Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

На шум в чуланчик набежали няньки царевича.

— Ой! — запричитала одна из них. — Ящерица разбила дорогую куклу.

— Окси первая напала! — возразил Диги.

Умереть, уснуть, приказала себе Оксоляна. Присутствовать при том, как ненавистный Хафиз уходит невредимым, было выше её кукольных сил.

Сквозь напавшее на неё оцепенение кукла вполглаза следила за ситуацией. Хафиз ушёл, дракон улетел. Царевича препроводили на мачехину половину, под защиту дюжины стражников. Попробуй, выковыряй его оттуда, если поступит приказ атаковать. Только и не поступит: Оксоляна наверняка вышла из доверия Ангелоликой, та уже не позволит ей реабилитироваться.

Оксоляну пытались осторожно поднять за волосы. Не получилось. Попробовали с усилием отодрать. То же самое.

Кликнули столяра с инструментами. Тот повыдёргивал зубы из Оксоляны, а потом уже из паркета. Сказал:

— Что за дрянь сидела под фарфоровым-то личиком.

Оксоляна бы показала ему дрянь! Жаль только, зубов не осталось.

Династии меняются, а занятия у Гатаматар идут своим чередом.

Да, воспитанники стали несколько смешливы. Да, смеются в основном невпопад. Но это ведь не значит, что их не стоит воспитывать. И поучать.

Поучать для Матери-Драконицы привычное занятие, оно давно уже не требует от неё погружения и присутствия. Все поучения когда-то уже были произнесены, абсолютно надёжная драконья память их прекрасно сохранила, так зачем же сочинять что-то заведомо лишнее, когда слова вековой давности блестят, как новенькие.

К тому же, пока кого-то чему-то привычно поучаешь, имеешь достаточно времени, чтобы подумать о главном.

А главное — не Рооретрал. (Да простит меня верховный дракон).

Куда важнее поучительная смерть старика Драеладра, скрытная немощь Драеладра молодого, да и сама неизбежность вырождения их клана.

Ибо кто такие есть Драеладры? То ли дураки, то ли обманщики, в извращённой форме породнившиеся с людьми. С тем самым племенем, которое только и ждало момента, чтобы предать драконов. С живыми лицемерами, которые намного хуже честных мертвецов.

С неспособными летать мерзавцами, которых оступившимся высшим существам более полувека приходилось униженно катать по своим собственным небесам в этих идиотских воздушных замках!

Но кончено. Теперь той уродливой драконолюдской династии, позору среди крылатых кланов, больше никогда не вернуться к власти. Пришла, наконец, свобода. Но свобода должна уметь себя защищать.

Вот о чём важно помнить!

— Великая мать, а скажите, хи-хи-хи, почему тому серому дракону дали имя Бларобатара? Ведь Бларобатар, хи-хи-хи, говорят, уже есть, а двое драконов на одно имя — как бы не по правилам…

— Что за чудный вопрос! — Гатаматар очень рада на него отвечать, ведь ответ возымеет воспитательное значение. — Хочу заметить, что «Бларобатар» — исконно драконье имя. Кто-нибудь будет спорить? — вопрос риторический, да и никто никогда с Гатаматар уже не решится спорить. — Так вот, к моему искреннему сожалению, это славное имя было некогда дано… двуногому человечишке. Так что же нам теперь, ждать, когда человечишка сам ноги протянет?! — голос Гатаматар воинственно загрохотал. — Нет! Не бывать тому! Скорейшее возвращение исконно драконьих имён истинным драконам — наша первостепеннейшая задача.

Сказать — не сказать? Вечная дилемма провидиц.

Если не говорить Бларобатару, что у него появился соперник, претендующий на его собственное имя, то их встреча получится вовсе неожиданной — и Эйуой проиграет. Если же сказать, эта встреча получится слишком скорой. Эйуой чтит традиции, потому не оставит в покое серого самозванца, но бросится в бой с излишней поспешностью, не успеет подготовиться — и опять-таки проиграет.

Необходим третий вариант. Бланш его сочиняет, но выходит одна смехотворная фантастика. Что, если Бларобатара втайне от него самого защитит более сильный крылатый дракон? Что, если серый и сам нарвётся на какую-нибудь беду? А что, если он просто умрёт от насморка?

Думай, старая, думай!

Правда, раздумывать она может долго. Бларпа пока нет, и хоть говорят, «скоро вернётся», но так говорят, что ясно: вернётся не так уж и скоро.

Бланш пришла в себя в доме целителя Кама из Бегона — того самого, которого Драеладр обещал найти, чтобы направить на помощь Бларпу и ей самой живущего здесь поблизости летучего дракона Яндротара.

Простые люди, заботливые руки, разумные речи целителя Кама — в тихой мирной атмосфере всякий расслабится, успокоится и пойдёт на выздоровление. Но Бланш — особенный случай. Она до смерти не расслабится. Так Бларп скоро будет?

Пришёл не Бларп, а двое юношей: человек Георн и дракон Драеладр. Да-да, Драеладр: добрался-таки, как и обещал! И с Белой горы спустился, и через пол-Эузы пробрался, причём с товарищем.

Единственное что, с Бларпом путники уже встретились и пришли теперь от него, вот и сообщение для Кама изменилось. Сделалось по-новому тревожным. Гвардейцы из Обсерваториума рыскают по округе, непременно нагрянут к бедняге Каму. Потому пора уходить. И Каму, и Бланш, и всем домочадцам. Так будет для всех лучше.

Правда, как выяснилось, Кам живёт не в своём доме. Домочадцы — чужие, не его. Что ж, уйти одному всегда проще. Даже вдвоём с пациенткой, не до конца оправившейся. Куда уходить? В небеса, к Бларпу.

Пока шли к летучему замку, Бланш то чувствовала себя обузой на носилках, то негодовала на Кама. Целитель мешал приглядываться к глазам быстрокрылого Драеладра, он принимался её отговаривать, так как знал, что талант провидицы отнимает силы.

И только под самым небесным замком, когда Кам утратил бдительность, провидица приподнялась на локте и поймала драконий взгляд. Обморочный миг гадания принёс ей новую тревогу и покой.

Тревогу — ибо на Ярал напали несусветные полчища падальщиков, а в городе оставлен Хафиз. Покой — ибо Драеладр уже одолел основные ловушки, а значит, час его приходит. Ещё чуть-чуть — и…

Не слишком ли поздно? Правящая-то династия поменялась бесповоротно… Или поворот всё же возможен? Будь невозможен, разве ширился бы в глазах дракона сектор вероятности благого исхода?

Ах да, спохватилась Бланш, тревожную сторону предсказания надо успеть произнести, пока не накатит обморок.

— О главном скажу позже, при внуке. А сейчас — срочное. Скорее в Ярал! Там вашему товарищу приходится худо, — сумела вымолвить она перед погружением во мрак. Но и погружаясь, успела порадоваться: всё необходимое высказано.

А уже там, во мраке — тёмным, едва мерцающим сознанием Бланш уловила, что в гадании ничего не нашла о сером сопернике Бларобатара.

Не нашла, но сильно тем не встревожилась. Всё-таки дела Драеладра важнее, их размах с прочими несопоставим; а влияние на тяготение миров таково, что по сравнению с ними любая людская и драконья судьба обращается в легковесную былинку.