Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— Значит, мне пора возвращаться? — нахмурилась Лулу.

— Не возвращаться. Бежать.

— А если не бежать?

— Убьют, — пожала плечами Кэнэкта.

Кому выгодна гибель Марципарины Бианки? Может, кому и выгодна, но — с какой стати?

— Заинтересованы многие. Легче пересчитать тех, кто не заинтересован, — заверила её разведчица.

— Зачем меня убивать? Я что, наследница отцовского поста?

— Нет, — возразила подруга, — и он тебе не отец.

— А кто, некромейстер Гны? Я так и думала.

— Не Цилиндрон и не некромейстер, — покачала Кэнэкта головой.

Так впервые Лулу Марципарина Бианка узнала, что никакая она не Лулу Марципарина. Дочь дракона, похищенная из гнезда? Надо же! И драконы по ней скучают? Ещё интересней.

Вместе с тем и собственные карты Кэнэкте пришлось раскрыть. Да, разведчица. Да, из Эузы. Почему скрывала? Да принято такое скрывать. К тому же, не так-то и старалась в сокрытии. Разве трудно было догадаться?

— Нет, не трудно, — признала Марципарина.

Итак, она не дочь ни Цилиндиану, ни Гны, а значит, их прохладное отношение объяснимо. И можно догадаться, почему в Цанце её вдруг убьют. Драконы для мертвецов — в общем-то, враги.

— Я им враг?

— Скорее, угроза.

Одно другого не веселее.

Каким беззаботным казалось прежде цанцкое детство! Каким сильным желанием удивить и порадовать своё мёртвое окружение наполняла его Лулу — и, кажется, в своей наивной непосредственности добивалась взаимности даже от самых наимертвейших учителей-некромантов! Потом по той же наивной детской стезе двинулась её юность — бурная, но полная добра и нежности к человеческим существам — живым, мёртвым, притворяющимся.

Иное дело теперь.

Осталось ли у Лулу к кому-то из мертвецов тёплое отношение?.. Разве что к Чичеро и Гны. Но про Гны она попросту невесть чего придумала, ну а Чичеро — какой же он мертвец?

— Мертвец, — возразила Кэнэкта, — составной, химерический, но всё же мертвец. У них важнее всего основа, спрятанная в «призрачную шкатулку», а тело с бальзамами — так, приложение. Потому карлики ничего не меняют.

— Меняют, — сказала Лулу, — поэтому Чичеро я дождусь.

— Из Цанца пришлют убийц, — покачала головой Кэнэкта.

На всё готов безрадостный ответ.

— Ты советуешь бежать прямо сейчас. Но почему?

— Мои люди не смогут нас защищать. Они сегодня уходят. Большинство из них родом из Адовадаи, там ожидает срочное дело, я не могу их дольше задерживать.

— Нет, — с твёрдостью объявила Бианка, — всё же я жду Чичеро.

А сама подумала…

Эх, не дождаться бы кого-то иного.

Люди Кэнэкты ушли. Весёлый загорелый Бабозо, любезный Кьяр, простоватый молчун Ламбуто. Попрощались с такими лицами, что Марципарина поняла: решение своей начальницы остаться они тоже не одобряют.

В замке Окс практически нет серьёзной стражи. Сама великанша Клюп, конечно, грозная сила, но одной великанше, наверное, не справиться. Есть ещё, разумеется, несколько десятков наложников, но с них-то какой спрос? Наложники — люди мягкие, мужскую роль привыкли играть лишь в постели.

Бианка спросила у помрачневшей Кэнэкты:

— Что же тебя саму здесь держит?

— Слово, — грустно сказала та.

Оказывается, слово Кэнэкты дано белому дракону Драеладру. Разведчица пообещала найти похищенную из гнезда девочку, выйти с ней на контакт, а также — не давать её в обиду. Вот и не даст в обиду, даром что у Лулу самой голова на плечах. И в замке Окс одну не оставит.

— Что же я этому Драеладру так важна? — изумилась Марципарина. — Он, что ли, мне отец?

Оказалось, он. Во всяком случае, по дошедшим до Кэнэкты сведениям.

Час от часу не легче. Не градоначальник, не главный городской некромант, а дракон — и тоже, как объяснила Кэнэкта, не последний в своём драконьем народе. Не много ли выходит исключительности?

— И что же, — поддразнивая Кэнэкту, спросила Марципарина, — мой дракон-отец сам не хотел меня увидеть? Взял слово с разведчицы, и доволен?

— Он прилетит, даже не сомневайся! — голос Кэнэкты дышал уверенностью. — В беде не оставит. Как только прослышит, что с моими людьми нам уйти не пришлось, тут же и примчится. Надеюсь, успеет раньше убийц… Но дело в ином. Так ты согласишься лететь с ним?

Полетать на спине дракона — само по себе немалый соблазн. С другой стороны, Бианка обещала ждать Чичеро. С третьей — угроза смерти от подосланных убийц.

— Что ж, — сказала она, — если дракон Драеладр прилетит специально ради меня… То я, пожалуй, с ним улечу.

Сказала, а сама внутренне давилась от смеха. Кэнэкта всё-таки мечтательница. Если Драеладр прилетит… Но за ней ведь ещё никогда не прилетали драконы. И вряд ли в ближайшее время что-то изменится.

Хорошее решение, иронизировала над собою Бианка. После, когда решение принято и озвучено, высмеивать его легко. Но вернуться и перерешать? Нет, что-то не хочется.

Как-нибудь всё случится. Может, Чичеро появится первым. Принесёт голову Плюста, шваркнет её Марципарине под ноги, скажет: это всё в твою честь, дорогая невестушка, ибо ты и только ты — подлинная вдохновительница смелого деяния. Теперь, когда главный подвиг совершён, я могу настолько расслабиться, что готов на тебе жениться не спустя полгода, как оговаривалось, а, к примеру, в будущую пятницу.

Марципарина, понятное дело, для вида подумает, но и ломаться долго не будет. Она, как-никак, женщина прямая — тем и цанцких мертвецов не раз в тупик ставила. Раз уж решила замуж, то пойдёт замуж, а жениха томить — пусть другие стараются, у кого на то выдержки хватит.

Может, конечно, случиться и так, что дракон прилетит быстрее. Что ж, и такое поправимо. Чичеро герой, али не герой? Коли герой, то и у дракона её отыщет. Имя дракона надо будет передать с великаншей Клюп. И тогда сразивший Плюста рыцарь вместо тёпленькой невесты получит в замке Окс новое задание. Стоит ли ему в таком случае на что-то обижаться? Конечно же нет: раз уж сам не слишком торопился, то и жены ему с первого подвига не видать. А как же, раз провинился, то должен пройти-превозмочь положенный испытательный срок!

Худший вариант, конечно — это если до замка Окс первыми доберутся цанцкие убийцы. Худший потому, что все останутся недовольны: и Чичеро, и Драеладр, и сама Марципарина. Хотя, конечно, для неё самой такое недовольство надолго не затянется. Когда тебя же первую и убьют — это выйдет сродни несчастному случаю. И в чём себя можно винить, если пала невинной жертвой, а перед тем никого не успела обидеть?

— Эй, подруга, не вздумай собой жертвовать! — внимательно поглядела на неё Кэнэкта. — Это ни к чему, правда. Кому ты что должна? Чичеро сам уехал в щербатую пасть к Плюсту, потому что, видите ли, у него слово чести, а ещё серьёзные дела. Это разумно? Нет! Не должно быть у героя серьёзнее дел, чем спасение самой женщины. Сам не можешь — доверь дракону!