Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

— Я давно всё хотел тебя спросить, Юра, — почти шёпотом произнёс Игорь. — но ты постоянно съезжаешь с темы. Всё мне тут разжёвываешь, растолковываешь, зубы заговариваешь, — он замолчал, собираясь с мыслями.

— Кто ты, Юра?.

— Пардон, что-то не вкурил. В каком смысле «кто»? — ответил вопросом на вопрос Юрий, и сел на своё прежнее место, повернувшись к Игорю вполоборота.

— Ты думаешь, я совсем дурак, Юра? — голосом, полным горечи, произнёс Игорь, — Я много интересовался, скажем так, паранормальным. И так называемыми «лже-науками», и так далее. Перелопатил тонны книг и сайтов.

— Ну же, рожайте, Игорь Алексеевич, не тяните кота за «мяу», — перебил его Юрий, — Вопрос-то в чём? — он посмотрел на Игоря с несколько насмешливой улыбкой.

— Шары эти твои, летают как угорелые, зависают в воздухе, людей убивают, — так же печально-устало продолжал Игорь, — ты их там как-то настраиваешь. Без пульта, без терминала, без хер его знает как.

— Так-так-так, уже интересно, — беззлобно стебался Юрий, — я весь внимание, не спеши, Игорёк!

— Ты всё про всех знаешь, хотя сам там и близко не был, всё замечаешь и слышишь. — Игорь устало закрыл лицо руками.

— Угу, угу. — пробурчал Юрий закуривая, — смелее, начальник!

— Постоянно происходят какие-то, якобы случайные совпадения, — Игорь, протерев лицо руками, в упор посмотрел на Юрия, — То некая барышня, почти точная копия моей Ларисы, то гопники. Пиво и сигареты из-под скамейки. Минералка из ларька, которого не было. Да, Юр, я не такой уж и невнимательный, как ты мне внушал.

— Х-р-р-р! — тот закрыл глаза и комедийно притворялся, что крепко спит. Потом открыл один глаз, — Я пока посплю, а ты подумай над своим вопросом века, лады?

— Не смешно, Юра, не смешно, — медленно качая головой, сказал Игорь, — Аннушка уже разлила масло?

— Это и есть твой вопрос? — посерьёзнел Юрий, приняв свой обычный рассеянно-печальный вид, — «Мастер и Маргарита». Я помню этот роман наизусть. В прямом смысле. До последней буквы.

— И ты решил его оживить со мной и собой в главных ролях?

— Туше! [55] Выкрик при уколе соперника рапирой в фехтовании (фр.) Теперь уже я ничего не понимаю, Гаррисон. К чему ты клонишь?

— Брось, всё ты понимаешь, — еле слышно сказал Игорь. У него было сухо во рту словно в пустыне. Губы почти не шевелились. Сердце терзала игла. Тысячи игл.

— Говори, я тебя слушаю, — сухо отрезал Юрий.

— Кто ты? — сознание Игоря подёрнулось серой пеленой, — Мессир Воланд? Сатана?. Может ангел? Может сам Бог?. Скажи, только на этот раз правду.

Юрий с шумом выдохнул, хлопнув себя по коленкам, — Ну всё! Катарсис, [56] Облегчение после сильного чувственного напряжения. блядь! Он это сделал! Бурные овации Игорю Денисенко! Не прошло и года! Всего-то целый вечер!

Юрий встал и принялся ходить туда-сюда. Впрочем спокойно, без нервов и эмоций.

— Ты хоть сам себя-то сейчас слышал, Гарик? Ну какой нахер Воланд? Какой бог? Какой из них, если на то пошло?! Ты мне в глаза-то загляни, придурок! Ну какой я тебе нахрен Сатана?!

Он прикурил две сигареты, одну сунул в рот Игорю. Потом вернул откуда-то сверху свои блестящие шары. Подошёл почти вплотную к Игорю и присел на корточки напротив него.

— Я смотрю, ты совсем поплыл. Не против? Второй раз так не торкнет.

