Полина Кулагина - Свободный мир

Эмри не верила, что всё, что происходит, — к лучшему. Это успокоение годилось разве что для совсем недалёких людей, хотя бы потому, что почти всё лучшее относительно. Почти всё, потому что неведение, неточное представление о ситуации — чуть ли не всегда более счастливый вариант. И тем парадоксальнее то, с каким рвением люди стремятся разрушить это неведение.

Чудесное А-17, которое избавит мир от страданий, порождённых свободной волей, не только скроет от людей их эгоистичную, неэффективную и, если вдруг вы склонны к библейским эпитетам, порочную сущность; оно сделает гораздо больше — уничтожит все проявления этой сущности. Как когда-то рыночная экономика оказалась эффективнее других форм, как корпорации выжили из истории государства, так и информационное оружие, А-17 ли или любая другая его разновидность, несомненно, уничтожит всё зло, недоверие и непонимание, существующие между людьми. Потому что зло неэффективно и бессмысленно, потому что люди сами по себе нерациональны и, наконец, потому что без этого человечество рано или поздно уничтожит само себя.

Если Эмри была злодеем, то это было какое-то несчастное и бессмысленное злодейство: она способствовала применению и распространению А-17, не защитила Эс, испортила отношения с дочерью. Её не слишком волновало то, что она осталась в сплошном минусе, лишь по той простой причине, что Эмри знала: скоро её страдания закончатся.

Конец свободного мира, как бы невозможно это ни звучало, означал, что сбудется её заветное желание: она больше не сможет ошибаться. О, она понимала, что так озадачило Гения, когда он догадался залезть к ней в голову. Её страхи и желания совпадали до такой степени, что разделить их было уже невозможно. До такой степени, что исполнение желаний означало неминуемое самоуничтожение.

Что ж, она жила в счастливое время: время, когда на место смерти пришёл более изящный способ избавления от страданий. Гений знал, чего она от него ждёт, она была уверена, что он и сам, отойдя от потрясения, пришёл к выводу о том, что единственный хороший выход из ситуации — применить к ней А-17. Теперь он знал её гораздо лучше, чем она знала сама себя. Потому он так уговаривал её вернуть внешнюю память.

И хотя Эмри это уже порядком надоело, она опять ошибалась.

Пока она предвкушала грядущую победу информационного оружия над свободным миром и ждала освобождения себя от ответственности, Гений столкнул вниз по трапу недовольную Анну, передав её в руки ещё более недовольной Джил, вошёл в салон самолёта и с двух шагов застрелил Роулса, чего последний совершенно не ожидал.

— О, ты даже не сделаешь вид, что удивился?

Джил шумно выдохнула, не сводя глаз с откровенно напуганного молодого эксперта, в руке которого дрожал наставленный на неё пистолет.

— А тебе обязательно, чтоб я лгал? — спросил её Гений, и очень возможно, что голос его прозвучал тревожно оттого, что он тоже был на прицеле у весьма недружелюбно выглядящей женщины азиатской внешности.

«Как я вообще здесь оказался? — подумал он, изо всех сил стараясь не смотреть на убитого Роулса. — Больше, чем оружия и крови, я боюсь только самолётов».

Мысли Джил были в основном нецензурными, но в целом вполне сводились к идее о том, что она заново родилась. «Спасибо Роулсу за то, что был таким самоуверенным козлом, — такова была её вторая более-менее связная мысль. — Переоценил он силу своего убеждения».

— Я те мозги вышибу, — пообещала она, но тут же об этом пожалела, поскольку несчастный белого цвета эксперт затрясся так, что она всерьёз начала опасаться за его палец на курке.

Ситуацию осложняло то, что перед ней сидели, подняв руки, ещё двое таких же парализованных страхом бывших сообщников Роулса, которые, как она полагала, выполнили приказ вовсе не от того, что не имели при себе ничего для самообороны, а просто растерялись, когда она тотчас же вслед за выстрелом вломилась в салон и закричала на них. Она очень опасалась того, что они вдруг передумают и потянутся за оружием, и тогда ей придётся стрелять без вариантов. «С другой стороны, была бы у Роулса нормальная охрана, а не это недоразумение, мы бы сейчас вряд ли тут стояли. Мы бы тут лежали», — подумала она в самоутешение. Впрочем, эти горе-заговорщики всё ещё представляли немалую опасность. Она прекрасно понимала, что если кто-то из них выстрелит и пусть даже промахнётся, результат может быть печален: маленький, почти пустой салон и паршивые маломощные стволы в руках противников вкупе с очевидно отсутствующим у них опытом обращения с оружием могли, во-первых, спровоцировать рикошет, во-вторых, один-единственный выстрел в любом направлении вполне мог привести к тому, что и все прочие также нажали бы на курок. И само собой, Гений, которому было очевидно дурно, не был исключением.

— Давайте без глупостей, — предупредила Джил, делая шаг назад и сожалея о том, что не может как следует изложить им все свои соображения по поводу ситуации и прочитать краткий курс безопасного обращения с огнестрельным оружием. — Я — лучший стрелок Третьего сектора. Только дёрнетесь — я вас всех положу.

Увы, в последнем она была вовсе не уверена: уж очень неудачно, на противоположных концах салона, расположились вооружённые противники. Джил отступила ещё на шаг к открытой двери самолёта.

— Что мне делать? — полуобморочным тоном спросил её Гений.

— Медленно иди по направлению ко мне, — сквозь зубы процедила Джил, возмущённая его недогадливостью, — и не оборачивайся, бога ради. Спасибо, что хоть А-17 ко мне не применил.

« Или применил? » — вдруг с ужасом подумала она, в очередной раз испытав желание выцарапать внешнюю память. Прежде решение влезть в эту невероятно опасную ситуацию казалось ей единственно верным, но вдруг это было не её желание, а навязанное А-17? Теперь она вовсе не была уверена в том, что это решение было для неё лучшим. Да, убийство Гения означало, что в лучшем случае информационное оружие перестанет действовать, в худшем — окажется полностью в распоряжении Эмри и других ещё более бездарных комитетских сволочей. И кто знает, может, и сама Джил тут же попадёт под действие оружия, поскольку они уже распространили его действие на весь сектор, включая корпорацию. Вариант, в котором Гений выживал и, несмотря на убийство Роулса, доставлялся всё же во Второй сектор, казался ей немногим лучше: именно этого она стремилась не допустить любым путём. Добровольно поделиться главной технологией с конкурентами? Прежде Джил сказала бы «лучше сдохнуть», но теперь она поставила это под серьёзное сомнение. «Что на меня нашло?» — спросила себя она.

— Ну и мразь же ты, — громко объявила она, свободной левой рукой схватив Гения за рукав и добавив уже тише: — Слушай меня: по моей команде резко выходишь, выпрыгиваешь или ещё как угодно сваливаешь, понятно?