Юлиус Эвола - Традиция и Европа

Данный эпизод мифа приобрел настолько большую значимость, что стал в инициатических церемониях особым ритуалом: крещением кровью. Места для проведения мистерий — mitrei — строились таким образом, что состояли из верхнего и нижнего помещений, сооружённых обычно в форме подземных туннелей. Проходящий предварительные испытания неофит находился в нижнем туннеле, а с верхнего помещения на него(обнажённого) капала кровь убитого иерофантом быка. Другие подобные испытания также должны были быть связаны с крещением кровью — эквивалентом христианского крещения.

Что касается опыта посвящаемых в митраистские мистерии, необходимо сказать о вышеупомянутом ритуале под названием apothanatismos . В данном ритуале можно обнаружить элементы митраизма, смешанные с элементами, заимствованными из гностицизма и иных магических традиций. Дитерих, первым опубликовавший перевод данного текста (1903 г.), назвал его «литургией». Это не совсем точная характеристика, так как данный ритуал не представляет собой некоей церемонии с исполнением гимнов или вещей подобного рода, а скорее является ритуалом, наполненным инструкциями, магическими формулами и заклинаниями, а также и соответствующими им ощущениями. Похоже, этот ритуал предполагал наличие предварительной инициации, так как в первом же заклинании говорится, что участник очищен «сакральными обрядами» и владеет «могучей силой сил» и «незыблемой Правой Рукой». Теперь он мог начинать движение к «бессмертному рождению», ускользая от объятий Судьбы, властной над низшими мирами, и созерцать богов и Эон — «Господина пламенных нимбов». Ритуал связан с отверзанием врат, за которыми скрыты Семеро, сначала созерцаемые в своем женском аспекте, а затем и в мужском, как «Повелители небесного полюса». Теургическое действие ведет за пределы этих Семерых, пока, в сверкании молний и вспышках ослепительного света, не появится фигура самого Солнца–Митры, коего мист ( miste ) должен научиться созерцать. Затем, по команде, следует дать клятву отныне не расставаться с Митрой, и тем самым трансформироваться в Него (чтобы приобрести его сущность), вплоть до того, чтобы «умереть, интегрировавшись в palingenesis , [15] [15] Преобразование или новое рождение — прим. перев. и достигнуть реализации в самой этой интеграции».

Этот ритуал характеризуется ещё рядом деталей, которых мы здесь не будем касаться. Мы отсылаем читателя к самому тексту, переведённому, как было сказано, с греческого языка, и откомментированного. Здесь мы добавим лишь то, что в митраизме было известно о путешествии через семь планетарных сфер, на сей раз в обратном порядке, ибо в митраистских мистериях происходит не нисходящее движение души, в котором она попадает в сети «сфер необходимости» (иными словами, подвергается последовательному обуславливанию, пока не достигнет состояния человеческого существования), а восходящее, ведущее за пределы этих сфер через процесс «очищения» от материальных элементов, пока не будет достигнут Конечный Принцип, или Безусловное.

На инициатических уровнях институцианализированного митраизма также встречается число семь . Эти уровни в восходящем порядке называются так: Ворон ( Corax ), Сокрытый ( Cryphies ), Воин( Miles ), Лев ( Leo ), Перс ( Perses ), Вестник Солнца ( Heliodromos ) и Отец( Pater ). Согласно распространенной интерпретации, требовалось предварительной «умерщвление» низшей природы (чем устанавливается соответствие с герметико–алхимическим символизмом Ворона, зачастую ассоциирующемуся с фазой «нигредо», или «работы в чёрном»). Пройдя этот уровень, мист получает оккультное существование (второй уровень). На третьем уровне он становится воином легиона посвящённых в мистерии, воспринимаемых как воинство ( militia ) в соответствии с воинственным духом этой традиции. Следующий уровень означал укрепление этого качества, а уровень «Перса» подчеркивал связь с истоками митраизма, т. е. древнеперсидского культа Света. Согласно Тертулиану, на уровне miles инициируемому предлагались меч и корона. Тот должен был взять меч, но отвергнуть корону со словами «Моя корона — это Митра».

На уровне Вестника Солнца (шестом уровне) инициируемый отражает те же качества, что и Митра во время его противоборства с Гелиосом. Наконец, уровень Отца соответствует лицу, инициирующему других, а также предводителю митраистского сообщества ( patersacrorum , paterpatrum ).

Таким образом, нам представляется, что если бы митраизм одолел христианство и успешно сохранил своё внутреннее ядро, то результатом этого стало бы сохранение для дальнейшей истории Запада регулярной инициатической традиции, которую и составляло это ядро. Что касается внешнего, религиозного аспекта, то Митра наделялся титулом soter (Спаситель, Жизнедаритель). Заслуживает внимания превращение «непобедимого Бога» ( Invictus Mithra ) в солнечного покровителя Римской империи; Митра считался подателем маздеистского hvareno , дарующего победу, благодаря слиянию с древнеримской традицией почитания Fortuna Regia (латинский перевод выражения tuke basileos ), нашедшей выражение в форме той Победы, которая стала объектом культа в римском сенате.

Митраизм, судя по всему, представлял собой культурную, сакральную и инициатическую систему, которая по сути своей не могла не быть уничтожена процессом деградации, затронувшим Западный мир. Такая деградация постепенно отгородила Запад от категорий славы и сиятельной мощи, пока, в итоге, реальный контакт со сверхъестественным не был потерян совсем. Воистину, это было потерей, несмотря на сохранение инициации, которая была более не центральным стержнем системы, а лишь подводным течением, иногда выходящим на поверхность независимо от триумфа христианства.

Vie della Tradizione, 1971

На определённом уровне духовного развития становится очевидным, что мифы религий, связанных с мистериями, являются по своей сути аллегорией состояний сознания, испытываемых посвящёнными на пути самореализации. Различные деяния и приключения мифических героев — это не поэтические, а реальные события; они являются особыми деяниями нашей внутренней сущности и сияют внутри того, кто пытается следовать пути инициации, ведущим за пределы реализации чисто человеческого способа существования. Эти приключения — неаллегорические понятия, а реальный опыт. Философско–аллегорическая интерпретация мифов — это просто аллегория, которая не менее поверхностна, чем натуралистические и антропоморфические интерпретации мифов. Это значит, что люди могут получить ценный урок из них, только если они уже знают что–то, в противном случае эта «дверь» неизбежно останется закрытой. Это также применимо и к тому, что мы собираемся сказать о смысле мифа о Митре [16] [16] Что касается мифа о Митре, то мы неукоснительно следовали книге Ф. Кумонта «Мистерии Митры» и «Тексты и барельефы, связанные с мистериями Митры». Говоря о ритуалах митраизма, мы полагались на «Митраистскую литургию» А. Дитериха (Лейпциг, 1903) и «Митраистский ритуал» Дж. Р. С. Мида (Лондон, 1907). .