Вадим Панов - Поводыри на распутье

Принять предложение Банума. Сохранить двадцать миллионов и забыть о Петре, не думать о том, для чего ее ищут. Надеяться на то, что люди, у которых она живет, сумеют отбиться от Банума. А если не сумеют – напиться и выбросить все из головы. Самый лучший вариант, самый правильный, самый оптимальный. Вот только капитан Го знала, что не сможет им воспользоваться. Знала, что сочувствует Петре, сочувствует искренне, всей душой. И Фадеев это знал, сумел, старый интриган, разобраться в Эмире, прочел в ее глазах тщательно скрываемую боль. Потому и выбрал в качестве дополнительного телохранителя для внучки.

– Ты был уродом, но умным уродом, – прошептала Го.

Оставался последний вариант. Самый откровенный, опасный, вызывающий. Вариант, который может ее раскрыть. Единственно возможный вариант.

Руководство сквозь пальцы смотрело на то, что спецназовцы не гнушаются подрабатывать на стороне. Генерал Кравцов понимал, что искушений в Анклаве много, а возможностей добыть наличные – еще больше. Окаэровцы воспринимали назначение в Москву как шанс обеспечить старость, и препятствовать им было бессмысленно. Главное, чтобы не оставляли следов и не забывали делиться. Правила игры придумали задолго до Кравцова, и он не собирался их менять.

В беседе один на один Эмира назвала генералу сумму заказа, его долю и получила неофициальное добро на выполнение контракта. Подробности не приводились: такие мелочи Кравцова не интересовали. Явившись в казарму, Го отозвала в сторону четырех ребят, с которыми служила еще до перевода в Анклав, и без лишних разговоров перешла к делу:

– Есть возможность неплохо заработать.

– Кто клиент?

– Верхолаз из Сити.

– Что случилось?

– Кто-то из конкурентов натравил на него слишком умного частного сыщика. Парень отыскал ценную информацию, но передавать ее заказчикам не стал, решил шантажировать нашего клиента. Согласитесь, такое мало кому понравится.

Спецназовцы одновременно усмехнулись.

– Контракт мне предложил очень надежный источник, так что вероятность подставы близка к нулю.

– Сколько?

– Шестьдесят тысяч юаней. Мне двадцать, вам по десять.

Бойцы знали, что Эмира их не обманывает. Сумма, разумеется, несколько выше, но о доле генерала Го всегда умалчивала, а то, что оставалось исполнителям, делила по совести. Ну а к тому, что командирская часть больше, спецназовцы относились с пониманием: Эмира договаривается, Эмира обещает, с Эмиры, случись чего, и будут спрашивать.

– Мы согласны, – выражая общее мнение, сказал Димка Шифер. – Когда работаем?

К удивлению Урзака, работа отняла меньше времени, чем он рассчитывал. Несмотря на то что в исходной выборке оказались две сотни имен, Банум управился за несколько часов.

Начал Урзак с того, что оставил в списке только девушек, которые до поступления в Университет не жили в Анклаве. Дочки переведенных в Москву каперов, дочки чиновников из государств, талантливые девочки, найденные скаутами Университета в российских школах, – все, кто впервые появился в Анклаве несколько месяцев назад. У них не было подруг и знакомых, способных сказать Бануму: да, я помню, как она играла в песочнице, как мы заканчивали школу, как бегали на первое свидание. Жизнь этих девчонок Урзак мог проследить только по сети, а знающий человек без труда подтасует факты, сваленные в информационную помойку.

Затем Банум удалил первокурсниц, приглашенных в Университет скаутами, счастливиц, получивших уникальный шанс на образование и карьеру. В большинстве своем они происходили из небогатых семей и, несмотря на выплачиваемую Университетом стипендию, вынуждены были искать дополнительный заработок, нанимаясь на мелкие должности в научные лаборатории, кафешки и библиотеки. Хасим прекрасно понимал, что выросшая в роскоши Петра ни за что не согласится на подобное прикрытие. С другой стороны, у некоторых счастливиц вскоре появлялись богатые покровители из числа каперов, что избавляло их от необходимости работать, но и этот вариант, по мнению Урзака, Петра тоже бы отвергла. Из гордости.

Проведя первые выборки, Банум полез в сеть проверять оставшихся кандидаток. Нудная и кропотливая работа, требующая не столько внимания, сколько времени. Базы данных роддомов и школ, параллельная информация о жизни: участие в спортивных состязаниях, приводы в полицию, следы на форумах… Урзака интересовали подтверждения того, что он имеет дело с реальным, а не виртуальным человеком: рылся в архивах, искал информацию на сайтах друзей и знакомых объекта, вскрывал почтовые ящики и проверял движение электронных денег.

И его усилия были вознаграждены. После нескольких часов напряженной работы список подозрительных лиц, в котором утром насчитывалось несколько сотен фамилий, съежился до пяти имен:

Сандра Форман, дочь Аарона Формана, главного инженера одного из предприятий «Фарма1», до поступления в Московский Университет девушка училась в закрытой школе Анклава Франкфурт.

Катарина Джонс, дочь Джейкоба Д. Джонса, начальника юридического управления филиала «Всемирной Рудной Компании», приехавшая в Москву из закрытой школы Анклава Рио.

Патриция Грязнова, дочь богатейшего антиквара Кирилла Грязнова, которая воспитывалась в закрытой школе Анклава Цюрих.

И две девушки из русской элиты: Гульнар Ханеева, дочь важного, но очень и очень засекреченного чиновника из Санкт-Петербурга, и Софья Зарипова, папа которой, если верить почерпнутой из сети информации, считался в России видным ученым.

Об этих пяти девушках Урзак смог отыскать только общие сведения, сухие строчки с минимальным шлейфом сопутствующей информации.

Форман, Джонс, Грязнова, Ханеева и Зарипова. Возможно, все они благовоспитанные и скромные девочки, милые домашние дети, абсолютно послушные воле родителей и именно поэтому не оставившие никаких следов в сети. Но также возможно, что жизнь одной из них создана умелыми машинистами, имеющими доступ к базам данных.

Урзак скачал информацию на «балалайку», выключил «раллер», некоторое время молча сидел, обдумывая дальнейшие шаги, а когда собрался подняться с кресла, из чемоданчика послышался перезвон незарегистрированного коммуникатора.

– Да!

– Как идут дела?

Банум с пониманием отнесся к лаконичности Моратти: действительно, даже когда говоришь по защищенному сдвоенным шифрованием каналу, незачем тратить время на всякие там «Здравствуй» или «Добрый день». И сам тоже не стал здороваться.

– Проверяю.

– Успехи есть?

«Обрадовать или нет?»