Алексей Иванов - Комьюнити

— Такое ощущение, что вы предъявляете мне обвинение!

— Обвинение — нет, — Глеб покачал головой. — Но вы не рассказали мне о Льве Гурвиче всего. Поэтому я не могу понять, в чём дело.

— А вы разве следователь, чтобы я выкладывала вам всё? — Орли рассердилась всерьёз. — Да я и следователю не сказала бы!

— Я прошу вас, — мягко произнёс Глеб. — Я будто поскользнулся… Ощущение скорой беды. Как у Брэдбери: «Чую, зло грядёт».

Глеб кинул окурок в урну и промахнулся.

— Ну хорошо! — раздражённо ответила Орли. — Повторяю. Про отца я вообще ничего никогда не слышала. Работала журналистом. Полгода назад мне прямо в редакцию позвонил Гермес и попросил о встрече. Гермеса я знала — по прессе. На встрече Гермес объяснил мне про Гурвича и предложил работу: ухаживать за ним. Я согласилась.

— А чем болел Лев Гурвич?

— Чумой! — нагло отрезала Орли.

— Он ведь был наркоман, — спокойно сказал Глеб. — И незадолго до обращения Гермеса к вам Гурвич съехал на самый убойный кайф, да? У Гурвича не было шансов выкарабкаться. Гермес пригласил вас отследить финал, так?

— Чего вы несёте! — взвилась Орли.

— Я вас не обвиняю! Не вы же отцу вмазывали!

— Это вам блядёшка эта ваша сказала, Кабуча, да? Которая сама и таскала пистоны для баяна! — Орли отступила от Глеба. — Да идите вы!

— Орли!..

— Козлы вы тут все в Москве! Все Гермесы ваши, папаши Гурвичи, Мариши Кабучи и ты сам тоже! — Орли решительно повернулась, чтобы уйти прочь, но Глеб успел схватить её за рукав:

— Да подожди же!..

— Пусти, с-сука! — взвизгнула Орли и дёрнулась всем телом.

Глеб отпустил. Орли от своего рывка едва не шлёпнулась. Она отскочила и яростно смотрела на Глеба, словно с другого берега реки. Глеб подумал: встреча Гришки с Аксиньей на Чистопрудном бульваре, не доходя до «Макдоналдса». Мурманский казак и вятская еврейка.

— Так мы ни до чего не договоримся, — осторожно заметил Глеб.

— Не больно-то и хотелось!

Змея гремучая, — про себя усмехнулся Глеб и подал руку.

— Знаешь, почему я в тот раз напился? — спросил он.

— Плевала я, почему ты напился!

— Я думал, что встретил в клубе тебя. А это был демон в твоём облике. Абракадабра. У него во рту была паутина и глаза как камни.

— Плевала я ему в глаза!

Глеб подтянул Орли к себе и вдруг начал целовать её холодные, красно-чёрные и мягкие губы. Где-то вдалеке аукали сирены кортежа, рядом с шумом пролетали автомобили, в ресторане на берегу пруда на оборотах вальса резонировали медово-жёлтые окна.

Глеб вырвался из поцелуя и, придерживая голову Орли рукой, прошептал в тёмные кудри, в ушко:

— Хорошо, что твой отец умер. Я не стал бы целовать дочь босса.

— Я сама решаю, кто меня целует, понял, дурак? — ответила Орли, оттолкнула Глеба и натянула капюшон.

Они пошли дальше по аллее. Орли опять сунула руки в карманы, а Глеб взял её под локоть, будто незаметно конвоировал.

— Знаешь, Гермес не сентиментален, — сказал Глеб. — Подумаешь, партнёр-наркоман ласты склеивает. Это не повод, чтобы тратить кучу времени на поиски родственников.

— Гермес вовсе не для отца старался, — ответила Орли. — Ты чего такой наивняк? Гермес старался для себя. Он хотел заставить отца собрать протоколы. Поэтому притащил меня. Сказал папику Лёве: смотри, какая девочка. Ты её по жизни кинул, так хоть сейчас сделай что-нибудь доброе. Собери протоколы, чтобы завещать ей свою часть «ДиКСи». А то ведь истреплют дочку твою по московским койкам.

