Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 2. Сеть

— Эй, мы ведь не надолго расстаемся, поняла? — сказал Ойтуш, увидев как Сати на него смотрит.

— Поторопись, а то рожу без твоего участия, — девушка улыбнулась. Вымученно, поскольку сил притворяться больше не осталось. Они оба знали, что только чудо поможет им обоим пережить эту бойню. И у Ойтуша было на примете одно такое “чудо”.

— Я останусь в живых, что бы ни случилось, — сказал Ойтуш.

— Никто не может быть уверенным… — начала Сати.

— Я могу, — Ойтуш положил руки ей на плечи. — У меня есть один фокус.

Сати устало закатила глаза и попыталась оттолкнуть его, но Ойтуш только сильнее прижал ее к себе.

— Я не умру, обещаю тебе, — шепнул он. — Но и ты пообещай мне кое-что.

Сати взглянула на него. Все ее мнимое спокойствие давно исчезло, уступив место разрушительному парализующему страху за себя и своих близких.

— Что?

— Не делай глупостей, — сказал Ойтуш. — Не выходи из подземки, не геройствуй.

Девушка удивилась.

— С чего ты взял, что я собираюсь? Ты же слышал, что Айзек приказал…

— Я прекрасно знаю тебя и твое отношение к приказам Айзека, — снисходительным тоном произнес Ойтуш. — Поэтому и прошу тебя. Не пытайся кому-то что-то доказать. Просто дождись меня.

Сати открыла рот чтобы что-то возразить, но передумала. Он был прав: выжить было гораздо важнее.

Перед самым рассветом они уснули. А дальше — все как в тумане. Последние наставления Айзека, друзья, которые пришли проводить, имплантация пиратских чипов… И вот уже Ойтуш и Айзек жмут друг другу руку на прощание. Человеческая и механическая ладонь. Учитель и ученик. Командир и солдат.

Два друга.

— Ты отвечаешь за нее, — шепнул Ойтуш на ухо киборгу, так, чтобы Сати ничего не слышала. — Своей жизнью отвечаешь, понял?

— Понял, — серьезно сказал Айзек, а затем вложил в его ладонь взрывчатку, надежно упакованную в ударопрочный контейнер. — А ты отвечаешь за это.

— Мне взорвать ее любой ценой? — так же негромко спросил Ойтуш.

Он был уверен, что знает ответ главнокомандующего, ведь уничтожение зоны Х было краеугольным камнем их победы в этой войне. Это было важнее, чем жизнь любого из них.

— Нет, — вместо этого ответил Айзек. — Главное возвращайтесь живыми. Все трое.

— Главное возвращайтесь живыми. Все трое, — сказал Айзек. Еще секунду он смотрел на Ойтуша, а затем очень тепло похлопал его по спине своей здоровой ручищей. Потом проделал то же самое с Эвридикой, а вот Томаса такой чести не удостоил. Все-таки неприязнь к телепату была сильнее.

— Мне пора, — Ойтуш крепко обнял Сати перед тем как сесть в машину.

— Прощай, — сказала девушка.

— Не говори так, — нахмурился Ойтуш. — Я не разрешаю тебе хоронить меня раньше времени.

— Лучше всегда прощаться как в последний раз, — Сати улыбнулась, но эта улыбка не дарила ему надежды. — Так проще.

— Мне проще знать, что ты не сдалась и ждешь меня дома, — Ойтуш машинально поправил рюкзак за спиной. Он не был тяжелым, ведь в этот раз они отправлялись налегке.

— Ойтуш! — его окликнула сестра. Они с Томасом уже сидели в джипе, полностью готовые к отбытию. В любой другой ситуации Айзек отвесил бы офицеру Эвери пинков, за то, что тормозит всю команду, но только не сегодня. Сегодня попрощаться было действительно важно.

— Я не сдаюсь, — ответила Сати и поцеловала Ойтуша. Ее губы показались ему холодными и сухими.

“Точно у мертвой”, — невольно подумал парень, и тут же отмахнулся от этой жуткой мысли.

— Береги сына, — сказал он, и не оглядываясь направился к машине. Не таким он представлял себе их прощание, ох не таким. А тут еще и чертов Кэлвин-Смит подлил масла в огонь:

— Почему ты так уверен, что у тебя сын? — спросил Томас, а потом, заметив изумление на лице Ойтуша, добавил, — Брось, да все уже знают. Поздравляю, кстати. Успел завещание написать?

Ойтуш едва не бросился на него с кулаками, но в этот момент Эвридика преподнесла им неожиданный сюрприз. Вместо нее за рулем автодрезины возник Протон Ситис, живой и веселый. Пару секунд он просто смотрел двух идиотов, и его немигающий насмешливый взгляд прожигал насквозь. Эвридике не нужно было ничего говорить: вид погибшего товарища заставил Томаса и Ойтуша вмиг протрезветь. Протон погиб ради того, чтобы у сопротивления появился еще один шанс. Нельзя было оскорблять его честь, особенно, когда сам стоишь на пороге смерти.

— Нужна еще мотивация? — спросила мисс Эвери, вновь призывая свой привычный облик. Ответа не было.

— Тогда поехали, — сказала она и завела мотор.

В эту секунду страшный грохот раздался над их головами, словно небо затрещало по швам. Вот только вместо неба над ними был закопченый потолок из бетона и камня. Потолок старого метро, который ни с того ни с сего принялся рушится прямо на глазах.

— Жми на газ, Эвридика! — не своим голосом заорал Ойтуш. Девушка не растерялась и, втопив педаль в пол, в последний момент увела джип из-под обломков.

Автодрезина мчалась вперед, а потолок все сыпался и сыпался, поднимая непроницаемую завесу пыли. Совсем скоро станция осталась далеко позади, вместе со всеми теми, кто еще пару минут назад был так близко.

— Да что же это такое?! — схватился за голову Ойтуш, когда джип наконец остановился. Звуки обвала стихли, и метро вновь начало наполняться давящей тишиной.

— Я не могу связаться с Айзеком через “Око”, — сказала Эвридика, нервно кусая губы. — Томас, попробуй ты.

— Уже пытался, — отозвался тот. — Что-то блокирует меня, я не могу их услышать…

“Какого хрена тогда ты нам нужен?!” — хотел было высказаться Ойтуш, но вовремя прикусил язык.

— Запускай дронов, — вместо этого велел он сестре.

Через пять минут трехмерное наблюдение показало, что обвалившийся потолок отрезал их от станции завалом длиной почти в два километра.

— Вернемся по объездной, — сказал Ойтуш. — Если кто-то заложил бомбы, значит люди на станции находятся в беде.

— Мы потеряем слишком много времени, — Том покачал головой, и Ойтуш тут же адресовал ему гневный взгляд.

— Поддерживаю, — сказала Эвридика. — Возвращение поставит под угрозу нашу миссию. Лучше двинуться вперед, не теряя времени.

Ойтуш подумал о Сати, которая теперь была от него в недосягаемости, и сердце его сжалось от тоски.

— Двое против одного, Эвери, — мрачно сказал Томас.

Ойтушу ничего не оставалось, как согласиться. Теперь, когда их пути разделились, каждый был сам за себя.

“В конце концов, Айзек приглядывает за ней”, — подумал парень, с тяжелым сердцем садясь обратно в машину.

***

Автодрезина давно скрылась из виду, но люди, стоящие на платформе, еще долго всматривались в слабеющий отсвет фар на стенах туннеля.