Sherl - Остаться собой

- Мы с ней лучшими подругами были, - пояснила она срывающимся голосом, в ответ на удивленный взгляд чужака. – Ближе, чем сестры. Всеми тайнами делились. Лори так мечтала получить эти безделушки. Постоянно представляла, как Мон появится на пороге – загорелый с обветренным лицом, пахнущий морем и странствиями. Достанет из мешка гостинцы, разложит вот так и начнет рассказывать удивительные истории, где и как каждую вещь добыл. Обязательно с волшебными приключениями, битвами, освобождением прекрасных принцесс из лап монстров. И последней появится чудесная жемчужина, исцеляющая любые болезни.

Слезы вдруг высохли и глаза девушки сверкнули такой злобой, что целителю стало не по себе.

- А что наш герой? Забыл все обещания, женился, небось, на пухленькой лавочнице, настрогал кучу детишек, сам растолстел и доволен жизнью. Вспомнил о сестренке, когда той давно уже и на свете нет, и решил побрякушками от совести откупиться? Разбогател, обленился. Зад свой откормленный лишний раз от лавки отрывать не стал – тебя нанял, чтобы за подарками съездил и сюда привез, так? На словах ничего не велел передать? Сказочку какую, что в поте лица жемчужину ищет. Кстати, если не секрет, сколько паршивец за работу посулил заплатить?

- Не секрет, - губы целителя исказились в кривой усмешке, а лицо приняло настолько хищное, жуткое выражение, что подруга Лори вздрогнула и попятилась. – Он не посулил, а полностью со мной расплатился. Не деньгами. Кое-чем дороже любых денег, милая. Пятью рунками и этим.

На стол полетела потертая коробочка, которую жрец забыл отдать Мон Джуэлу. Любопытство пересилило и девушка, сделав робкий шаг вперед, схватила странный предмет, по словам испугавшего ее сида, содержащий нечто, стоившее слишком много, чтобы быть чем-то банальным вроде драгоценного камня или куска золота.

- Карта? Но тут не указаны ни спрятанные сокровища, ни хранилища волшебных артефактов. Где взять привезенные тобой сувениры любой ребенок знает!

Ночной гость тяжело вздохнул.

- Ты просто глупая курица, не видящая дальше собственного носа, но берущаяся судить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. Будь Лори жива, я бы не сказал ни слова, чтобы не расстраивать бедную больную девочку. Но ее смерть освободила меня от обещания, данного, как ты там выразилась? «Зажиревшему разбогатевшему лавочнику, решившему откупиться от укоров совести».

Парень переплел пальцы в замок и с силой сжал руки, чтобы не натворить бед под влиянием чувств. А потом начал рассказывать про скитания Мон Джуэла в поисках лекарства, про нападение чудовища, сделавшего моряка инвалидом. И жалкую жизнь портового нищего, на костылях ковыляющего выполнять поручения начальника верфи. Голодая и отказывая себе буквально во всем, тот изо дня в день старательно рисовал простенькую карту и откладывал по грошику, чтобы купить волшебные руны. Никто ведь не захочет тратиться на телепорты, объезжая половину мира. А так хоть будет шанс упросить какого-нибудь скучающего героя собрать обещанные диковинки.

Девушка снова разрыдалась.

- Я же не знала, ничего не знала, - всхлипывала она сквозь слезы. – Ждала, надеялась, но время шло, от него не было никаких вестей. А наши, деревенские, только смеялись. Говорили: «Забудь, он не вернется. Кому нужна такая обуза на шее?» И я поверила им. Не сразу, но поверила, что Мон просто сбежал устраивать собственную жизнь. Стало очень обидно. Брат казался настолько искренним, когда обещал найти жемчужину, во что бы то ни стало. Знаешь, когда я умерла, ненависть не позволила мне окончательно уйти. Слышал про голодных духов?

Легкий хлопок в ладоши и морок развеялся. Жрец с удивлением обнаружил, что сидит на земле около обветшалой могилы, на которой были разложены привезенные диковинки. Призрачные тени кружились в завораживающем танце, играя светом и тьмой на той гране, где жизнь и смерть переплетаются причудливым узором, сливаясь друг с другом. Еще один хлопок и снова чистенькая комнатка в уютном доме, а рядом плачет милая хозяйка.

- Я приходила к ним по ночам и утаскивала их души, превращая в обезумевших монстров. Кумушки, убившие мою надежду, лживые подруги, крутящиеся тут, пока брат был дома, и ни разу потом не навестившие меня. Было забавно наблюдать, как они рвали своих близких зубами, а потом лакали еще горячую кровь. Я собиралась накопить побольше силы, чтобы найти Мона и отомстить. Не успела. Призванный Старейшиной святой даос запечатал мою могилу. Пытался сначала развоплотить или изгнать – не получилось. Но печати наложил мощные, не сломать. Видишь, какая несправедливость? При жизни была прикована к постели, и после смерти не могу покинуть это место. Так и существовала до твоего появления. Сгорая от ненависти и злобы, изредка отлавливая неосторожных путников, добровольно вошедших в призрачный дом.

- Теперь-то ты знаешь правду и можешь уйти за грань. Впрочем, доверять моим словам или нет дело твоё.

- Нет, - Лори уткнулась целителю в грудь и снова разревелась. – Ты не соврал, иначе попал бы под мою власть и стал бы пищей.

- Это было бы вообще забавно, - улыбнулся сид.

- Не боишься, - голодный дух обняла странного парня и принюхалась. – От тебя пахнет отчаяньем и болью, но не страхом. Почему?

- Эх, с кем бы еще обсудить свои проблемы, - невесело хмыкнул целитель. – Ну, слушай. Только не плач больше, и так всю рубашку намочила.

- Вот оно, значит, как, - Лори печально вздохнула.

- Угу.

Жрец встал, потянулся – тело от долгого сидения в одной позе уже начало затекать. О том, что устроился он сейчас не на стуле в теплой комнате, а на земле, причем холодной ночью, старался не думать. Простуда ему не грозит, но сам факт несколько напрягал.

- Послушай, - парень прищурился, пристально разглядывая голодного духа, и едва заметно улыбнулся. – Говорят, ни одно доброе дело не останется безнаказанным. Мне уже в этом мире опасаться или надеяться на что угодно глупо. Значит вполне могу себе позволить любой каприз. Печать с твоей могилы я сниму. Что будешь делать дальше – решай сама, но если хочешь хороший совет – уходи отсюда. Тебя обязательно потянет опять навестить деревенских, и всё повторится снова.

- Но как? - девушка верила и не верила странному целителю. – Их ведь не бродячий заклинатель, а сам святой даос ставил!

- Не имеет значения, - фыркнут тот. – Я же не взламывать собираюсь, а сверху свою накину. Никогда про наши, жреческие, печати не слышала? Любая магия не воспринимает их, как враждебные. Наоборот, идет приоритет в защите, старые аннулируются и вся энергия направляется в новый контур. Довольно нестабильный, к слову. Который через пятнадцать секунд полностью саморазрушается. И весь мир у твоих ног!