Александр Тув - Ходок - 8

Пожалуй, к описанию нового имиджа Шэфа добавить больше нечего. Что же касается Дениса, то согласно плана «Барбаросса», переодевать его нужды не было – он и так мало чем отличался от подавляющего большинства народа, тусующегося в Затоне, а если быть честным перед самим собой, то – вообще не отличался… как бы ни противно ему было это осознавать.

Что поделаешь – короля играет свита. В данном конкретном случае – одежда, осанка, выражение лица и прочие вербальные и невербальные нюансы. А если ты одет, как рыбак, или крестьянин, или, как остальные девяносто девять людей из ста в Затоне, воняешь, как они, у тебя такая же небритая и подозрительная рожа, то ни одна собака не признает в тебе Князя Великого Дома «Полярный Медведь» хоть ты лопни. Пустячок-с… – а неприятно. Привык уже себя Князем ощущать. К хорошему быстро привыкаешь.

Однако, ничего не попишешь. Боевой выход – есть боевой выход. Кем начальство прикажет – тем и станешь. Прикажет принцем – значит принцем, прикажет золотарем – значит золотарем. Так что рыбак-крестьянин еще не самый плохой жребий. Могло быть и похуже. Успокаивая себя этими мыслями, старший помощник забрался на телегу, подтянул поближе мешок с провизией и собрался было подкрепиться, но прежде решил проследить, как верховный главнокомандующий будет отводить глаза окружающим селянам. Но, пейзане – это дело десятое, самое же главное было самому не попасться на эту удочку.

Шэф, между тем, плавным, не привлекающим внимания, движением скользнул вбок, укрылся в тени от кроны большого дерева, росшего за забором и застыл в неподвижности. Даже Денису, знавшему, что там находится любимый руководитель, было непросто разглядеть его в переплетении темных и светлых пятен, постоянно меняющих форму и цвет под порывами слабого ветерка, тревожащего крону. После того, как старший помощник в очередной раз моргнул, верховного главнокомандующего на месте не оказалось. Он исчез.

Вот так блестящие могущественные аристократы, предводители Великих Домов «Полярный Медведь» и «Морской Дракон» в одночасье превратились в задрипанных представителей местного селянства и не менее задрипанных представителей местной аристократии. Метаморфозы, однако!

Коня себе Шэф подобрал под стать имиджу – не молодого, не старого – средних лет, серого немаркого окраса, с угрюмой мордой и взглядом говорящим о том, что жеребец многое повидал на своем веку, на мякине его не проведешь и в гробу он видал всех новых хозяев, которые попробуют его оседлать. Командор все это принял к сведенью и быстро нашел общий язык с Мерзавцем – так звали конягу.

Когда жеребец попытался его укусить, главком молча дал ему в морду. Причем так, что тот аж присел на задние ноги, а когда конь немного оклемался и пришел в себя, верховный главнокомандующий так же молча скормил ему большую морковку, которую походя прихватил по дороге.

После этого Мерзавец, будучи неглупой, а если называть вещи своими именами – очень умной скотинкой, четко осознал, что грозит ему в случае каких-либо косяков и что можно получить при условии добросовестного исполнения своих должностных обязанностей. Все-таки, как ни крути, но добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.

Абсолютно все то же самое можно сказать и насчет продавца. Он уже отчаялся продать Мерзавца из-за паршивого характера – проклятый конь покусал троих клиентов, имевших намеренье, а может – глупость, его приобрести. И тут такой подарок судьбы – появляется человек, нашедший взаимопонимание с жеребцом.

Продавца смущал только способ, каким было достигнуто это взаимопонимание. Вследствие этого смущения он не стал долго торговаться, справедливо опасаясь что молодой человек вряд ли обладает большим запасом терпения и как только этот запас иссякнет, он от морковки может перейти к затрещинам, а рука у него, судя по всему – тяжелая. Поэтому первоначальная цена в двадцать золотых была быстро опущена до десяти, на чем обе высокие договаривающиеся стороны и сошлись.

Шэфу не жалко было бы заплатить и сто монет – денег хватало, но! – Noblesse oblige – положение обязывает. Обычный, среднестатистический бретер не мог не торгуясь купить лошадь, красная цена которой была пятнадцать золотых, а средняя – десять, за двадцать монет. А если бы купил, то продавец наверняка запомнил этот счастливый случай, и рано, или поздно, поведал о нем жене, или подружке, или случайному собутыльнику, или кому еще и слухи пошли бы, как круги по воде. Правда, наверняка, слабые, затухающие, но – пошли! И так же вряд ли, чтобы они достигли нужных… точнее – ненужных, ушей, но – береженого Бог бережет.

Командор никогда не пускал на самотек то, что можно было проконтролировать. И, кстати говоря, не в этом ли была причина того, что он долго жил и много видел? Кто знает… Несомненно были и еще какие-то резоны в пользу активного долголетия, но наверняка стремление к тотальному контролю было далеко не на последнем месте в списке. Так же тщательно верховный главнокомандующий подошел к выбору седла. Главком искал что-то соответствующее песне: «Опять скрипит потертое седло и ветер холодит былую рану», а тот кто ищет – тот всегда найдет.

Где-то минут через сорок-пятьдесят после расставания компаньонов, из Чистых ворот парангского Базара, которые вели к рядам булочников, торговцев приличной одеждой, обувью, не сильно ношеной, а то и вовсе новой, оружием и прочими скобяными товарами – то есть такой продукцией над которой не висел рой мух и прочей нечисти из инсектов, выехал молодой человек, внешний вид которого однозначно говорил о том, что он бретер. В мире вышеупомянутых насекомых он наверняка выглядел бы, как оса, связываться с которой себе дороже – осу даже птицы не клюют. Задача по смене имиджа была выполнена Шэфом с оценкой «хорошо».

«Зеленая зона», где обитал Ортег называлась Ручейки. Это название она получила из-за многочисленных ключей с родниковой водой, бивших на холме из под земли и дававших начало вышеупомянутым водным артериям. Район Ручейки связывали с остальным Парангом восемь магистралей. Кроме этих дорог, оснащенных блокпостами на входе в «зеленую зону», никаких других проездов, проулков, переулков, тропинок и козьих троп, по которым можно было бы проскользнуть в Ручейки, не было.

Конечно, верховного главнокомандующего это обстоятельство никак не останавливало, и если другого выхода не будет, командор как-нибудь да подберется ко дворцу Епископа Ортега, но как любой нормальный человек он хотел сначала разузнать нет ли более простых путей решений проблемы. Любой нормальный человек всегда идет по пути наименьшего сопротивления, и Шэф, как нормальный человек, хотел добраться до нужного места с комфортом, то есть – верхом, а не пробираться ночью через минные поля, которые на Сете с успехом заменяла магическая защита.