Анджей Савицкий - Драконовы кончары (Smocze koncerze)

Последние слова он сильно акцентировал. Кожевенник глядел на высокого красавчика в шелковом кафтане и молчал, взвешивая шансы. Да, у него за спиной было несколько сотен его дружков, но вот за лалой стояло несколько белых евнухов – жирных великанов, вооруженных широкими, сильно искривленными саблями. Не успеет он и мигнуть, как ему снесут башку. Тогда он поклонился и, не спуская глаз с Талаза, пятясь отступил. Тайяр повернулся к наблюдавшему за всем этим аги и спросил, а не считает ли тот, будто султану не принадлежит все имеющееся в империи. Янычар щелкнул пальцами, и его пехотинцы убрали поставленную поперек улицы телегу, давая проход для лалы и его евнухов.

Толпа, как будто бы только этого и ожидала, двинулась вперед. Несколько янычар в белых мундирах свалилось из-за напора плотно сбитой людской массы. Остальные янычары пытались бить наступающих древками копий, но кожевенники не отступали. К тому же, как минимум несколько пехотинцев присоединились к бунтовщикам и напало на своих же приятелей. Вот это было настолько удивительным и никогда не случавшимся, что Талаз машинально отступал, глядя на наступление широко раскрытыми глазами. Тем не менее, пока что янычары образовывали дисциплинированное подразделение, члены отдельных отрядов и рот были более близки, чем родные братья. Они воспитывались вместе и с детства сражались плечом к плечу, так что невозможно было бы и подумать, чтобы кто-то из них предал или взбунтовался. Тем не менее, на глазах потрясенного лалы один из них ударил приятеля копьем в грудь, убивая того на месте.

Почему? Почему он встал на сторону дикой, вонючей черни? И зачем цеху кожевенников было столь важно вернуть назад эти хибары? Почему вся их толпа с ревом и бешенством налетела на солдат и теперь направлялась к чуду-юду?

Янычары чего-то кричали друг другу, пытаясь образовать сомкнутый строй, но толпа отпихнула их в стороны, среди солдат были уже затоптанные жертвы. Тайяр отступал шаг за шагом перед чернью. Он отступал задом и не мог оторвать взгляда от сошедших с ума простолюдинов. Лица кожевенников и перешедших на их сторону янычар не выражали каких-то особо сильных эмоций, никто уже не вопил и не корчил страшных рож. Люди наступали вперед, словно их что-то притягивало.

Тайяр повернулся в сторону чуда-юда. С этого расстояния его уже можно было увидеть, оно все так же лежало в сожженных развалинах, постоянно пульсируя. Все так же оно не имело ни формы, ни размера, но, казалось, оно все время дрожало, вибрировало. Его мерцание и неустанные изменения создавали впечатление, словно это нечто совершало какой-то гипнотический танец. Лала испытал пронзительный страх. Это нечто притягивало народ все сильнее и сильнее, пока не ввело людей в безумие. Это было началом чего-то страшного, чего-то такого, что нужно было остановить любой ценой.

- Стоять! – завопил он изо всех сил, вытаскивая ятаган из ножен. – Ни шагу дальше!

Сопровождавшая его личная гвардия султана остановилась и извлекла свои мощные палаши. Талаз поглядел на белых евнухов, оценивая шансы. С ним было восемь закаленных в боях, верных силачей, перед ним же – одержимая толпа, возможно, из полутысячи безумцев. Если бы это были нормальные люди, их можно было бы напугать, убив нескольких из них впечатляющим образом, но в подобных обстоятельствах ни в чем нельзя было быть уверенным. Только выхода не было – что-то нужно было испробовать.

Во главе шествия он заметил одного из мастеров цеха кожевенников, того самого, с которым несколько минут разговаривал. Здоровяк шел с мрачной миной, глядя над плечами Талаза на чудо-юдо, как будто бы вооруженный лала вообще не существовал. Тайяр налетел на него и искусным ударом распорол ему живот. Кишки с хлюпанием вывалились на землю, мужчина споткнулся и упал, дергаясь в агонии. Но из его горла не вырвался ни малейший звук, никакой крик или хотя бы стон.

Евнухи напали на наступающих, нанося удары своими громадными саблями. Один рассек свою жертву пополам, но через мгновение получил копьем в громадное пузо, его свалили на землю и растоптали. Другой евнух снес три или четыре головы, пока какой-то ребенок не вцепился ему в ноги и не свалил. Тут же масса бунтовщиков практически втоптала его в землю.

Тайяр отступал шаг за шагом, глядя, как его гвардейцы секут толпу, но та, вместо того, чтобы остановиться, неустанно отпихивает тех, убивая одного за другим. Лала только колол и рубил тянущиеся к нему руки, даже не пытаясь больше атаковать. Молчание и безразличие убиваемых произвели на Талаза потрясающее впечатление; он уже понимал: нет никаких шансов, чтобы остановить толпу.

- Сматываемся, - бросил он трем оставшимся в живых евнухам и повернулся, чтобы броситься бегом.

Через несколько шагов он остановился. Чудо-юдо было очень близко. Могло показаться, что оно приподнималось перед ним. В его бесцветных потрохах, от взгляда на которые глаза горели огнем и слезились, что-то двигалось. Талаз замер, с ужасом глядя на все это. В средине этого " чего-то " клубилась толпа голодных демонов. Выползали щупальца и вились змеиные тела, пылали осклизлые телеса похожих на червяков тварей, отсвечивали тела металлических бестий с торсами, оплетенными сетями проводов. Все это Тайяр увидел в одно мгновение, словно бы память ночного кошмара. Когда он мигнул, бурлящей преисподней уже не было.

И как раз в этот момент он получил в затылок вырванным из мостовой булыжником. Голова взорвалась болью, и доверенный офицер султана рухнул на землю.

  

Дорота с самого утра беспокоилась про Папатию. Дервишка не появилась у нее после завтрака, чтобы забрать травы для сирот, заболевших после того, как напились слишком отстоявшейся воды. И никого из детей за ними не прислала. Словом, она не подала ни малейшего признака жизни, что было на нее никак не похоже. Только у аль-хакимы не было времени, чтобы отправиться к подруге, ей нужно было подготовить невольниц к визиту поляков. Она рассчитывала, что те выкупят хотя бы часть товара, причем, по весьма завышенным ценам. Было у нее желание ощипать их, без какой-либо жалости и приличий, исключительно из желания отомстить. О турчанке она вспомнила лишь тогда, когда появились перепуганные дети. Тут она осознала, что болезнь приятельницы может иметь много общего с ее резким и неожиданным обретением способностей к ворожьбе. Они же, в свою очередь, пробуждали в Дороте страх, смешанный с жгучим любопытством. Жажда знаний иногда руководила начинаниями аль-хакимы и подталкивала ее с силой урагана.

Двинулась она в резком темпе, оставляя мальчишек за собой. Парнишкам пришлось то и дело переходить на бег, чтобы поспеть за энергичной медичкой, точно как и Йитке, что тащила тяжелую сумку с медикаментами. Гусары поначалу отправились к лошадям, а тех, занимавшиеся ими слуги провели к колодцу, находящемуся на другом конце улицы, чтобы страдающие на жаре животные напились. Дорота не собиралась ждать военных, компания подбритых голов не была ей ну никак не нужна. И она отправилась кратчайшим путем, петляя по узеньким улочкам и не оглядываясь. О чудо, не все поляки остались сзади: статный панцирный в кольчуге и сопровождавший его юноша в желтом жупане. Они не пытались задержать женщину или просить, чтобы она шла помедленнее, так что Дорота не обращала на эту пару внимания.