелом. А для начала…. Чтобы такого исполнить, исходя из специфики момента и возможных вкусов, разнородной публики…?

- Уважь, старика, Егор: сделай «Гемоглобин». Для меня, - попросил Долгий.

…Ну, конечно! Самое оно. То, что доктор прописал! Вечная и бесконечно пронзительная тема!

«Вальс Гемоглобин» - Олега Медведева. Как по мне – безусловный шедевр! И в специфику, текущего исторического момента - вписывается идеально. Я же говорю – вечная вещь…!

«Из серых наших стен, из затхлых рубежей нет выхода, кроме как

Сквозь дырочки от снов, пробоины от звёзд, туда, где на пергаментном листе зари Пикирующих птиц, серебряных стрижей печальная хроника

Записана шутя, летучею строкой, бегущею строкой, поющей изнутри.

Так, где же он есть, затерянный наш град? Мы не были вовсе там.

Но только наплевать, что мимо, то - пыль, а главное - не спать в тот самый миг, когда Придет пора шагать веселою тропой полковника Фосетта,

Нелепый этот вальс росой на башмаках нести с собой в затерянные города.

А пока, мы как тени - где-то между сном и явью, и строка наша чиста.

Мы живем от надежды до надежды, как солдаты - от привала до креста.

Как расплавленная магма, дышащая небом, рвется из глубин,

Катится по нашим венам Вальс Гемоглобин.

Так сколько ж нам лет, так кто из нас кто - мы так и не поняли...

Но странный сей аккорд, раскрытый, как ладонь, сквозь дырочки от снов все ж различить смогли –

Так вслушайся в него - возможно, это он качался над Японией,

Когда последний смертник запускал мотор над телом скальпированной своей земли.

Ведь если ты - дурак, то это навсегда, не выдумаешь заново

Ни детского сна, ни пары гранат, ни солнышка, склоняющегося к воде,

Так, где ж ты, серый волк - последняя звезда созвездия Иванова?

У черного хребта ни пули, ни креста - лишь слезы, замерзающие в бороде.

А серый волк зажат в кольце собак, он рвется, клочья шкуры оставляя на снегу,

Кричит: "Держись, царевич, им меня не взять, крепись, Ванек! Я отобьюсь и прибегу.

Нас будет ждать драккар на рейде и янтарный пирс Валгаллы, светел и неколебим, -

Но только через танец на снегу, багровый Вальс Гемоглобин".

Ты можешь жить вскользь, ты можешь жить влет, на касты всех людей деля,

Мол, этот вот - крут, а этот вот - нет, а этот, мол - так, ни то и ни се.

Но я увидел вальс в твоих глазах - и нет опаснее свидетеля,

Надежнее свидетеля, чем я, который видел вальс в глазах твоих и понял все.

Не бойся - я смолчу, останусь навсегда египетским ребусом,

Но, только, возвращаясь в сотый раз домой, засунувши в компостер разовый билет, Возьми и оглянись - ты видишь? Серый волк несется за троллейбусом,

А значит - ты в строю, тебя ведет вальс веселою тропой, как прежде - след в след.

Рвись - не рвись, но он не пустит тебя, проси - не проси.

Звездною фрезой распилена планета вдоль по оси.

Нам теперь узнать бы только, на какой из двух половин

Будет наша остановка - Вальс Гемоглобин….»

Народ покуривает, помалкивает, посапывает задумчиво…. Доставило! Кое-кого, даже пробрало. Вон Шептун, бороду терзает, на палец накрутить пытается. Может, возросший интеллект, усиливший наблюдательность, тому причиной, но я за недолгое знакомство уже успел подметить – это действие у него, в процессе размышлений, неосознанно производится…. Публика требует продолжения банкета. Ладно, други мои и подруги. А, продолжу-ка я, пожалуй: «Пятьсот Весёлым»….

«Всё начиналось просто: Граф опустил ладони на карту

Реками стали вены – впали вены в моря

В кузнице пахло небом, искорки бились в кожаный фартук

Ехал Пятьсот Весёлый поперек сентября…

Девочка, зря ты плачешь — здесь в сентябре без этого сыро,

Там, куда Граф твой едет, вовсе уж ни к чему.

Счастье из мыльных опер — жалкий эрзац для третьего мира,

Только Пятьсот Веселый нынче нужен ему.

Ветер метет перроны, поезд отходит через минуту,

Точно по расписанью — хули ж им, поездам.

В грустный мотив разлуки что-то еще вплетается, будто

Пуля в аккордеоне катится по ладам.

И вот ты одна под крышей, свечи сгорели, сердце разбито,

Что-то уж больно долго Граф тебе не звонит.

Только Пятьсот Веселый, шаткий от контрабандного спирта,

Знает к нему дорогу — этим и знаменит.

На рубеже столетий всё в ожидании, чет или нечет,

И Граф твой не хуже прочих знает, как грань тонка,