Алексей Иванов - Комьюнити

L-a-p-k-a:Крысылов уводил детей тоже цепочкой!

KozaDereza:Опять википедия Пляска смерти одна из самых известных работ гравюра великого художника Гольбейна Младшего. Написана в 1526 году. Сам Гольбейн погиб от чумы в 1543 году

Kuporos:Лишь в 19 веке чуму стали изображать как болезнь, поразившую людей, то есть реалистично, а не аллегорией. Вершиной этого направления стало полотно художника-академиста Антуана-Жана Гро «Наполеон возле больных чумой в Яффе», 1804. Картина имела огромный успех, сейчас висит в Лувре. Ссылка.

Глеб сходил по ссылке. На картине Наполеон стоял в толпе под какой-то мавританской колоннадой и, сняв перчатку, трогал чумные бубоны под мышкой у полуобнажённого человека.

Prizel:Гро был друг Жозефины Богарне, любовницы Бонапарта, а потому стал художником императора. На картине изображён эпизод египетской кампании Наполеона. В 1799 году французское войско штурмом взяло город Яффу. Яффа — древний еврейский и античный город Средиземноморья, где Персей спас Андромеду, а Ной построил ковчег. Во времена Наполеона Яффа принадлежала сирийцам. По пятам армии Наполеона шла чума. Император приказал устроить в Яффе госпиталь для своих солдат, подхвативших заразу. Чтобы убедить их остаться в госпитале и не обременять собою армию, Наполеон сам посетил чумных больных, доказывая, что госпиталь — это не смертельно. Этот эпизод и запечатлел Гро.

L-a-p-k-a:Он же мог заразится и умереть! Мужественый человек!

KozaDereza:Спасенее от чумы пить красное вино в котором после ковки остывали сабли

D-r_Pippez:Книга о борцах с чумой: «Как охлаждалась сталь»!!!!

Nan_Madol:Господа, я устал призывать вас обратить внимание! Позвольте мне сделать заявление большой важности! Я говорю весьма ответственно! Это не пустые слова! Я приглашаю всех участников этого комьюнити на встречу: завтра, в 16 часов, в клуб «ArteFAQ», это метро «Чеховская», Большая Дмитровка, 32, во дворе.

D-r_Pippez:Эй, а если не все москвичи?

Nan_Madol:Тогда я объявляю тут сразу, господа. Чума бывает разная, но всегда она — смерть. И наше комьюнити — зачумлено.

YMHEEBCEX:гори ты В АДУ!!!!!

Для успеха у него не было другого козыря, кроме серьёзности. Глеб знал про себя, что он не талантлив, не красив и не удачлив. Он — добропорядочная и качественная человеческая середина. А стратегию успеха надо выбирать из тех средств, что имеются. Глеб выбрал серьёзность. Он и вправду ко всему относился серьёзно: к работе, к выпивке, к женщине, к фасону галстука. Вот и результат — он получил то, чего добивался. Не отступился от серьёзности своего взгляда на жизнь и теперь имеет и Москву, и деньги, и статус.

К чуме Глеб отнёсся так же серьёзно. Эта чума, конечно, штука странная, но чем чёрт не шутит? Лучше разобраться основательно, пусть и покажешься смешным, чем проворонить реальную опасность. Поэтому Глеб решил идти на встречу с Нан-Мадолом и притащить из своего комьюнити всех, кого сможет, то есть Кабучу и Бобса. Глеб написал им SMS, приглашая для разговора в зону отдыха «ДиКСи».

Когда Глеб добрался до зоны отдыха, Кабуча была уже там. Она сидела по-турецки прямо на столе и играла на айфоне. Одета она была в рыжий бадлон — длинный балахон вроде футболки, но с рукавами и горлом как у свитера. На бадлоне было написано: «Drill».

— Привет, — Глеб сразу повернулся к кофемашине. — А Борька где?

