Вадим Панов - Московский клуб

Шон помолчал, не отрываясь от глаз Фадеева, после чего облизнул губы и выдавил:

— Что они нашли?

Вместо ответа Роман вытащил из внутреннего кармана пиджака микродиск и вставил его в компьютер.

— Атака, в принципе, не удалась. Ломщики скачали лишь несколько обрывочных файлов, после чего их накрыли безы. Я покажу тебе самый интересный.

Появившийся на мониторе человек был одет в рабочий комбинезон с эмблемой «МосТех» на спине. «Профессиональная съемка, — отметил про себя Макферсон. — Так снимают ход эксперимента». Человек в комбинезоне находился внутри большого ангара, рядом с вертолетом без опознавательных знаков. Произнеся несколько слов в камеру — «балалайка» Шона не переводила с русского, — человек осторожно извлек из контейнера испускающий голубоватое сияние цилиндр, вставил его в гнездо в боку вертолета, закрутил крышку и отошел в сторону. Техники выкатили машину из ангара, лопасти заработали, и вертолет плавно поднялся в небо.

— Что все это значит? — хрипло спросил Макферсон.

— Вертолет оснащен не обычными двигателями и не батареями Ллейтона, — негромко объяснил Фадеев. — Источником энергии является трубка, которую техник вставил в гнездо. Судя по остальным файлам, а там результаты некоторых экспериментов, одной такой палочки хватает на тридцать часов полета с полной нагрузкой. Стоимость чуть выше, чем у батарей Ллейтона.

— Но батареи позволяют вертолету находиться в воздухе всего полтора часа.

— Вот видишь, — прищурился Роман. — Теперь и ты все понял.

И выдохнул в Шона очередной клуб дыма. Макферсон закашлялся, у него заслезились глаза, запершило в горле, и Шон решительно не понимал, отчего? То ли от ароматного дыма, то ли от необычайной новости.

— Это власть… — сбивчиво произнес Макферсон. — Это весь мир.

— И у тебя будет четыре процента этого мира, — напомнил Роман. — Пока — четыре. У нас много работы, Шон.

— Да, работы много. — Макферсон собрался. — Не волнуйся насчет расследования, Ром, я обо всем позабочусь.

— Вот и хорошо. — Фадеев попыхтел сигарой. — Теперь ты понимаешь, какие ставки на кону?

— Теперь понимаю.

— Так пойми и мое беспокойство. Мертвый наверняка в курсе разработок «МосТех», и даже если он непричастен к похищению, то вполне может воспользоваться ситуацией. Предпринять шаги, которые заставят Ассоциацию у… — Фадеев сбился. — Заставить Ассоциацию избавиться от Петры.

— Если мы направим в Москву наших безов, это ничего не даст, — задумчиво произнес Макферсон. — Они не знают город, не имеют связей и будут полностью зависимы от Кауфмана.

— Правильно, нам нужны надежные и неподконтрольные Мертвому люди. Кого можно нанять в Москве?

— Федералов, — после небольшого размышления ответил Шон. — Некоторые русские службы имеют право действовать в Москве и частенько соглашаются подработать на стороне. К тому же у Кауфмана с ними не очень хорошие отношения.

— Звучит многообещающе, — кивнул Роман. — У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Я подберу, — пообещал Макферсон. — Мне приходилось бывать в Петербурге, у меня есть знакомые среди русских чиновников. Я найду тебе надежных людей, Ром.

Он давно оборвал связи с бывшей родиной. И хотя в доме Фадеева говорили на русском, Роман не заезжал в Россию уже семь лет, а в Москву и того дольше. В основном там обитали его враги, но оставались и друзья. Старые, надежные друзья, имеющие большой вес в определенных кругах общества. И знать об их существовании никому не полагалось, ведь президенту транснациональной корпорации не приличествовало якшаться с подобными типами. Оставшись в кабинете в одиночестве, Роман перевел коммуникатор в режим максимально закрытой связи и набрал длинный номер, который много лет хранил в памяти. Номер, предназначенный для самых экстренных случаев.

— Это я. Узнал?

На мониторе появился сонный индеец, сидящий на раздувающем ноздри мустанге. Контраст был разительный: конь выглядел фаворитом дерби, был готов скакать бесконечно, а унылый всадник явно мечтал только о том, чтобы выспаться.

— Почему-то я знал, что услышу тебя сегодня… — пробормотал индеец. — Заняться предсказаниями, что ли?

Роман усмехнулся: старый друг остался прежним. Немного вальяжным, поддерживающим добродушный тон в любых обстоятельствах. «Не его внучку похитили», — напомнил себе Фадеев. И тут же отмахнулся от этой мысли: он знал, что Всадник внимателен и сосредоточен.

— Ты все знаешь.

— Да уж, знаю… Поверь, старик, я сочувствую. Что я могу для тебя сделать?

— Помочь.

— Это непросто, — вздохнул индеец. — Ты знаешь, кто сыграл эту партию?

— Догадываюсь.

— Догадываешься правильно. Мое слово для этих людей ничего не значит. Извини.

— Ты можешь хотя бы попробовать?

— Я боюсь помешать. Ты ведь готов выполнить условия Ассоциации?

— У меня нет выбора.

— Тогда зачем нужен я?

— Мне нужно, чтобы Петра вернулась, — устало ответил Фадеев. — Я выполню любые условия Ассоциации, но хочу, чтобы они тоже сдержали слово. Только это! Мне нужны гарантии возвращения Петры. Я хочу, чтобы ты потребовал у них гарантии.

— За твоей спиной СБА. Если Ассоциация сделает что-нибудь девочке, безы им этого не простят. У Моратти на носу выборы, а верхолазы прислушиваются к твоему слову, так что Ник объявит им войну.

— Я хочу, чтобы эти подонки поняли, что их будет грызть не только СБА. Если войну объявит еще и Консорциум, Ассоциация не устоит.

— Я не могу говорить от имени Консорциума, — осторожно сказал Всадник. — Я тоже играю по правилам…

— Ты сам себе правила, — отрезал Роман. — Не рассказывай мне, что это не так. Я ведь знаю, что ты не рядовой региональный менеджер.

Мустанг шумно выдохнул и показал Фадееву зубы. Индеец почесал под перьями, и, впервые с начала разговора, с его лица исчезло сонное выражение.

— Ты требуешь очень много, — буркнул Всадник. — Даже моего положения может не хватить, чтобы начать из-за Петры войну.

— Когда СБА примется за Ассоциацию, Консорциум вряд ли останется в стороне, — усмехнулся Роман. — Вы слишком любите друг друга, чтобы упустить такой шанс. А пока просто потребуй от них гарантий. Я заплачу столько, сколько они скажут, но Петра должна вернуться.

— А потом?

— Что потом? — не понял Фадеев.

— Война ведь все равно будет?

— Не знаю, — неопределенно протянул Роман. — Но если потребуется, скажи, что я готов стерпеть выходку и не науськивать СБА на Ассоциацию.

— Это важно.

— Помоги, выступи гарантом.

Индеец потрогал висящий на поясе томагавк, вопросительно посмотрел на мустанга, но тот, словно поняв, что скачек не предвидится, демонстративно склонил голову и принялся щипать траву.