Александр Тув - Xodok IV

– Господин! – поклонился он Шэфу. – Господин! – аналогичный поклон Денису и снова поворот в сторону верховного главнокомандующего – видимо инстинктивно посыльный чувствовал, ху из ху, и кто – Главный Господин. – Там… пытаются прорваться на «Арлекин»…

Бакарский порт встретил компаньонов буйством запахов и красок. Причем и те и другие покрывали весь возможный спектр. Краски были от бледно-бледно красных, до ядовито-фиолетовых, а запахи: от невыразимо омерзительных, типа гниющих рыбьих потрохов, до самых обворожительных, источники которых остались неизвестными. Но долго наслаждаться атмосферой тропического праздника жизни Шэфу с Дэном не пришлось: возле трапа «Арлекина» бурлила небольшая толпа, состоящая из стражников и нескольких хорошо одетых господ, явно непролетарского происхождения. Они пытались проникнуть на борт, но их до поры до времени успешно сдерживала палубная команда во главе с боцманом. Выпрыгнув из двуколки, на которой они добирались от гостиницы, верховный главнокомандующий рявкнул так, что Денису захотелось присесть и закрыть уши руками:

– Всем стоять! Работает махачкалинский ОМОН! Руки за голову! Лицом к стене! – Первым следствием главкомовского рыка стала полная остановка вялого штурма «Арлекина», а так же выпученные глаза и открытые рты всех участников этого действа, как со стороны штурмующих, так и обороняющихся. Еще одним следствие прибытия компаньонов и сольного выступления командора стало то, что количество зевак, наблюдавших за скандалом, по меньшей мере удвоилось, по сравнению с их количеством до того. Но, разумеется, верховный главнокомандующий на этом не остановился – пока что было выиграно только сражение, а далеко не война. Надо было продолжать наступление на деморализованного противника.

– Начальник стражи ко мне! Бегом! – продолжил разоряться Шэф, оглядывая поле боя с самым суровым и грозным видом.

От группы стражей, потеющей в тяжелой броне, отделился самый маленький, самый толстый воин в доспехах, украшенных геральдическим изображением, смахивающим на битву Георгия Победоносца со змеем. Он, сохраняя достоинство, медленно приблизился к компаньонам и вызывающе уставился в глаза командора, демонстрируя всем своим видом непоколебимую уверенность в себе, которой на самом деле не ощущал.

– Представься, страж! – тоном не сулящим стражнику ничего хорошего, приказал Шэф. Но представитель местных правоохранительных органов тоже был не лыком шит и ощущая за спиной молчаливую поддержку, подкрепленную пятью мечами и закованную в стальные латы, дерзко ответил:

– А хто ты собссно, такой… – тут он немного сбавил обороты и на всякий случай прибавил: – пир! – но дальше вернулся на стезю порока и с вызовом закончил: – шобы я тебе представлялся!? А?! – При этом он продолжал мужественно буравить главкома своими поросячьими глазками. И в этом-то и заключалась его главная ошибка, которой немедленно воспользовался верховный главнокомандующий.

Командор тут же вышел в кадат, при этом его глаза, как обычно и бывает, стали пугающе пустыми, нечеловеческими, так сказать… Смотреть в такие глаза неподготовленному человеку, мягко говоря – неприятно, а если говорить честно – страшно. Но на этом мудрый руководитель не остановился и сдвинул точку сборки в положение «Смерть». Он не отрываясь, в течении секунд десяти, продолжал смотреть в глаза предводителю полицейского отряда и в конце этого срока в воздухе ощутимо потянуло дерьмецом.

Маленький стражник испугался, он отчетливо понял – спинным мозгом почуял, что сейчас умрет. Что ему не поможет ни собственное оружие, ни собственные доспехи, ни оружие «боевых соратников», ни их доспехи, ни то, что он лицо официальное, при исполнении… – ничего ему не поможет. В его голове уже закрутилась пестрая лента финального перепросмотра, где он увидел себя несмышленым малышом, выкалывающим глаз маленькому, беспомощному котенку и ужаснулся от этого… ОН! УЖАСНУЛСЯ!?! Он, который без зазрения совести отбирал последние медяки у вдов и сирот, обрекая их, в лучшем случае, на панель, а в худшем – на мучительную смерть от голода. Начальник патруля животом ощутил сколько мерзостей понаделал в жизни, и как страшно придется за это расплачиваться, а лента все раскручивалась и раскручивалась, заставляя содрогаться от нестерпимого ужаса его маленькое, жирное тело.

Денису, наблюдавшему со стороны за мастер-классом, выдаваемым Шэфом, оставалось только безмолвно восхищаться и мысленно рукоплескать любимому руководителю. Никакого секрета в том, что проделывал сейчас верховный главнокомандующий, для Дениса не было. В свое время, ш’Тартак его тоже обучил этому «фокусу», пояснив, что для того чтобы бескровно и не вступая в драку укротить толпу «селян» – ну-у… то есть людей не обученных настоящему боевому искусству и не обладающих определенной твердостью духа, совершенно не обязательно обнажать оружие и даже просто махать руками и ногами.

Всего-то что и надо, войдя в кадат стать Смертью! И все! – на неокрепшие умы действует, как пурген на запор –предельно расслабляющее. Пристальный взгляд в глаза «селянину» надолго, если не навсегда, отбивает у того охоту ерепениться и бунтовать. Но это все теория, на практике же все зависит от исполнителя, как например в футболе – в него играет неимоверное количество народа, умеет играть гораздо меньшее число, а настоящих звезд раз-два, да и обчелся – Роналдо, да Месси, ну-у… может еще братья Березуцкие… ну-у… – Кержаков… и все!

Так вот – Шэф был настоящей звездой! Когда он наконец оторвал свой леденящий взгляд от несчастного полисмена и начал обводить им толпу, никого не пропуская, то по запарке посмотрел и в глаза Дениса, и надо честно признаться, что ничего приятного старший помощник при этом не испытал и даже наоборот – ледяные мурашки проскочили по хребту. Что чувствовали все остальные оставалось только догадываться. На пирсе воцарилась такая тишина, что стал слышен тихий шорох, с которым волны набегали на берег.

– Имя! Должность! Подразделение! – тихо, но с какими-то душевыворачивающими обертонами вопросил Шэф у начавшего немного приходить в себя, после того, как командор отвел от него взгляд, правоохранителя. Эти простые вопросы снова ввергли бедного стража в ступор. – НУ-У-У!!! – рявкнул верховный главнокомандующий и обосравшийся жандарм наконец заговорил:

– Кач Валет! Сержант! Береговая охрана! – он немного подумал и добавил: – Пир!

– Какой еще нахрен пир!? – брезгливо поморщился Шэф. – Я Лорд Атос! С севера! За моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»! Двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых стоит всей вашей поганой Береговой охраны! – Спич Шэфа не остался без отклика – в ответ на это заявление, Кач икнул.