Анджей Савицкий - Драконовы кончары (Smocze koncerze)

- Крепость выглядит заброшенной, - заметил Кшиштоф, которому, по причине рябого лица, новая одежда исключительно подходила. В ней он выглядел совершенно неподдельно, словно настоящий бродяга, беглый крестьянин или юный разбойник.

- Гетман Пац оставил тут всего горстку людей, - буркнул Семен. – Тем лучше для нас. Если дойдет до драки, нам же будет легче.

Брошенная турками каменецкая крепость, носящая многочисленные следы ведущихся за нее многие годы боев, вновь очутилась в польских руках. Михал Пац быстро наложил на нее лапу, обставляя гарнизон литовской армией. К счастью, при себе он хотел иметь как можно больше сил, так что гарнизон крепости обрезал, насколько было только можно. Многочисленный гарнизон держать в ней не было смысла, так как угроза со стороны Турции временно ушла, успокоились и татары, даже казаки перестали устраивать свары. Все народы в большей или меньшей степени столкнулись с захватчиками из иных миров, так что про разбойные нападения не думали.

Но ворота крепости были закрыты, а у калитки стоял часовой. За всадником и пешим следили еще и сверху, но особого интереса прибывшие не возбудил. Семен назвался Ковальским из Ловича, спешащим за свитой князя Любомирского с рекомендательными письмами. Он вежливо попросил оказать им гостеприимство, поскольку уже близилась ночь. Стражник пустил их, небрежно махнув рукой, даде не спеша о чем-либо расспрашивать.

- Мама моя, ну тут и нищета, - только и сказал Кшищтоф, когда они углубились в город.

Брошенная турками крепость выглядела жалко. Находящиеся за крепостными стенами застройки были разрушены, людей по большей части здесь не было. Трудно было поверить, что в годы польского правления здесь было восемьсот домов. На первый взгляд видно было, что большую их часть разобрали, вероятнее всего, зимой, чтобы получить дерево для отопления. у многих хижин были сорванные или продырявленные крыши, люди не появлялись здесь уже несколько лет. Для обоих гусаров этот вид ассоциировался со сценами, которые совсем недавно они наблюдали в Стамбуле – заброшенное имущество, покинутые дома, и ветер, гуляющий по пустым улочкам.

К счастью, в небо вздымались нитки дыма из труб, они свидетельствовали о том, что в Каменце все же живут люди. Довольно быстро прибывшие встретили нескольких францисканцев, крутящихся возле монастыря; их объехал армянский купец на повозке с кормом для животных, потом облаял исхудавший пес, охраняющий дом. Под массивными, сложенными из камня застройками крепости им встретились кавалеристы и казаки, играющие во дворе в кости. К прибывшим никто не цеплялся, никто ими не интересовался. Так что Семен повернул клячу в сторону корчмы. там он купил небольшой бочонок водки у корчмаря, изумленного покупательной способностью оборванца, и вернулся к казакам. Те приняли двух прибывших с радостью, тем более, увидав бочонок, и с энтузиазмом пригласили принять участие в игре. Непонятно, откуда они вытащили деревянные кружки, и уже через мгновение вовсю угощались мутным и вонючим пойлом с новыми приятелями.

Казаков не нужно даже было особо тянуть за язык – после пары выпитых кружек они, перебивая один другого, рассказали все возможное про крепость и ее гарнизон. Комендантом и доверенным человеком Паца здесь был Василий Туркул, храбрый рыцарь, недавно повредивший ногу, по причине чего не мог принять участия в походе в Турцию. Помимо него, большую часть гарнизона составляли раненые или больные солдаты, имелось еще немного челяди и половина казацкой сотни. Вот уже несколько дней, это после того, как польская армия наконец-то покинула округу, все они ужасно скучали и, в основном, следили за небом в поисках летучих кораблей. Вот только те сюда никогда и не наведывались.

- А пан Туркул, вроде как девушку держит под замком, - небрежно бросил Кшиштоф.

- Эт-точно, басурманка, а словно ангелочек красивая, - согласился старший из казаков. – Деваха, эт только судари представить можете, в штанах ходит по турецкому обычаю. Но личико белое, глаза синие, волосы светлые, а говорит по-нашему, сам слышал. Так что и не турчанка она, но вот почему ходит так, и не ведомо. Комендант поместил ее в угловой башне вместе с парнем, которого, говорят, на содомии заловили. То сын какого-то богача, так что непонятно, чего с ним делать, так что пока в башне держат…

- И не боятся, что сбежит? – удивился Семен. – Чего-то я никакой стражи не вижу.

- Хватает и ключа от камеры, чтобы обеих пташек под замком держать, - фыркнул младший из казаков. – Так на что охрана? Ради какой-то девицы и пацана людей беспокоить. А вас чего это они так интересуют, а?

- Час в камере сидел, во Львове и в Вильно, - пожал плечами Семен. – Ну а про девицу-потурчанку от служивых, что по дорогам шатаются, слышали.

- Гетман не был бы доволен, так как всем приказал держать язык за зубами, - буркнул старый казак. – Да хрен с ним, выпьем лучше. За здоровье Паца!

Все стукнулись деревянными кружками и выпили. Казаки лакали водку жадно и спешно, словно последний день жили. Семен с Кшиштофом щедро подливали им, сами, насколько это было возможно, сохраняя умеренность. Когда казаки уже хорошенько налакались, но не было видно, что их можно так вот оставить, поручик спросил, а не на службе ли все они случаем. Это немного отрезвило старшего, который вдруг вспомнил, что таки да, что они должны были обслуживать стоящую неподалеку и нацеленную под острым углом в небо шмиговницу. Понятное дело, это на случай воздушного нападения чужих, а ведь такой и не предвиделось. И про это прекрасно знал их есаул, потому что ни разу он не позаботился проверить посты. разве что один Туркул со своими были готовы в любой момент вступить в бой. А всем остальным солдатам из гарнизона все было до одного места.

Семена совершенно не удивило, что гетман оставил в тылу наименее ценное войско. Сам он сделал бы то же самое. Жаль только, что Пац оставил комендантом пристойного рыцаря, серьезно относящегося к своим обязанностям. Это несколько усложняло выполнение задания.

- Пошли, нечего время терять, - толкнул он Кшиштофа.

Поручик поднялся и поправил два спрятанных в кунтуше пистолета. Юноша послушно вскочил на ноги и вопросительно глянул на старшего. Казаки пытались протестовать, но только лишь из боязни, что ляхи заберут бочонок. Когда же те ушли, оставив водку, про них тут же забыли.

- Как мы все проведем? – спросил Кшиштоф.

- Заходим в башнб и освобождаем наших, - пожал Семен плечами. – За противников у нас сплошные отбросы, нечего с ними церемониться. Опять же, Талаз советовал нам поспешить, так как ожидает неприятностей с чужими. Так что давай сразу!

В башню они зашли никем не замеченными, в средине обнаружили всего одного спящего стражника, пожилого солдата в рваной одежде. Его разбудили и, угрожая пистолетом, потребовали выдать ключ. Перепуганный старик сообщил, что ключи от камер имеет только комендант. Он лично приносит пленным еду и только лишь тогда открывает двери. Похоже, особой работы у него и не было, так как ему нравилось посещать девицу, которую забавлял долгими беседами.