— Не говори так, — поморщился Глеб.

— Да ладно, — презрительно хмыкнула Орли. — Подумаешь.

— Давно уже бесполезно спать за какие-то блага. Прошлый век. Секс стоит недорого. Позвонил и купил.

— Весь ты из себя такой модерновый, креативный, инновационный, с гаджетами, — злобно-издевательски ответила Орли. — А у Славика бабка помрёт, и будет у меня московский муж и квартира на Каширке. Смотрел «Пёс-призрак» Джармуша? Вспомни там диалог. «Не убивай нас, Пёс-призрак, мы ведь живём не в Средневековье!» А он бабах из пушки: «Простите, ребята, но иногда в Средневековье».

Глебу нечего было возразить.

— Найдёт твой Славик другую подружку… — бессильно сказал он.

— Он и мамину титю найти не сможет.

Глеб снова закурил:

— А зачем Гермесу протоколы?

— Чтобы контролировать «ДиКСи».

— А зачем твой отец расфасовал протоколы куда ни попадя?

— Чтобы Гермес не получил контроль над «ДиКСи» и не вышиб его.

— Ты сама догадалась?

— Папа Лёва и сказал. А чего ему скрывать, чего стесняться? Под конец он уже в открытую бодался с Гермесом за контору.

Глеб вспомнил тот эфир Гермеса и Гурвича. Кто бы мог подумать… Гениальный айтишник и блестящий менеджер на деле враждовали. Витальность, избыточность и активность Гурвича, оказывается, были наркотической истероидностью. Гиперемия вместо румянца здоровья.

— Гермес папика перебодал. Это же он посадил папика на бэнч.

— То есть? — изумился Глеб.

— Ну, все эти упыри там наверху, вроде Гермеса или папы Лёвы, время от времени зависают над бездной, но оттаскивают друг друга. Это у них дело обычное. Но когда была очередь Гермеса оттаскивать папочку Лёву, Гермес упс — и не оттащил. Папочка и покатился бильярдным шаром в лузу на Калитниках.

— Ты циничная, — заметил Глеб.

— Тебе твоя Кабуча сосёт? Ну и помалкивай, кто циничнее.

— Может, Гермес и украл протоколы? — предположил Глеб.

Орли вытащила пачку Vogue и достала сигарету. Глеб тотчас вытащил зажигалку.

— Может, и он, — согласилась Орли. — Только я не верю. Я ему была нужна, чтобы отец собрал протоколы. Отец собрал. Гермес сам привёз нотариуса, помог оформить документы… Он добился всего, чего хотел. Я девка продажная, я не буду бороться за право первородства, так что Гермес легко мог контролировать «ДиКСи» через меня. Незачем красть.

У самого входа в «Шоколадницу» Орли остановилась.

— Глеб, — негромко сказала она, — твой приятель — он из «ДиКСи», да?

— Да, — кивнул Глеб. — Один из лучших наших программеров.

— Это он? — Орли указала в окно.

Глеб заглянул в освещённое окно и увидел Борьку за столиком. Борька уже что-то жрал. Перед ним на столе находился раскрытый ноутбук, и параллельно жратве Борька читал с экрана.

— Он. Сволочь, не мог подождать. Мы же опоздали всего минут на пять. Для Москвы это ни фига не опоздание.

— Отец говорил мне про него, — сказала Орли. — Говорил, что очень талантливый. Глеб, а ты не пали ему, что я дочь Гурвича, о’кей?

— Без проблем, но почему?

— Ну, много почему… — Орли задумчиво разглядывала Борьку. — По «ДиКСи» пройдёт слух, что базовые протоколы украли… И вообще, это ведь неприятно — быть потерпевшей. Ну, когда все знают, что тебя обокрали, обули, облапошили, как дуру питерскую…