— А, похер.

Юрий приложил сферы к вискам Игоря. Тот приготовился вновь пережить запуск винчестера [57] Винчестер — жёсткий диск компьютера. в своей голове и фотовспышку в финале. Но на этот раз ничего подобного не было. Так, лёгкий шум, не более. А после — небольшой приток сил.

— Вот и чудненько, — сказал Юрий, распрямляясь во весь рост.

— Ты мне опять мозги промыл? — спросил Игорь, попыхивая сигаретой.

— Не промыл, а прочистил, — своим обычным бесцветным голосом ответил Юрий, — А то ты, что в тот раз, что в этот — был полное невменько.

— Это да. Я помню, как тогда в голове прояснилось. Необычное, забытое ощущение, — задумчиво произнёс Игорь, — и хмель из башки вышибло, как будто вообще никогда в жизни не пил.

— Вместе с опухолью кстати, — Юрий посмотрел на него с какой-то отеческой добротой, — У тебя в мозге была опухоль, Игорь. Пока ещё, правда, не столь обширная, но не беда — дело наживное, — он слабо усмехнулся, — Оттуда и вся твоя мигрень с бессонницей, — он всё так же, сидя в пол-оборота к Игорю, неспешно перекатывал с ладони на ладонь свои блестящие сферы, иногда подбрасывая их невысоко в воздух.

— Поэтому тебя в первый раз так и заколбасило, — немного помолчав, добавил Юрий, — Опухоль рассасывалась. Пришлось её оттуда молекулу за молекулой выгребать. На клеточном уровне — слишком топорно. Да и нахрена тебе в башке склад дохлых мозговых клеток? — он слабо улыбнулся.

— Спасибо, Юра, — без эмоций поблагодарил его Игорь.

— Ю вэлкам, [58] «Пожалуйста» или «Не за что» (англ.) — ответил тот англицизмом, видимо желая разрядить обстановку.

— Башка у меня, Юр, болела знатно, да. И бессонница доводила иной раз до полной ручки, — Игорь немного помолчал, собираясь с мыслями, — Но чтоб опухоль?.

— А ты когда крайний раз делал томографию своего скворечника, а Игорёк? — с беззлобной усмешкой спросил Юрий, — Времени на себя любимого не хватало? Или просто лень? Вот и завелись у тебя в башке скворцы. По ночам так чирикали, что спать не давали, угадал? — подбросив шарики, он снова услал их куда-то ввысь.

— Интересное кино.

— Ага, прям комедия с Фернанделем, [59] Фернандель (1903–1971), французский актёр-комик. — усмехнулся Юрий, — Вот через пару месяцев начал бы в обмороки хлопаться, так сразу ломанулся бы к эскулапам. А они: «Извините, Игорь Алексеевич, пиндык мы не лечим. Но можем порекомендовать недорогое похоронное бюро», — съязвил он, — Зато у Ларисы появился бы отличный повод надеть строгое чёрное платье, которое бы выгодно подчеркивало бледность её заплаканного лица.

— Ты, Юр, поэт, ага. Эдгар блядь Алан По! — надулся Игорь, — А Лариса и так обожает ходить во всём чёрном. Прямо как ты.

Тёмная августовская ночь окончательно вступила в свои права. Уже ничто не напоминало о неугомонном дневном светиле, которое уже много дней подряд методично поджаривало несчастных москвичей.

Вместо него на свою вахту заступило светило ночное. Его мёртвый свет был слегка рассеян пеленой столичного смога, хоть и не столь плотного в этот поздний час.

Сквер почти опустел. Многочисленные дневные и вечерние посетители уже, наверное, смотрели свои беспокойные монохромные сны, зарывшись лицом в подушку, и предварительно поставив мобильники на зарядку. Кто-то, однако, ещё вполне себе бодрствовал, топча, не вставая с кресла, бесконечные «фейсбуки» и «вконтакты» под треск мотоциклов за окном.