Карина Вран - Поступь инферно

Тут Хэйт заметила, с каким любопытством поглядывает из угла помещения забытый всеми Кинни и смутилась: выходит, они обсуждали неписей при неписи… "Дурдом!" — мысленно воскликнула девушка и… напялила на себя неприличное одеяние.

— Не было чего-то более… — Хэйт осеклась, пытаясь подобрать определение.

— Было, но без нужного нам эффекта, — успокаивающе высказал Сорхо. — Терпи, все не так страшно, как ты напридумывала. Там же ни одного игрока, кроме нас, не будет, до особняка дойдешь в обычной одежде, сменишь перед воротами. Не парься ты так, малышка!

Адептка, одернув пародию на юбку, заканчивающуюся примерно там же, где начинались ноги, тихо зарычала. Это был полный аналог костюма горничной, виденного на сайте с бельишком… Полуоткрытые плечи, декольте по самое "не могу" и… фартучек. Беленький, кружевной. "Позорище-то какое!" — чуть не плакала Хэйт, глядя на скрин разнесчастной себя в полный рост. На гноме, к слову, костюм смотрелся немного иначе, менее… провоцирующе. Верхняя часть закрыта была по горлышко, плюс какие-то кавайные кружавчики…

Сорхо, посмеиваясь, пошел к жаровне и вертелам. Собственно, от его дальнейших действий во многом зависел успех грядущей "операции". Излагая незадолго до этого свой план, трактирщик обронил фразу, перевесившую чашу весов с сомнениями адептки: "Незачем изобретать велосипед, все уже изобретено за нас. Не можем взломать решетку? Зайдем с парадного входа. В особняке куча народу, который нужно регулярно кормить и поить, а мастер-кулинар — это не только отменная еда с бонусами, но и полезнейшая в нашем случае способность свойства еды менять, с помощью добавок, обнаружить которые сможет только другой мастер-кулинар. Если все обитатели дома будут крепко спать, ты справишься с охраной подвала? Раз да, все, что нам нужно — не вызвать лишних подозрений"… Дав согласие, Хэйт автоматически "подписалась" на непристойный в высшей степени наряд.

— Тебе помочь? — смирившись с происходящим, спросила адептка.

Сорхо отрицательно покачал головой, увлеченный процессом готовки.

— Навык низковат, — пояснил он. — Управлюсь и сам.

Кулинар уже увлекся любимым делом, Маська вела себя странно, потому Хэйт подсела к Кинни.

— Это ничего, что мы при тебе обсуждали… вас, местных? — спросила она, ощущая неловкость не только от вопроса, но и от своего вида.

— Вы же мне жизнь спасли, — с подкупающей искренностью ответил мальчик. — Что угодно говорите, я теперь знаю, что вы хорошие! И Линни помочь хотите — я этого никогда не забуду, правда-правда!

Хэйт улыбнулась и поймала себя на мысли, что и впрямь заигралась — порой воспринимает НПЦ, как живых людей: смеется их шуткам, печалится, узнавая о их бедах… "Вывалюсь в реал — и на прием к психиатру. Прямою дорогой", — подумала она с мрачной иронией. Улыбку с лица как ветром сдуло.

— А что ты вообще знаешь о пришлых? — продолжила расспросы адептка. — Я так понимаю, не для всех мы "хорошие"?

Ответ ребенка ее поразил. Нет, общепринятую "легенду" она знала, конечно: открытие врат свободного перехода для пришлых якобы решено было осуществить после очередного глобального бедствия, когда разного рода твари перестали развоплощаться окончательно при гибели (админы запустили цикличный респаун мобов, ога); плюс прочее бла-бла-бла в духе "наш ответ Чемберлену [21] Выражение появилось в связи с угрожающей нотой, которое английское правительство направило в 1927 г. руководству СССР. Нота была подписана министром иностранных дел Великобритании Остином Чемберленом. В ответ на это послание были организованы демонстрации, на которых их участники несли фанерный кукиш с надписью "Наш ответ Чемберлену!" Были и другие транспоранты, которые сообщали о трудовых достижениях, об успехах советских авиаторов и т. д. Они также имели указанную надпись. Иносказательно выражение применяется: о решении, акции, плане, которые являются достойным ответом на действия противника, недоброжелателя. " — пришлые же бессмертны, значит, их и следует отправить "на передовую", с тварями возрождающимися биться. И про влияние репутации ей тоже было многое известно. Но бесхитростное признание мальчишки перевернуло все ее представление о неписях.

— Пришлым нет веры. Если нечего предложить взамен — лучше даже не соваться с просьбами, так мне батюшка говорил… И конюх господина Альфиуса, и кухарка… И еще говорили, что всякого ждать можно: ради выгоды пришлые и покалечить могут, и еще что похуже сделать… Но я-то теперь знаю — все не так!

— Так, — сказала вдруг гнома. — Именно так, как они тебе говорили. То, что тебе встретилась одна доброхотка-идеалистка, не значит, что и другие будут такими же.

Кинни удивленно захлопал ресницами, а Хэйт закашлялась, вперив изумленный взгляд в подругу, словно сомневаясь, точно ли перед ней "ее" Маська или подменили где гному?

— Мелочь, ты сама на себя не похожа, — сказала адептка, покачивая головой.

— Знаю, — резко отозвалась гномка. — Хочешь поговорить об этом?

Малая выразительно глянула на Кинни, затем на Сорхо.

— Да, но не сейчас, — вынужденно ответила Хэйт, понимая, что теперь она будет больше волноваться о подруге, чем о рабах, которых должна выручить. — То мероприятие, о котором ты говорила — иди, если хочешь. Мне Сорхо поможет, так что все нормально…

— Ушастая, расслабься! — дернула плечиком Мася. — Не критично там мое присутствие. Перетопчутся! Подумаешь, ужин с инвесторами…

Последнюю фразу гнома пробормотала так тихо, что Хэйт едва расслышала ее слова, да и то, призадумавшись, решила, что ослышалась. Это же малая — какие инвесторы? Бред, с какой стороны ни глянь!

Сорхо громогласно объявил, что его часть работы завершена и наказал, какие блюда кому загружать в инвентарь и в каком порядке доставать потом. Также выдал каждой по громадному серебряному подносу. И поручил до подхода к дому Альфиуса натренировать улыбки с уважительным: "Да, господин"! — для убедительности, вроде как.

— Да… господин, — нестройно отозвались девушки (Маськин голос звучал задорно, со смешинкой, интонация же Хэйт больше подходила к заупокойной). — Как скажете, господин…

Сам же Сорхо надел белоснежный халат и колпак повара, став еще забавнее с виду. Кинни остался в Обжорке, дав честное слово квартеронке, что ни шагу из трактира не сделает.

Дальнейший позор Хэйт старалась вымарать из памяти, особенно масляные взгляды "господ", без зазрения совести осматривавших "помощниц владельца трактира, позволившего себе такую наглость, как визит в дом почтенного горожанина, дабы ознакомить его и его домочадцев с кулинарными изысками, изготовленными самим хозяином Обжорки". Сорхо ухитрялся нести эту чушь со скоростью триста слов в минуту, одновременно извлекая какие-то тарелочки, жестами показывая "помощницам" достать следующую смену блюд.