Вадим Панов - Поводыри на распутье

– Ты дремал всю дорогу!

– Ну, положим, не всю…

На самом деле Мишенька не дремал, делал вид. Все равно на крейсерской скорости управлением заправляет автопилот. Когда машина заняла свой эшелон, Щеглов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и принялся просматривать записи «балалайки», пытаясь отыскать того, чей взгляд почувствовал в Шарике. Не нашел. Зато обнаружил нечто странное: лицо хромого, с которым Мишенька столкнулся неподалеку от стойки авиакомпании, оказалось смазанным и не поддавалось восстановлению. Щеглов немедленно отправил запись машинистам СБА, но и их компьютер оказался бессильным. Об этом-то Мишенька и размышлял оставшееся до Эдинбурга время.

– Я выполнил все, что требовалось от меня по инструкции.

– Не спорю, – кивнул капитан. – Но запасные, которые действительно хотят стать действующими, ведут себя иначе. Они тоскуют без неба.

– А-а…

Когда Мишенька впервые летел под прикрытием, он тоже интересовался всем вокруг. Но сколько можно любоваться облаками? Есть и более важные дела. Тем не менее подозрения капитана следует рассеять.

– Кажется, я перегорел, – грустно произнес Щеглов. – Меня слишком долго не пускали в небо.

– Из-за чего?

– Переспал с дочкой одного жирдяя из верхушки компании.

– Неосторожно.

– Тогда мне это показалось неплохой идеей.

Капитан внимательно посмотрел на Мишеньку:

– Перейти в другой отряд пробовал? Говорят, во Франкфурте нехватка пилотов.

– Пытаюсь, – вздохнул Щеглов. – Но этот урод вставляет палки в колеса.

– Попал ты, брат.

– Угу.

Обратный рейс через восемь часов, раньше нельзя – пилоты должны отдохнуть. Экипаж разместился в гостинице при аэропорте, а Мишенька сказал, что хочет посмотреть город. В этом не было ничего подозрительного: запасные нечасто выбираются за пределы своих Анклавов. Переодевшись в прихваченную с собой гражданскую одежду, Щеглов спустился к автоматическим камерам хранения, в одной из ячеек которой его ждала коробочка с незарегистрированным коммуникатором, затем взял напрокат мобиль и выехал на ведущую к городу трассу. Убедившись, что его никто не преследует, Мишенька набрал на коммуникаторе выученный наизусть номер и, когда абонент ответил, негромко произнес:

– Добрый день. Я в Эдинбурге.

– Добрались без происшествий?

– Да.

– У вас будет один час, – после паузы произнес человек. – Запомните адрес…

– Надеюсь, разговор не затянется? – холодно осведомилась Эмира.

– Вы торопитесь?

– Через тридцать минут я должна быть на совещании у генерала Кравцова.

– Понимаю… – Урзак дружески улыбнулся. – Вы занятой человек, капитан Го, поэтому постараюсь быть кратким.

– Буду признательна, господин Банум.

Эмира держалась настороженно, ей совсем не понравилось появление очередного дознавателя из центрального офиса СБА.

«Нет, дело не в этом, – мысленно поправила она себя. – Не в том, что пришел еще один нюхач».

Го прекрасно понимала, что расследование исчезновения Петры Кронцл продлится долго. В Цюрихе не дураки сидят, им недостаточно невнятных заявлений Опекунского совета о том, что наследница «Фадеев Групп» жива и здорова, они хотят знать, где она и, самое главное, что на самом деле произошло в Москве несколько месяцев назад. Они будут рыть землю.

Эмира ожидала, что визиты нюхачей станут регулярными, разработала линию поведения и продумала свои ответы вплоть до буквы, до интонации. Она великолепно подготовилась, но Хасим Банум смутил капитана Го. Сам по себе смутил, не жетоном СБА. Эмира чувствовала, что лысый мужчина в старомодном костюме опаснее сотни первоклассных нюхачей. Было в нем нечто такое, что заставило бы нервничать даже каменного истукана. Взгляд? Голос? Жесты? Выделить что-то одно Го не могла. Скорее все вместе.

«Кто ты такой, Банум?»

– Вы работали на Романа Фадеева, так?

– Поправка, господин Банум: я сопровождала Романа Фадеева во время его пребывания в Анклаве. В случае необходимости я имела право оказать силовую поддержку. Наши взаимоотношения регулировались официальным контрактом, который был одобрен руководством ОКР.

– Капитан, не защищайтесь. – Урзак перестал улыбаться, но его тон оставался дружелюбным. – Финансовая сторона меня не интересует. Я расследую обстоятельства смерти Романа Фадеева и надеюсь на вашу помощь.

Казалось, все идет так, как должно: правильные слова, правильные интонации, но Эмира неожиданно подумала, что безы держатся иначе. Именно так: не говорят, не смотрят, а в комплексе – держатся иначе. Классный дознаватель – это всегда личность, сильная личность. Классные дознаватели редко походят друг на друга, у каждого из них особая манера работы с людьми, но присутствовало в них нечто объединяющее, общий фундамент, заложенный на самых ранних этапах программы подготовки сотрудника СБА, когда еще не ясно, кем станет курсант в будущем.

У Банума эта неуловимая черточка отсутствовала.

– Вы должны были читать отчеты коллег.

– Я люблю получать информацию из первых уст.

– Вы не похожи на офицера СБА, – помолчав, произнесла Го.

«Тебе нужна откровенность? Посмотрим, насколько честен ты сам».

– Вы внимательны, капитан Го, – вновь улыбнулся Урзак.

– Я служу в ОКР.

– Ну что ж, обманывать не стану. Я действительно не из СБА. Я частный сыщик, смею вас уверить – хороший сыщик. Служба наняла меня для проведения расследования и для упрощения некоторых организационных моментов снабдила офицерским жетоном. Вы удовлетворены?

– Вполне.

– В таком случае вернемся к обстоятельствам смерти Романа Фадеева. Расскажите, как вы познакомились.

– Люди Романа связались со мной за несколько часов до его прилета. Мы встретились сразу же, как только он оказался в Москве.

– Вы не удивились, что Фадеев выбрал вас на роль телохранителя?

– Насколько я поняла, Роман не доверял местному филиалу СБА. И нуждался в человеке, знающем Москву.

– В чем причина недоверия?

– Он не посвящал меня в подробности, но из нескольких случайных фраз я сделала вывод, что он враждует с московскими верхолазами.

– И с Мертвым?

– Роман не называл имен.

– Допустим… – Урзак выдержал короткую паузу. – Что было дальше?

– Я сопровождала Романа на две встречи с Посредником.

– Он договорился о возвращении Петры?

– Да.

– И после этого Посредника убили?

– Да.

– Кто, по-вашему, мог это сделать?

– Тот, кто хотел расстроить сделку между Романом и Ассоциацией.