Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу

По дороге он не спрашивал ни о чём и вёл машину молча. Я забылась и вновь стала думать о Вадиме. Удивительно, но, несмотря на полученную только что удивительную информацию и предстоящую неприятную встречу с убийцей моего отца, все мои мысли продолжали крутиться вокруг Вадима; мне хотелось, чтобы побыстрее настал завтрашний день, и я смогла увидеть его.

Я не заметила, как оказалась перед дверью хосписа?9. Бальдерик Рэй вышел из машины и стоял рядом со мной напротив подъезда больницы.

— Может, тебе не стоит ходить? — спросил он.

— Зачем же тогда мы сюда приехали? — я беспомощно посмотрела на него.

— Мне кажется, ты не хочешь туда идти, — заметил он, как всегда со свойственной ему проницательностью.

— Да, не хочу, но пойду. Я должна это сделать, — произнесла я, с трудом подавляя волнение.

— Мне пойти с тобой?

Я отрицательно покачала головой и взялась за ручку двери.

— Хорошо. Если что, я буду поблизости, — предупредил он.

— Вы родственница? — сухо спросила женщина в регистратуре, у которой я справилась о пациенте по имени Сергей Пронин, выразив желание навестить больного.

— Нет…

— А кто же тогда вы ему?

— Никто, просто мне нужно с ним поговорить, пока он…

— Тогда сожалею, но вам к нему нельзя. Посещение положено только для близких родственников.

— Добрый день! — раздался за спиной знакомый голос.

— Могу я с вами поговорить? — Бальдерик Рэй, обаятельно улыбаясь, решительно прошёл прямо за стойку и, наклонившись к уху растерянной регистраторши, что-то тихо сказал ей; та встала, и они вдвоём отошли за угол коридора. Я не слышала, о чём они разговаривали. Минуты две спустя они вернулись.

— Всё в порядке. Проходите, десятая палата. Правда, больной, должно быть, сейчас спит. Вот наденьте это, — доброжелательно сказала мне регистраторша, любезно протягивая белый халат.

Господи! Неужели он ей взятку дал, что она так ко мне переменилась?

Бальдерик Рэй остался ждать в коридоре, а я с опаской заглянула в палату. Там было всего три кровати, но только одна из них была занята.

На кровати лежало маленькое худое тельце, которое могло бы принадлежать ребёнку. Но, подойдя ближе, я увидела, что это довольно пожилой человек, только весь иссушенный болезнью и совершенно не похожий на кровожадного убийцу, способного хладнокровно расправиться с человеком.

Я заглянула в его органы. Они полностью были поражены злой опухолью. Подержав над ним руку, я убедилась, что мои вихри не цепляются. Внезапно больной открыл бледно-серые выцветшие глаза и испуганно уставился на меня.

— Кто вы? — спросил он. — Я вас не знаю?

— Я… — растерянно начала я и запнулась.

Он вопросительно смотрел на меня измученными глазами.

— Мне надо у вас кое-что узнать… то есть…

— Что… Что узнать?

— Скажите… Вы помните, как девятнадцать лет назад вы с Александром Беловым ехали в электричке из Москвы в Смоленск и по дороге вдвоём убили мужчину, а потом выбросили его в реку? Зачем вы это сделали?

Я пожалела о том, что так «в лоб» спросила его, но времени оставалось мало.

— Сестра… — слабым голосом позвал Пронин и захныкал.

— Пожалуйста, скажите! Зачем вы убили его? Клянусь, я не буду никуда сообщать, что это вы. Просто скажите причину — и я уйду.

— Откуда… ты… это знаешь? — сдавленно произнёс он, силясь приподняться на локтях.

— Это был мой отец.

Его глаза расширились от ужаса.

— Эль! — прохрипел он, цепляясь руками за кровать, и стал задыхаться.

— Подождите! Скажите сначала! Не умирайте! Пожалуйста…

Я протянула руку над его телом. От него исходило синее свечение, которое было то ли очень горячим, то ли, наоборот, обжигающе холодным, и разгоралось всё больше и больше, местами отделяясь неровными сгустками от тела и витая над ним. Попытавшись зацепить рукой эти синие, хаотично пляшущие огни, я неожиданно почувствовала сильное сопротивление, и в какой-то момент что-то резко ударило в меня и отбросило от тела. Я не удержалась и отлетела назад, упав на соседнюю кровать. Подняв голову, я посмотрела на Пронина.

Синий огонь исчез, но тело продолжало судорожно хвататься за кровать скрюченными пальцами, глаза вылезли из орбит, а фиолетовые губы едва шевелились.

— Эль… — снова сорвалось с них непонятное слово вместе с последним вздохом.

Бальдерик Рэй и медсестра вбежали в палату одновременно. Она бросилась к умирающему, а он, схватив меня за руку, вытащил в коридор.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он, держа мои запястья и тряся меня, как куклу, пытаясь привести в чувство.

— Я только что увидела какого цвета… смерть, — потрясённо пробормотала я, прижимаясь к стене, чтобы не упасть. — Представляешь, он умер, а его сознание на какое-то время осталось в мёртвом теле. Это… это так ужасно…

— Он что-нибудь успел тебе сказать?

— Нет. Он сказал слово «эль» — только одно это слово. И что оно означает, я понятия не имею…

— Давай-ка подумаем… Есть такой журнал, напиток, но, вероятнее всего, он пытался назвать чьё-то имя.

— Интересно, кто такой Эль?

— Или — кто такая… Хотя…

— Ты выглядишь уставшей. Тебе надо отдохнуть… — посоветовал мне Бальдерик Рэй уже в машине, заводя двигатель.

Ночью мне опять приснилась торжествующе хохочущая Лаура с огромными обнажёнными клыками, с которых стекала вязкая тёмная кровь, и сама она походила на отвратительного демона из преисподней, смердящего запахом разложения плоти.

Проклятье… Я проснулась среди ночи, тяжело дыша, и выпила все капли, рассчитанные на неделю, но толку от них всё равно нет…

Сегодня ходили на лыжах в лес с половиной группы. Вадим тоже был. Мы заблудились, и Вадим меня поцеловал. Это было неожиданно и так странно… Ведь я впервые в жизни целовалась с парнем.

Мы отдыхали, сняв лыжи, сидя вдвоём на широком пне и любуясь заснеженными соснами.

— Извини… я нечаянно, — растерянно произнёс Вадим.

— Да нет… всё нормально, — улыбнулась я. Почему-то эта ситуация показалась мне одновременно забавной и трогательной.

— Тогда… — и он снова поцеловал меня.

В этот момент у меня в кармане зажужжал мобильник, возвещая о пришедшем СМС. Я достала телефон, но не успела посмотреть.

Неожиданно Вадим выхватил его у меня из рук и прочёл вслух:

— «Чёрный шёлк волос струится волной, глаз синева манит глубиной. Стань же моей, королева, молю тебя! Мне не жить без тебя, о моя валькирия!»

— Что это? — удивлённо спросил он. — Да и, кстати, пришло с подавленного номера.

— Ерунда какая-то… Там действительно такое написано? — удивилась я.

— На, смотри сама, — он отдал мне телефон, и я перечитала строки. Номер, с которого было отправлено СМС, и правда отсутствовал.