Вадим Проскурин - Киберволки

На первый взгляд, схрон в подвале — не самое надежное место для хранения компромата. Но в подвал не так-то просто войти даже с ордером. Режимный отдел завода, на котором мы арендуем часть территории, относится к подвалам просто параноически. Подозреваю, что не мы одни храним там вещи, не предназначенные для посторонних глаз. Это хорошо — можно сильно сэкономить на взятках.

После того, как основной компромат захоронен в подземелье, наступает время повторного осмотра территории. Обычно две-три болванки где-то находятся. А потом начинается самое интересное.

Пол тщательно подметается, а затем с помощью специальной установки равномерно посыпается пылью. Из соседнего помещения извлекается специально подобранный мусор, который живописно распределяется по цеху, создавая впечатление, что линия действительно простаивает черт знает сколько времени. В качестве финального аккорда в помещение запускается десяток крыс и два десятка мышей из зоомагазина.

Если проверка все-таки приходит, уходит она не солоно хлебавши. Чтобы определить, что линия остановлена не в прошлом году, а вчера, нужна экспертиза. А кто будет ее проводить?

Простого человека со стороны на территорию режимного объекта не допустят. А экспертов, имеющих соответствующий допуск, не так много и я лично знаю почти всех. В прошлом году один не в меру ретивый опер заказал экспертизу, а потом рвал на себе волосы, потому что экспертиза показала, что линия простаивает не менее шести месяцев, в результате чего все другие доказательства, сами по себе весьма серьезные, стали стоить не дороже выеденного яйца. Прокурор приезжал к Василию Дмитриевичу, просил дать хоть сколько-нибудь денег, чтобы коллеги не смеялись, но Василий Дмитриевич денег не дал, а вместо этого порекомендовал лучше воспитывать своих подчиненных. Удивительная была история, уголовное дело рассыпалось без единой взятки и если бы Василий Дмитриевич кому-нибудь об этом рассказал, история вошла бы в легенды, но Василий Дмитриевич никому о случившемся не рассказывал. Василий Дмитриевич — человек умный и знает, чем хвастаться можно, а чем лучше не надо.

За заботами незаметно прошел весь день. Когда процедура консервации подошла к концу, был уже седьмой час. Я позвонил Василию Дмитриевичу, доложил, что все сделано, и спросил, не стоит ли мне к нему подъехать. Василий Дмитриевич похвалил за оперативность и сказал, что подъехать стоит.

— Кое-что прояснилось, — сообщил Василий Дмитриевич. — Заказ поступил из Тамбова.

— «Сапфир?» — уточнил я.

— Он самый, «Сапфир».

ОАО «Сапфир» родилось в начале ельцинской эпохи из руин электронного завода, работающего на оборонную промышленность. Производственная база у них раза в три больше, чем у нас, но у нас есть большое преимущество — мы территориально находимся в Москве, а они в Тамбове. Мы ближе к конечному потребителю, мы экономим на бензине и солярке для грузовиков и на взятках на постах ГАИ. Кроме того, у Василия Дмитриевича связей в верхах побольше, чем у Дадамяна.

Ваге Гургенович Дадамян, нынешний хозяин «Сапфира», однажды пытался подкатить к Василию Дмитриевичу с предложением объединить наши компании. Условия предлагались примерно те же, что Путин в свое время предлагал Лукашенко. В отличие от белорусского президента, Василий Дмитриевич не стал долго разводить словоблудие, а отказался сразу, резко и категорично. Дадамян стал намекать на возможные последствия, Василий Дмитриевич пожаловался крыше и неприятных последствий не последовало. Нет, с Дадамяном ничего плохого не сделали, не было ни убийств, ни шантажа, ни портфелей с компроматом, даже маски-шоу не было. Просто однажды к Ваге Гургеновичу подошел один уважаемый человек и вежливо обрисовал ситуацию. Дадамян — человек неглупый, аргументацию воспринял адекватно и от претензий отказался. До поры до времени.

— А вы уверены, что это «Сапфир»? — спросил я. — Уж очень странно все это выглядит…

— Источник абсолютно надежный, — заявил Василий Дмитриевич. — Косвенные данные тоже подтверждают версию. Из Нижнего только что сообщили, что конфискованные диски продали из-под полы Дадамяну.

— Чего он хочет? Передела сфер влияния? Или будет снова предлагать объединиться?

— Вот ты и разберешься, — сказал Василий Дмитриевич. — У меня есть информация только о фактах, но не о намерениях. На контакт со мной Дадамян не выходил, до вчерашнего дня вообще никаких предвестников не было.

— Почему он начал действовать именно сейчас? — задал я риторический вопрос. — Что его спровоцировало? Мы ему дорогу нигде не переходили, все договоренности соблюдали пунктуально. Может, у нас какая-то слабость появилась? Кого-то из крыши поперли на пенсию?

— Типун тебе на язык! — воскликнул Василий Дмитриевич. — Нет, слава богу, ничего такого не было. Эта вот внезапность больше всего меня тревожит. Наверняка все просто объясняется, но до тех пор, пока я это не выяснил, мне не по себе. Может, кто-то из наших орлов слишком борзый наехал на дадамяновских. Может, действительно в верхах начались новые перетряски, может, у нас завтра крыша рухнет, не дай бог. А может, Дадамяну случайно подвернулась возможность поднасрать нам по мелочи, растрясти на дополнительные взятки. Для нас это самый лучший вариант.

— Есть еще один вариант, еще лучше, — заметил я. — Дадамян ошибся. Неправильно оценил информацию или вообще получил дезу.

— Если дезу — это плохо, — сказал Василий Дмитриевич. — Если ему подсунули дезу, значит, кто-то третий начал разводить нас на бабки. По любому, тебе надо во всем разобраться, это сейчас твоя первостепенная задача.

— Разберусь, — сказал я. — Прямо сейчас и начну.

— Начинай. Как что узнаешь, держи меня в курсе.

Алексей Коновальченко был исполнительным директором ООО «Триплекс». Эта фирмочка имела микроскопический уставной капитал и столь же микроскопический офис, а работало в ней семь человек, включая секретаршу и уборщицу.

Вопреки названию, «Триплекс» занимался вовсе не производством или продажей автомобильного стекла, а оптовыми поставками пиратских сидюков, изготовленных в Тамбове.

Большинство клиентов «Триплекса» искренне полагали, что продукция произведена в Китае. В этом мнении их укрепляли не только жуткие грамматические ошибки в надписях на упаковке, но и десятки других мелких деталей, тщательно продуманных службой безопасности «Сапфира». Фактически «Триплекс» был дочерним предприятием «Сапфира», хотя ни один суд этот факт ни за что не признает. В лучших традициях российского бизнеса «Триплекс» был зарегистрирован по паспорту покойника, а все взаимодействие с родительской компанией было оформлено так, что слово «Сапфир» не встречалось ни в одном из документов «Триплекса», а слово «Триплекс» не встречалось ни в одном из документов «Сапфира».