Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу

Часто «сухой червь», «летучая мышь» и «паучье гнездо» дополняли друг друга в различных комбинациях. Причина — полуразрушенные связи нервных клеток головного мозга и вследствие этого ослабленный жизненный потенциал. После смерти тела «хозяина» паразит не умирал вместе с ним, а переселялся в новую жертву. Если человеку удавалось долгое время не принимать одурманивающие вещества, то истощённый паразит покидал неудобное тело и подыскивал себе другое, более отвечающее его потребностям, но время от времени продолжал наведываться в старое по открытым каналам проникновения, которые, однажды открывшись, уже никогда не закрываются полностью.

Нередко, когда некоторые моральные установки защищают человека от вышеупомянутых пристрастий, паразиты приспосабливаются в «неудобном» теле, трансформируясь в нечто иное и приобретая менее агрессивные формы. В этих случаях потребности паразита частично удовлетворяются любым доступным, но уже более безвредным способом; человек склонный к обжорству и перееданию — яркий тому пример, либо это может быть склонность к другим видам зависимостей, в том числе психологических.

Есть ещё болезни душевные, связанные с аномальной мужской и женской половой активностью, доставляющие их обладателям некоторые проблемы. В таких людях хорошо прослеживается наличие «двойника», в точности повторяющего контуры основного тела. Это сладострастное, глумливое существо, похожее на сатира, сознательно возбуждает в людях сильное сексуальное желание, затрагивая гормональную и психическую сферы. Не утруждая себя придумыванием сложных названий, я окрестила их как «демон женский» и «демон мужской»; иногда (возможно, ради развлечения) они менялись местами, заставляя человека чувствовать тягу, например, к представителям своего пола. Позже я прочла о суккубах и инкубах, упоминаемых в старинных церковных и оккультных текстах, считающихся вымышленными мифическими персонажами, существование которых отвергалось официальной наукой. Возможно, мне удалось увидеть некоторых из них воочию.

Несколько слов о депрессии. Депрессия — «сонная болезнь», связанная с наличием неизвестной бесформенной субстанции в нижней части головного мозга. Сравнивая увиденное мной с анатомическими данными, я пришла к выводу, что более всего страдает правая часть нижнего мозгового придатка под названием «нейрогипофиз». Именно в этом месте прослеживалось наибольшее скопление чужеродного вещества. По одной из моих версий, эта субстанция — не что иное, как окаменевшие выделения вышеуказанных паразитов, вызывающих сильное угнетение и торможение функций гипофиза из-за нарушений связи нейронов гипоталамуса. Избавление от остатков паразитических масс и их продуктов жизнедеятельности автоматически запускало остановившиеся вследствие постоянного отравления механизмы нормального функционирования мозга. Другая возможная причина — множество погибших паразитов, переданных ребёнку матерью в момент тяжёлых родов, не успевших из-за вынужденной блокировки системы защиты вовремя покинуть тело через канал очищения, находящийся в области родничка новорождённого до момента его зарастания. Возможно, обе эти теории имеют право на существование.

Все паразитические болезни успешно поддавались моему лечению и не возвращались вновь, если человек сознательно не позволял новым разрушителям заселить его эфирное тело. Открытые каналы проникновения сохранялись до самой смерти. При определённой фокусировке моих «линз» я их очень хорошо и отчётливо видела. Это довольно устрашающее зрелище. Некоторые из людей были буквально усеяны тёмными зияющими дырами. Со временем отверстия немного затягивались и становились всё менее удобными для проникновения паразитов. В самых тяжёлых случаях наблюдались более серьёзные повреждения, вплоть до разрывов тонкого тела, и… не знаю — совпадение это или нет, но многие люди с онкологическими заболеваниями вообще не имели эфирных тел, вследствие их полного уничтожения. Может, это и была одна из причин, по которой у меня не получалось вступать в контакт с их болезнями. Я также ничего не знаю о людях, которые, избавившись от одного паразита, подверглись нападению более сильного и жестокого его собрата. Ведь, согласно библейским данным, после изгнания одного беса, на несчастного через какое-то время в отместку должна была быть совершена новая атака, но уже в гораздо большем их количестве. Как бы там ни было, я не знала универсального способа защиты от этих навязчивых обитателей тонкого мира, поскольку изменить человеческую натуру было не в моей компетенции. Проблема состояла в том, что мною эти твари не уничтожались полностью, а лишь извлекались из тел, и одному чёрту было известно, в кого они могли вселиться позже. Я пыталась убедить себя в том, что мне не грозит их вторжение, что я надёжно защищена своим гениальным даром, но иногда меня всё же посещали сомнения и страх, и я невольно задумывалась о том, что хотя бы не стоило жить там, где в большом количестве изгонялись эти потусторонние ненасытные существа человеческого порока. Вне тела человека я не могла их видеть. Впоследствии мне довелось ощутить прелести воздействия некоторых паразитов на себе, ведь и я тоже являюсь человеком со всеми его слабостями и недостатками.

Однажды ко мне приехал пожилой человек представительного вида в сопровождении своего сына. Он жаловался на сильную слабость, головокружение, плохой аппетит и подавленное настроение. Врачи, как это водится, списывали данные симптомы на почтенный возраст и не утруждались поиском иных причин, вызвавших ухудшение качества его жизни. Правда, поначалу он отнёсся к моим «методам лечения» довольно прохладно, если не сказать — враждебно.

— Не верю я во все эти знахарства и прочие штучки экстрасенсов, — скептически заявил он с недовольным выражением лица, едва переступив порог моего дома. — Да вот сын чуть ли не силой заставил поехать в вашу Тьмутаракань. Кто-то ему про вас рассказал, что вы якобы «чудеса творите». Но, знаете ли, я как-то не могу…

— Вы зря волнуетесь, — улыбнулась я. — Уверяю вас, это не совсем то, что вы себе представляете. И потом, я же не беру денег с тех, кто ко мне обращается. Почему бы вам не попробовать, раз уж вы всё равно ничего не теряете. Посудите сами. Какой мне резон тогда вообще этим заниматься?

Он на минуту задумался, переваривая сказанное мной. Наконец на его лице появилось одобрительное выражение.

— Ну что ж… Это несколько меняет дело, — сказал он, меняя тон на более дружелюбный.

— Вы были на фронте? — спросила я его после недолгого «обследования».

— Так точно. С сорок первого по сорок четвёртый служил в артиллерийских войсках.