Общаться с Маришей один на один Глебу было как-то тяжко. Если уж он передал Кабучу Борьке, пусть Бобс и служит буфером.

— Сейчас придёт. А ты чего нас позвал?

— Комьюнити моё читаешь? Про чуму?

— Ну, бывает, — пожала плечами Мариша. — Решил, что ли, принять приглашение на обед в «Артефаке»? Там, тык-скать, театр ёперный.

— Дело не в ресторане. Дело в чуме. Нам всем надо определиться.

— Нам всем — это кому?

— Ну, кто в комьюнити.

Глеб налил кофе в чашку с надписью «DiCS» и сел на диван.

— Там и твоя Орли, — не отрываясь от игрушки, сказала Мариша.

— И она тоже придёт на встречу.

Мариша помолчала, доигрывая, а потом выключила игрушку.

— Глеба, ты чего такой наивняк? — Она захлопнула экран айфона крышкой чехла и спрыгнула со столешницы. — Какая, нах, чума? Я не пойду на пати, где эта красопеточка твоя трётся.

— В чём дело, Мариш? — делано-недоумённо спросил Глеб.

— А ты не вкуриваешь, да? — Мариша подсела к столу на стул. — Я не хочу видеть басявку, ради которой ты бортанул меня.

— Мариша, не говори так. Это неправда.

— Да щто тэ-э? Правда всё это, Глеба. Девочка-то как раз в твоём вкусе: с тряпоцьками. Ты же пошляк.

«Вот уж кто пошляк, так это ты», — подумал Глеб про Кабучу, но, конечно, не стал произносить вслух.

— Я так и почуяла, когда в первый раз её увидела там, у Гурвича: соска ровно для тебя, Глеба. И ещё порадовалась, что вы не знакомы. Жаба она гончая. Из еврейцев.

— Не думал я, что ты ко мне… меня… — немного растерялся Глеб.

— Только не надо фуфлогона, — поморщилась Мариша.

— Прости.

— Интересно, где вы закомонились? — Мариша забарабанила по столу наманикюренными ногтями. — Знаю, что Гермес ей всякие колясы гнал, тоси-боси там, типа как по завещанию отца всё отдам, дерибан по честняку проведём… Только ведь хер. Я была уверена, что после похорон Гурвича Гермес этой дуське такой съебатор включит — на ракете не догонишь. А она прямо тут нарисовалась, не заперделась!

— Нас Гермес после похорон и познакомил, — пояснил Глеб.

— A-а… Ох, Глеба, помяни потом слова девчи, которая тебе только добра желала: эта подруга тебя кинет, и кинет жестоко. Отвечумба. — Мариша смотрела на Глеба, сузив для значительности глаза. — После тех сифиляриев, через которые эти сельбанки проползают, пионерить они умеют пизже некуда! Ведь ты для неё тупой красафчег. Она себе ломит Мосвегас. Прописку. Флэт. Связи. Джобер. И тэ дэ.

Глеб подумал, что оскорблённая Мариша тешит себя надеждой, что Орли поквитается с Глебом, расплатится той же монетой. Как Глеб бросил Маришу, так Орли бросит Глеба. Марише действительно не было нужно от Глеба ничего, кроме самого Глеба. Орли — иное дело. Но Глеб верил Орли. Конечно, выгода никуда не делась, и она весьма основательно подкрепляет сердечный интерес, но всё-таки готовность любого отдать за Москву даже свою бессмертную душу казалась Глебу страшилкой москвичей, что боятся понаехавших. Мариша пыталась оставить Глеба себе — или хотя бы отравить ему радость отношений с Орли, — дискредитируя удачливую соперницу намёками на её корысть.

— Мариш, давай не будем об этом, — мягко попросил Глеб. — Я тебя прошу пойти на встречу, потому что искренне боюсь за тебя. За всех боюсь, а за тебя в отдельности. Вдруг эта чума и вправду беда?