Терентий Гравин - Азарт (СИ)

Одновременно с другими делами мы не забывали и про готовящийся ужин. Ибо заслужили после финального участка пути, на котором и на обед толком не остановились. Так, куснули пару сухарей прямо на ходу, да водицу пили в каждом удобном месте.

Каша получилась наваристая, и просоленное мясо, хорошо разбухшее и с особым ароматом копчёности, возводило наше блюдо чуть ли не на ресторанный уровень. Мы её налопались так, что наша обороноспособность стала приближаться к критическому уровню. Сама мысль встать от костра и добраться до разложенных возле скалы одеял вызвала у нас неприятие.

- Я прямо тут посплю, - пробормотал Саша, сползая с камня, на котором сидел, и вытягиваясь на редкой травке. - При пожаре, накрыть мокрой тряпкой...

- Ну, раз ты остаёшься на посту, тебе и дежурить первую смену.

Услышав такую угрозу, мелкий тут же вскочил на четвереньки, подхватил копьё и пополз к своим вещам так и не открывая глаз. Но, уже устраиваясь на одеялах, пожалел именно меня, как стоящего первым в списке дежурных:

- Гром, да ложись и ты! Нет здесь никого, ни живых, ни мёртвых.

На сытый желудок меня можно на многое уговорить. А уж пункт "поспать" там иногда опережает пункт, касающийся секса. Так как женщин в этих землях, скорей всего, не было, то заядлый пофигист не ленился шептать болезненной бдительности: "Ну и чего ты дергаешься? Завтра ещё ноги собьёшь, а сейчас выспись толком. Всё равно сюда никто бесшумно не заберётся, отдыхай..."

Борясь с настойчивостью и противоречиями, я всё-таки встал на ноги, и, опираясь на свой меч, как на посох, прошёл вдоль обрыва, окинул взглядом овраг и его противоположный край, да и подался к своему спальному месту. Ну, разве что не поленился почти все дрова в костёр уложить. Не в него прямо, а этаким валом, отходящим в сторону. И сразу ярко гореть не будет и надолго хватит, часов на шесть, не меньше. А уж к тому времени мы точно выспимся.

И хорошо, что я не улёгся, а всё-таки умостился в полулежащем положении, удобно опираясь спиной на скалу, покрытую одеялом. И перед тем, как закрывать глаза, пробежался взглядом по ниточке установленных нами камней. Потом веки смежило усталостью. Но я их опять открыл - глянул. Опять смежило...

Тепло, сыто, уютно, что ещё надо для счастья? Мм? Да чтобы костёр горел.

Короткий нырок из сна в действительность: горит, всё нормально... Но вот следующий отрезок сна - непонятный, полный беспокойства... А что не так? Опять дремотный взгляд на занятый нами участок. Горит, родимый, всего чуток-то пламя и сдвинулось по валу дров... Хорошо... Дремота... Но вредное подсознание всё больше тормошит, вызывая дискомфорт, сигнализирует о приближающейся опасности. Да что ж такое? Уже через силу раскрываю глаза и пялюсь на костёр, потом на сделанную засеку, потом на полоски выложенных камней, потом...

Вот тут до меня и дошло: полоска перестала быть цельной! Ровно посредине уже не хватает двух камней! Сон как рукой сняло, но я постарался в первые моменты не шевелиться, потому что и ауроцепция заработала: рядом с нами не просто одно живое существо, а сразу два!

Сжимаю пальцы на рукояти меча и аккуратно шлёпаю своего боевого соратника по ноге плашмя самым кончиком лезвия. Он вначале отбрыкивается, словно от комара, но со второго касания просто тихо открывает глаза и вопросительно на меня смотрит. А рука уже тянется к лежащему сбоку арбалету. Молодец! На свои шестнадцать лет ведёт себя как опытный контрактник третьего года службы в горячих точках.

Но шепчу ему, обозначая слова только губами, только два слова:

- Гости... Обрыв...

