Вадим Панов - Костры на алтарях

С одной стороны, искренне верить, с другой – понимать, что институт церкви крайне выгоден с политической точки зрения. Что он позволяет объединять народы и страны в единое целое, создавать армии. Что он дает власть.

А что происходит, когда высшие иерархи церкви ставят власть выше веры? Уж не Собрание ли Недовольных? Институт церкви удобен, но он стоит лишь до тех пор, пока нет сомнений у его адептов, пока уверены они в правильности своего пути, пока власть – это лишь инструмент для укрепления веры, а не наоборот.

«Джезе говорил об этом?»

До сих пор Каори была уверена, что в архиепископе легко уживаются и вера, и цинизм, но так ли это на самом деле? А если и уживаются, то не стал ли чрезмерный цинизм причиной поражения в бою? Не повлиял ли он на крепость его веры?

«Не потому ли ты заговорил о вере, что понял свою ошибку?»

Тем временем «Мерседес» съехал со МКАД на проспект Святого Мботы, и вокруг сразу же появились мотоциклисты, расчищающие путь кортежу высокой гостьи. Бравые ребята без церемоний разгоняли мобили рядовых адептов Замби, не стесняясь ни в выражениях, ни в угрожающих жестах, и без конца разрывали городской гомон пронзительными сиренами. Монсеньор Таллер приложил все силы, чтобы ублажить беспощадную посланницу всемогущего Ахо.

Однако Каори не оценила прием. Она прикрыла глаза и шептала не слышащему ее Джезе:

«Лучше бы ты ничего не говорил…»

анклав: Москва

территория: Болото

доходный дом Урзоева

иногда приходится работать с теми, кому не веришь, кого не понимаешь или боишься…

И опять проклятые сомнения!

Из Франкфурта его действия казались ясными и продуманными: выйти на связь с нужными людьми, договориться о встрече, заинтересовать их предложением, от которого им будет крайне сложно отказаться. Последовательность казалась понятной, не простой, но выполнимой. Черт побери, Кодацци был уверен, что справится!

Но вернулись сомнения!

Сомнения вызывали люди, с которыми предстояло договариваться. И не потому, что им нельзя доверять – доверять нельзя никому. Не потому, что они сильны – слабаки не сумели бы помочь. Сами люди. Уж больно непохожи были они на… людей.

И Кодацци не знал, как к ним относиться.

Чезаре неплохо разбирался в людях. Научился из чувства самосохранения – на задворках современного мира идиоты не выживали. А если и выживали, то ничего не добивались. Кодацци же не без оснований считал, что сумел кое-чего добиться, сумел избежать уготованной ему участи, приподняться над дном. Он знал, что человек слаб, и умел играть на струнах страстей и желаний. При этом сам иногда попадал впросак из-за собственных слабостей. Относился к этому спокойно, как к должному – потому что считал себя человеком. А разве человеческая жизнь обходится без ошибок? Книга Банума, которую бегло просмотрел Кодацци, подтвердила его выводы: человек слаб. Особенно тот, кто по определению должен – нет, обязан! – быть сильным. Сильным духом. Тот, кому верят и в кого верят. Тот, за кем идут. Тот, кто на вершине. Но чем выше взбираются люди, тем больше у них появляется соблазнов. Или амбиций, порождающих спесивую самоуверенность. Или приходит страх. Страх потерять то, чего достигли. Струны вибрируют, льется музыка, вроде бы прежняя, но при этом – неуловимо другая.

Мелодия становится чужой, потому что тот, кто теряет силу духа, лишь проводит руками по струнам – играют за него другие.

Чезаре соглашался с тем, что человек слаб, и именно поэтому его смущали те, к кому он хотел обратиться за помощью. То ли они не были слабыми, то ли они не были людьми. Их презирали и боялись. А Банум – пролистав книгу, Кодацци понял, что этот человек немало повидал на своем веку, – их, как минимум, уважал.

«Вы слишком не похожи на остальных…»

Чезаре еще раз перечитал светящееся на экране сообщение.

«Уважаемые господа! Если вам о чем-нибудь говорит имя Хасим Банум, свяжитесь со мной…»

Далее следовал номер незарегистрированного коммуникатора.

А в правом верхнем углу экрана висело окошко: «Send? Yes. No». Требовалось выбрать.

«Риск?»

«Еще какой!»

«Но их участие позволит больше никого не подключать к делу. Все мои друзья, помощники – никому из них не придется светиться. Я сохраню связи и смогу уйти на дно после операции».

«Решено?»

«Решено!»

Чезаре выбрал «Yes», и сообщение отправилось на официальный сайт Мутабор.

территория: Российская Федерация

направление: Анклав Москва

хуже плохих новостей только постоянно плохие новости

– Продолжаются процессы по результатам последних Олимпийских игр. Напомним, что адвокаты сборной США по футболу предъявили суду Манхэттена убедительные доказательства того, что вероятность победы их подзащитных в финальном матче с аргентинцами была выше и составляла пятьдесят восемь процентов против сорока двух. В связи с этим адвокаты настаивают на отмене результата 5:0 в пользу сборной Аргентины и присуждении ей технического поражения со счетом 0:3. Судья Линкольн согласился с доводами, однако апелляционный суд Нью-Йорка, в который обратились адвокаты аргентинской сборной, опротестовал это решение. Президент МОК заявил, что следует провести переигровку на нейтральном поле, например в Детройте…

– Выключи эту дрянь, – промурлыкала Чика-Мария.

И многообещающе потерлась щекой о плечо Вима.

– Я хочу послушать новости.

– Эти?!

– Скоро начнется европейский блок.

– Вот тогда и включишь!

Девушка надавила на кнопку пульта, напыленный на окно наноэкран погас, и перед глазами вновь замельтешил размытый пейзаж.

– Не смей!

После короткой возни Дорадо удалось отобрать пульт и надавить на кнопку включения.

– …остальные результаты Олимпиады, установленные судом Манхэттена, апелляционный суд оставил без изменений. Олимпийским чемпионом по боксу в первом полусреднем весе, по сумме предыдущих достижений, назван американец Гарри Фишер, нокаутированный во втором раунде полуфинала кубинцем…

– Мне надоело! – Коммуникатор вновь умолк.

– Отдай пульт!

– Не отдам!

Чика рассмеялась, быстро убрала пульт за спину и выставила перед собой руки, показывая, что не прочь продолжить возню. Вим поддержал игру, тоже рассмеялся, навалился сверху, стараясь извлечь плоскую коробочку из-под девушки.

Диванчики, в которые разбирались кресла, оказались удобными, но не очень широкими, лежать вдвоем было тесновато, но это ведь не повод для того, чтобы лежать раздельно. Тем более что до Анклава оставалось еще полтора часа дороги.

– Лучше включим порноканал, – предложила Чика.

– Мне этой радости в жизни хватает, – пробурчал Вим и повернулся, услышав пиликанье лежавшего на столике коммуникатора.