Дмитрий Билик - Фортификатор. Скаут (СИ)

Я даже не понял, куда угодил первым выстрелом. Но попал, однозначно. Матка тревожно колыхнулась, не издав ни звука (да и чем бы она смогла это сделать?), но вот все инопланетяне в Твердыне застыли. Они словно напряглись в ожидании следующего приказа. А вот я ждать не собирался. Взял чуть выше. Непонятно, умеет ли эта тварь восстанавливаться. Вдруг и правда обладает какой-нибудь удивительной регенерацией.

Сдавил зубы от боли в плече. Только теперь вспомнил, что у Шари на экзоскелете есть защитная вставка, как раз под размер приклада. А мне приходилось терпеть. Даже бионическое тело не успевало ликвидировать гематому. Но ничего, тот, кто прошел учебку под предводительством Шрама, выдержит и не такое.

Третий выстрел оказался последним. Потому что вокруг все стало происходить со стремительной скоростью. Закричал что-то нечленораздельное Рамирес, призывно положил руку на плечо Шари, но самое главное — пришли в движение глумы. Как мне думалось, Матка как-то общалась со своими подданными и передала сигнал, что ей угрожает опасность. Другой вопрос, как она поняла, откуда стреляют? Или как раз чешуйчатые «просканировали» округу, а кроме нашей группы здесь никого не было, передали информацию Царице, и уже она отдала приказ?

Так или иначе, но в нашу сторону мчались все глумы. Не так уж и много для Твердыни второго уровня, семь-восемь десятков. Но для пятерых игроков это было более чем достаточно. Я не стал дожидаться, чем может закончиться схватка. Проворно вскочил, помог поднять винтовку и водрузил ее на Дорана, после чего побежал к флайеру.

И просчитался. Чешуйчатые были намного быстрее, чем предполагал Ши. Какие-то двести метров они преодолели за секунд девять. С какой же скоростью тогда двигаются инфлинги? Остальные, казалось, ждали только меня. Рамирес нетерпеливо подгазовывал, когда как другие попросту повернули головы в мою сторону. Еще мгновение, и сначала я срываюсь с места, а следом уже все остальные.

Сердце перестало бешено стучать только когда расстояние между группой и пытающимися преследовать нас глумами превысило метров триста. Дальнейшая погоня не имела смысла. Возможно, чешуйчатые поняли это, потому что развернулись и, не сбавляя скорости, помчались обратно.

— Всем стоять!

Я развернул свой флайер и активировал визор на шлеме. Вот инопланетяне достигли Твердыни, но не заняли оборонительную позицию, а, подхватив жуков-дальников, последовали дальше. Только теперь снизив темп, чтобы не отставать от сородичей, тащивших роговиц и защищая октоподов, нелепо передвигающих щупальцами по сухой земле. Хотя даже сейчас они двигались со скоростью, превышающей километров десять-пятнадцать в час.

— Отступают? — Спросил Ши.

— Или это ловушка, — предположил Рамирес. Вся эта реальность ему жутко не нравилась. Держу пари, он бы и дальше предпочел оставаться во власти конвертера.

— Не похоже на ловушку. Скорее всего, и правда отступают. К Норе.

— Какого х…? — Перешел Леха на наречие второго доминиона. Надо будет поговорить с ним, чтобы унял свою тягу к ненормативной лексике. Или ругаться на всеобщем, чтобы все понимали.

— Матка мертва, — пояснил Кайри, — им некого больше охранять, поэтому и находиться здесь нецелесообразно. Даже октоподов забрали.

— Скорее всего, их основной дом недалеко и «осьминоги» переключились на другую Матку.

— Надеюсь, в Норе их не накажут за провал задания, — сказал Шари с таким серьезным лицом, что я не понял, шутит он или нет.

— Давайте потихонечку к Твердыне. Осмотрим ее. Я даже не знаю, что делают в таких случаях с пустыми укреплениями инопланетян?

— Думаю, вряд ли мы это узнаем, — ответил Ши.

— Тогда нам точно надо исследовать Твердыню.

Как ни странно, возражений не последовало. Молчал даже словоохотливый на возражения Рамирес. Мы летели на бреющем полете — так флайеры расходовали минимальное количество энергии, да и нашей скорости было вполне достаточно. Никто не торопился, давая возможность глумам отойти как можно дальше. Уже находясь в метрах пятидесяти до укрепления инопланетян, мы облетели его вокруг, рассматривая содержимое на предмет вероятной засады. Но к великому облегчению Рамиреса, его параноидальные предположения не оправдались.

Что можно было сказать по первым впечатлениям? Твердыня была недостроена. С восточной стороны, видимо, откуда инопланетяне ждали нападения в последнюю очередь, октоподы еще не приступали к возведению стены. Посредине огромной яркой красной массой с розовыми прожилками и вытекшей из нее желтоватой жижей разлагалась Матка. Я думал, что не может быть ничего ужаснее ее пульсации в активном состоянии, но я ошибался. Мертвая она стала еще кошмарнее.

Я видел останки ее Старшей Сестры, если так можно было сказать. Но в Норе было темно, и Царица предстала придавленная грудой камней. А здесь, под лучами местной звезды, мертвое сердце Твердыни озарилось во всей красе.

— Меня сейчас вырвет, — признался Рамирес.

— Тогда наклонись пониже, чтобы не заблевать экзокостюм, — сказал я и вошел внутрь укрепления инопланетян.

Я держался, хотя Лёха был прав. И дело даже не в отвратительной, чуждой человеческому глазу бесформенной массе — здесь воняло. Смердело так, что и сравнения никакого не подобрать. Лично я никогда не сталкивался с таким крепким отвратным запахом.

— Боюсь, что Матка может быть токсична, — сказал подошедший Ши.

— Нам-то что, мы бионики. Токсины для нас — детские игрушки.

— Все не могу еще привыкнуть к новой информации, — ответил Франциско.

Я тем временем, превозмогая омерзение, аккуратно прошелся вдоль стены. Выглядела она внушительно. Непонятная субстанция, которую выделяли октоподы, уже затвердела, став почти крепче камня. Я прошел еще дальше и с удивлением для себя обнаружил лестницу, ведущую на маленькую башенку. Причем выполнена она была не совсем топорно: ровные ступени, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. И не скажешь, что это работа рук, то есть щупалец «осьминогов».

— Стены до сих пор обладают определенной эластичностью, — несколько раз ударил Ши по укреплению.

— Леха, у тебя плазмоган. Шмальни-ка вот сюда.

Мы отошли в сторону, стараясь не наступать на мерзкую жижу, в которую превратилась Матка. Казалось, ее тело превращается в подобие лужи, растекаясь во все стороны.

Рамирес с бледным лицом, на котором была выражена целая гамма чувств (от омерзения до тошноты), подошел к нам и направил оружие на стену. По моим прикидкам, плазмоган должен был пробить созданную преграду. Толщина здесь не такая большая, как, к примеру, у башен. И я оказался прав. После выстрела Леши в стене осталась зиять внушительных размеров дыра. Пробраться через нее, конечно, не представлялось возможным, но все хорошо рассмотреть — запросто.