Александр Чубарьян - Рассказы

Я достаю телефон и звоню Мажору.

— Алё! Вадик?

— Да! — слышен бодрый голос Мажора.

— Ты в пиццерии?

— Да.

— Бухаешь?

— Да.

— Красавец.

— Да.

— Что «да»?! О друзьях не хочешь подумать? Хоть бы предложил гамбургер какой-нибудь…

— Братан, без проблем. Гамбургеров нет, но «макси-неаполитано» жди…

Когда Мажор пьяный, ему цены нет. Ради друзей готов на всё. В разумных пределах, конечно. Пару раз он мне присылал на работу пиццу, когда с деньгами тяжело было. Правда, не «макси», но все-таки присылал.

— Погоди. — перебиваю его я. — Во-первых, я не на работе.

— А где? — удивляется Мажор.

— В «офисе». Адрес работы можешь забыть, я там больше не работаю.

— Хорошо, жди в «офисе»… — начинает Мажор и я ещё раз его перебиваю.

— Я не один. Мы с Мулом.

Мулу Мажор с удовольствием прислал бы пиццу с мышьяком или спагетти под цианидом. Да и за две «макси-пиццы» ему платить уже не хочется. Но…

Как там… Взялся за гуж — полезай в кузов?

…Назвался груздем — не говори, что не дюж?

— Без проблем, братуха. — говорит Мажор уже без прежнего энтузиазма. — Какой там адрес?

Уже и адрес не помнит. Жадный.

— Академическая, двадцать пять. Пришлешь?

— Да. А вы что, поправляетесь?

— Да так, по мелочи.

Говорить Мажору, что сейчас мы с Мулом нюхали клей как четырнадцатилетние сопляки, не хочется.

— Ждите. — Мажор отсоединяется и я, медленно закрывая флип трубки, думаю, что Мажор наверняка сейчас отключит телефон. Потому что я могу позвонить еще раз и попросить к пицце пива или еще чего-нибудь. Но я не попрошу.

— Ну что? — спрашивает Мул.

— Сказал, что пришлет две «макси».

— А пива?

Мул, Мул… ты тоже не прав. Не надо наглеть…

— Пиво я куплю. Ты дождись пиццу, а я в ларек схожу. — говорю я, вставая с места.

— Слышь, Веня, может… к барыге зайдешь?

Я смотрю на часы. Без пяти двенадцать. Барыга живет рядом, как раз минут пять идти. Киваю головой и выхожу из «офиса». По тенистой улице дохожу до перекрестка и останавливаюсь. Направо пойдешь — пиво возьмешь, налево пойдешь — к барыге попадешь. Я словно Буриданов осел, не могу выбрать, куда сначала идти. С одной стороны глоток холодного пива, с другой — традиционный общий напас с такими же, как я, покупателями, пришедшими к двенадцати часам за планом. И лишь когда я понимаю, что именно ближе к сердцу в прямом и переносном смысле, я поворачиваю налево.

Барыга живет в четырнадцатиэтажке, стоящей возле парка. Перед подъездом разбит небольшой скверик с лавочками, клумбами и другими атрибутами сытой и ухоженой жизни. Когда я захожу в этот скверик, то картина, которую я вижу, повергает меня в изумление: без малого человек тридцать парней и девчонок расселись по лавочкам и беспрестанно смотрят то на часы, то на въезд в сквер. Здесь не только планокуры, здесь и потребители внутривенного, непрерывно чешущие свои шеи и щеки — Мул говорит, что это из-за кодеина. Здесь и те, кто употребляет таблетки, они не сидят, а ходят туда-сюда с перекошеными рожами — мескалин все-таки сильнее всего разрушает нервную систему. Нет, здесь и раньше собирались толпы человек по десять, но сейчас…

Судя по всему барыга существенно расширил свой ассортимент.

Интересно, а они не думают, что кто-нибудь из соседей, какая-нибудь стервозная старушка, выглянет в окно, поразмышляет и наберет на своем допотопном телефоне две цифры, а через пять минут в сквере появятся новые участники представления — люди в погонах.