В этот момент исчезает из поля зрения и третий камень. Мысль, что у нас кто-то просто ворует собранные праведным трудом булыжники, меня не рассмешила, а ещё больше насторожила. Мы ведь не знаем, кто к нам подбирается. Вдруг этими самыми камнями, да с нескольких рук в нас сразу и бросят? Те же гули могут подобное сделать сразу двумя передними лапами. Поэтому следовало самим резко и неожиданно атаковать подбирающегося врага. Обе ауры я теперь почувствовал на сто процентов именно за кромкой обрыва.

Начиная движение, уже громче сообщаю напарнику диспозицию и численность противника:

- Двое! В обрыве! - Щит в стороне, мечом прямо на ходу, как лопатой, поддеваю несколько хорошо разгорающихся поленьев. - Но могут быть ещё!

И в следующий момент горящие куски дерева и добрая горсть раскалённых углей летят в точку исчезновения камней.

Бывают в жизни моменты везенья, а бывают спонтанные действия, ведущие к счастливым совпадениям. Так, наверное, и в нашем случае получилось. Заметив моё стремительное движение им навстречу, противники тоже ринулись в атаку. А идущий первым решил ещё и максимально запугать нас. Раскрыл свою полуметровую пасть, приподняв её над кромкой обрыва, и пожелал оглушить нас страшным рёвом. Вот тут ему в пасть залетели и дрова, и угольки. Рёв захлебнулся, пасть захлопнулась, а её обладатель провалился вниз.

Но тут же на его место встало второе существо, которое бросилось вперёд, уже предусмотрительно не раскрывая пасти. Благо, что крутой склон обрыва всё-таки не позволил ему молниеносно совершить бросок, и пока он выбирался наверх, я успел подхватить свой именной Щит. В этот краткий момент мы не только рассмотрели врага и судорожно вздохнули - Александр успел выстрелить из своего арбалета. Может, это была вторая случайность, а, может, и долгие, упорные тренировки парня сказались, но болт попал чудовищному по размерам питону прямо в левый глаз. Рана оказалась далеко не смертельной, но ориентацию в пространстве сильно сбила. И первый бросок питона оказался не настолько сильным и точным, как он рассчитывал.

Как сражаются питоны? Сшибают свою жертву оглушающим ударом, ломают кости и сжимают плоть кольцами своего тела, или душат зубастой пастью. Но самое главное - удар, в который это противное создание вкладывает всю свою силу и вес двухсоткилограммового (если ориентироваться на земные аналоги) тела. Если бы не моя легендарная защита, меня наверняка бы отбросило назад и размазало об скалу. А так наследство Тариса справилось, рассеяло гибельный удар и дало сдачи. Потому что я всё-таки двигался в тот момент вперёд с ускорением. Меня просто остановило и несильно оттолкнуло после столкновения, заставляя вернуться на три шага назад. А отскочивший, как мяч, питон, оказался оглушен и солидной частью тела угодил в костёр. Может, ему подобное соприкосновение бронированной кожей с углями и не очень опасно, но судорожные движения жар костра всё-таки спровоцировал. Очередной рёв, и гигантский, блестящий червяк выгнулся, мелькая кольцами, стараясь найти под собой прохладную опору.

Но я и секунды стоять не стал, бросился добивать. А так как до головы ушлого червяка не доставал, с уханьем рубанул мечом по раздвоенному на кончике хвосту, дёргающемуся в разные стороны как у нервного кота. Оружие толстого скелета не подвело, и солидный кусок плоти, чуть ли не в метр длиной, оказался отсечён от остального туловища. Словно и не заметив этого, питон нанёс мне следующий удар головой, точнее говоря, своей прочнейшей челюстью. Потом ещё и ещё! Но разгона у него уже не было, да и костёр мешал, поэтому я одновременно с отражением ударов рубил наотмашь мечом, стараясь просто попасть по блестящей плоти, в надежде нанести хоть какой-то урон.