Вадим Панов - Костры на алтарях

– Поэтому ты не проповедуешь, а защищаешь. – Архиепископ кивнул на «Маузер». – Каждый занимается своим делом.

Продолжать спор не имело смысла. Каори поджала губы, быстрыми, немного резкими, но уверенными движениями завершила сборку пистолета и, не глядя на Папу Джезе, произнесла:

– Тем не менее в материалах есть намек на след.

– Вот теперь я тебя узнаю, – рассмеялся архиепископ. – Ты найдешь даже песчинку в Сахаре.

Девушка пропустила лестное замечание мимо ушей.

– Они два раза встречались в Blumenmarkt, в барах, расположенных на соседних улицах.

– Это означает, что в ближайшее время наш dd в этом районе не появится.

– Я проверила улицы, – невозмутимо продолжила Каори. – На них полно заведений для любителей трансеров. Можно сделать вывод, что у нашего друга особые сексуальные пристрастия.

– Я посылал людей в этот район, – нахмурился архиепископ. – Безрезультатно.

– Значит, надо проверить еще раз, – твердо произнесла мамбо. – И не людей послать, а отправиться самим. – Она загнала в рукоять обойму и улыбнулась: – Других зацепок я не вижу.

территория: Европейский Исламский Союз

Мюнхен, столица Баварского султаната

центр современного досуга «У Изольды»

как правило, странные события имеют очень

простое объяснение

Путешествие в банк стало для Дорадо последним мероприятием, которое он провел без наномаски. Дальнейшие передвижения Вим хотел сохранить в тайне, а потому, опустошив сейф, он спустился в метро, как обычно, в туалете, скрыл лицо, накинул поверх костюма тонкий плащ и в таком виде сел на поезд, идущий в Blumenmarkt.

Расхожее выражение «Пусть все закончится там, где началось» в данном случае не имело никакого смысла: Дорадо прекрасно понимал, что нынешняя его поездка положит начало длительным поискам обидчиков, которые, скорее всего, уже покинули Мюнхен. В Blumenmarkt он надеялся взять первый след, получить хоть какую-нибудь зацепку, узнать ответы хотя бы на самые простые вопросы. Как минимум, на первый: жив ли еще Кодацци? Потому что, если адвоката убрали, поиски подставивших Вима людей превращались из трудных в почти невозможные.

До нужного места Дорадо добирался, принимая все меры предосторожности. Оказавшись в Blumenmarkt, он вышел на первой же станции, минут двадцать петлял по вечерним улицам и, только убедившись, что за ним никто не следит, вновь спустился под землю и проехал еще несколько остановок. Цель Вима – бордель… простите… центр современного досуга «У Изольды» – располагалась к западу от центра Blumenmarkt, на узкой, освещенной лишь информационными экранами улице, в окружении подобных себе заведений, а также баров, салунов, кальянных и опиумокурилен. Как обычно по вечерам, людей на улице было изрядно. Многие, подобно Виму, скрывали лица под наномасками, опасаясь продемонстрировать полицейской видеокамере физиономию добропорядочного бюргера, а потому Дорадо не сомневался, что его появление останется незамеченным.

И осталось.

Два квартала до борделя Вим преодолел быстрым, но неторопливым шагом, у ярко освещенной витрины, на которой томно извивались прелестницы Изольды, не задержался, а сразу же, как постоянный клиент, вошел в единственный подъезд узкого пятиэтажного дома и остановился у стойки.

– Добрый вечер.

– Рады вас видеть, – улыбнулась девушка. – Спасибо, что заглянули в наш центр.

Губы растянуты в дежурной доброжелательной гримасе, мелодичный голосок, аккуратные грудки уютно трепещут в глубоком декольте.

– Что изволит господин? Девочку? Мальчика? Двух девочек? Двух мальчиков? У Изольды богатый выбор. Если вам понравилась я, то придется подождать десять минут, мне нужно переодеться и принять душ…

В холле пусто и безопасно. Приятное, неяркое освещение. Отделанный блестящей нержавейкой лифт, дверь во внутренний коридор, искусственная пальма. Два кресла и диван в углу, на журнальном столике голографический каталог местных работниц и работников современного досуга, на стуле у дверей дремлет охранник – крепенький китаец в черном костюме и белой рубашке. Он спокоен: наноскоп показал, что оружия у клиента нет. Дорадо тоже спокоен: две его «балалайки», и настоящая и фальшивая, лежат в специальных, защищенных от сканирования капсулах, лицо скрывает наномаска, так что никакой лишней информации мафия не получит.

– Я бы хотел провести время с Халой.

– Она сейчас занята, – ответила девушка, сверившись с компьютером.

– Надолго?

– Если клиент не захочет продолжить, то сеанс закончится через пятнадцать минут.

– Я подожду, – решил Вим и повернулся, намереваясь пройти к креслу.

– Если хотите, можете понаблюдать за происходящим.

– Это разрешено?

Улыбка девушки стала чуть шире, и Дорадо увидел ее язык – черный, заостренный. По всей видимости – очень умелый Трансер.

– Некоторые клиенты дают согласие на наблюдение, некоторые нет. Сейчас Хала проводит время с тем, кто не против. Вам это будет стоить двадцать евродинов.

Вим молча выложил на стойку деньги.

Искусственная красота Халы не оставила Дорадо равнодушным, притягивала и отталкивала одновременно, но все-таки – притягивала, а потому он захотел увидеть больше, гораздо больше.

Хотел увидеть ее тело – соответствует ли оно ее кукольному лицу? Выяснилось: да, соответствует. Подтянутое, с идеальными пропорциями, неестественно поблескивающее в неестественном свете лампочек. Ни капельки жира, ни одной лишней складки. Хотел увидеть, как Хала движется. Выяснилось: как обычный человек. Опорно-двигательную систему Хале не оперировали, не подгоняли жесты под нарочито кукольные, марионеточные. Хотел узнать, меняется ли выражение ее лица во время занятий любовью. Выяснилось: нет, не меняется. И хотя пользующий трансера араб старался от души – а ему было чем стараться, – на лице Халы не дрогнул ни один мускул. Что резко контрастировало с издаваемыми ею стонами. То ли она не хотела добавлять мимику к звукам, то ли не могла.

Живая кукла…

Дорадо наблюдал за Халой десять минут, до самого окончания сеанса. Клиент выбрал время полностью, закончил свои дела на самой последней минуте, наполнил комнату удовлетворенным рычанием и повалился на спину, довольно глядя в потолок. Ему понравилось. Женщина, прихватив с пола халат, молча отправилась в душ, и только после этого Вим покинул наблюдательный пост. Он увидел все, что хотел. Он избавился от возбуждения, что нахлынуло при виде обнаженной Халы, подавил его, растворил в ее стонах и рычании клиента. Уходящую в душ женщину Дорадо провожал отстраненным взглядом, словно ученый или врач, теперь ничто не могло отвлечь его от делового разговора с Халой. Он стал к ней равнодушен.