Хотя вряд ли. Говорят, что Афоня — так зовут барыгу — с ментами вась-вась. Благодаря ему прошли те времена, когда тяжело было с дурью и приходилось обзванивать знакомых, прося их «помочь взять». Афоня продает дурь всем — даже чужакам.

Знакомых никого не вижу, во всяком случае, тех, к кому могу подойти и поздороваться. Прохожу мимо сидящих на лавочке таблеточников, бормочущих куда-то вдаль «…ну где он…?» и присаживаюсь на корточки возле цветочной клумбы. Достаю сигареты и тут же слышу рядом блеющее:

— Братан, не угостишь сигаретой?

Поднимаю голову — передо мной стоит худой парень лет двадцати в темных очках. Некогда красивый спортивный костюм весь в пропалинах, на подбородке и бледных щеках щетина, которую он чешет длинными тонкими пальцами. Героинщик.

Подниматься лень, тяну ему вверх пачку и он просит:

— Братишка, можно парочку взять?

— Ага. — равнодушно разрешаю я и думаю, сколько мне придется еще ждать.

— Братишка… — слышу я в очередной раз и меня это начинает раздражать.

— А?

— А спичек не найдется?

Протягиваю зажигалку, думая про себя, что скорее всего парень не уйдет.

Не уходит. Вместо этого присаживается рядом на корточки и прикуривает сигарету. Возвращает зажигалку и молча курит.

Я тоже молчу; так мы сидим минут пять, пока парень не докуривает сигарету.

— Афоня задерживается. — произносит он и сплевывает под ноги.

— Угу. — бурчу я. Особого настроения разговаривать нет. Сейчас бы вздремнуть немного где-нибудь в теньке…

— Ты Кота знаешь? — спрашивает парень.

— Какого кота? — недоумеваю я.

— Макса Кота. На Социалке живет. Мой лучший друг.

Никак не могу понять, чего этот тип от меня хочет. Вдобавок ко всему начинает болеть голова. Пока несильно, но может быть хуже. Если придется дожидаться Афоню в компании этого торчка.

— Не знаю.

— Это здесь, рядом. Через две улицы… — начинает объяснять парень и я его довольно невежливо перебиваю.

— Я знаю, где Социалистическая. Чего ты хочешь?

Его не смущает мой грубый тон, напротив, он подвигается поближе и тихо спрашивает:

— Не займешь сотню? Я через неделю найду тебя и отдам. Или Кот отдаст.

Не успеваю даже покачать головой, не то что ответить — он хватает меня за руку и шепчет:

— Ломает меня. Хреново совсем. А на чек денег нет. Мне бы сейчас вмазаться, а завтра деньги будут. Крайний срок — послезавтра. Сто пудов, я…

— Братан, денег нет. На один пакет еле-еле собрали. Сам пойми, я же тебе общаковые деньги не займу.

Если бы я сказал ему, что деньги нужны на лекарство для больной матери или надо купить еду, потому что дома кушать нечего, он бы продолжал клянчить… и, наверное, он бы выпросил.

Но я сказал, что у меня общак. Это святое. Никто не имеет право покуситься на общак. Парень вздыхает и замолкает, но уйти не спешит.

— Меня Олег зовут. — говорит он и протягивает ладонь.

— Веня. — жму его руку, а сам раздумываю, успею ли я до приезда Афони сходить за пивом.

— Веня… — морщит Олег лоб. — Венеамин, да?

— Ага.

— Видишь, Веня, какая жизнь х. вая? Не успеешь оглянуться, как теряешь всё, что у тебя было. Никогда бы не подумал, что придется просить в долг у незнакомых людей. А он взял и наступил, такой момент. Ты не подумай, я не какой-нибудь опущеный. Просто бывает так, что очень нужны деньги, а их нет. У меня завтра зарплата будет, я товароведом на складе работаю, там нормально платят. Только вот авансы не дают… Попал я в переплет. Предки отдыхать в Грецию уехали, денег оставили, а их не хватило. Представляешь, триста долларов на неделю не хватило, а?