Миродар Госс - Археолог. Начало

Гаст улыбнулся, повернулся спиной к скале и сел, глядя в небо. Отключил шлем, вдохнул в легкие чистейшего природного воздуха.

Победоносный крик прокатился по разваленным окрестностям.

Гаст крикнул ещё раз, и ещё. Он нашёл. Наконец, нашёл. Да, он нашёл. След Независимого. Самое безумное и невероятное предположение было единственно верным. Всё точно. Он не зря продал дом, не зря купил координаты.

Краем глаза ещё раз глянул на небольшую дыру от кулака и чудовищную трещину. Восхищённо цокнул языком:

— Ах ты больной ублюдок. Ты просто невероятен.

Надежда вновь разгорелась. Она полыхала. Зачем крушить скалы? Как ему это удавалось? Откуда у простого удара такие последствия? Вопросы второго плана.

Главное, что вера в то, что Независимый поможет сокрушить Нерон обрела почву. Теперь есть чем противостоять многомиллионной армии. Если он сможет его найти. Перелом обеспечен. Во всех смыслах.

Изучая сломанные скалы, их обломки, и всё, что казалось неестественным, Гаст всё отчётливее видел путь. И пускай это всего лишь догадка, не дарующая ясных ответов. Но, в данном случае, даже самые безумные догадки имели право на жизнь. Гаст ходил вдоль упавшего лабиринта. Трещины в одном направлении становились больше, сколы сильнее, а скалы более разрушенными. Двигаясь в этом направлении, он увидел новый след. Здесь Независимый прыгнул, и всем весом приземлился на почти ровную стену. Вот знакомые отпечатки доспеха, вот следы воткнувшихся носков. Здесь он хватался рукой. Независимый кого-то преследовал.

Такие расстояния не поддавались воображению. Даже в детских сказках про Стражей он не мог представить, что всё это может быть правдой. Но идти следом было трудно. Преодолевать те же расстояния так же успешно Гатс не мог. Он карабкался, перепрыгивая расщелины, небольшие ямы, минуя острые выступы, взбираясь по звериным тропам с большим страхом сорваться.

Как охотник, выискивающий дичь, Гаст нагибался и касался пальцами ровных отпечатков. След от приземления? Между прыжками десятки метров. Порой след вовсе исчезал, но вектор ясен.

Днём шёл, ночью спал возле следов. Идя по пятам Независимого, он касался какой-то глубокой истины. Намерения, которыми были пропитаны действия человека из другого мира.

Пустой сожжённый город, за которым был такой же пустой сожжённый город. Между скалами огромные поля, образуя геологические пчелиные соты, которые сменяли друг друга. Гаст вышел в лес. Хотя след своей цели он теперь не видел, но чуял. Посреди лесной дороги, оказались поваленные деревья, ямка от взрыва. Куски разбросанного нерона, которые сгнили, обтянув кибернетические элементы. Это дерьмо Гаст узнает, где угодно.

Гаст шёл дальше и дальше. День за днём, а остатка питательных веществ оставалось всего на четыре дня.

Вышел на широкую дорогу, нашёл обваленный рудник, среди которого было много свежей земли без растительности. Всюду чувствовался его почерк. Общая логическая неестественность другого мира. Здесь след обрывался. Гаст прошёл очень много. Намного больше, чем рассчитывал. Оставалось чуть-чуть, но след окончательно обрывался. Ни рядом, ни в радиусе километра, от Независимого не осталось и следа. Будто он взял и испарился.

Скитаясь по лесу. Гаст обнаруживал следы бесчинства неронов, и обычные человеческие, которые смешивались. Порезанные деревья, по которым некто карабкался. Но дальше разведчик продвинуться так и не мог. Не мог ли он быть похоронен заживо в этом обвалившемся руднике? Просевшая земля, которую не смогли удержать корни деревьев, уже начинала зарастать мхом. Гаст отошёл подальше от края длинной ямы, которая змеёй тянулась то в одну сторону, затем разветвлялась на несколько полос, а потом и вовсе пропала. Дальше шёл один огромный провал, глубину которого измерить со стороны было нельзя, а заглядывать внутрь не хотелось. Легко провалиться под непрочной зёмлей.

Так Гаст провёл много времени, обходя провал то с одной стороны, то с другой. Подул сильный ветер, закачались кроны деревьев. Листья дружно зашелестели. И посреди этого воя, который то нарастал, то стихал, Гаст услышал шёпот.

— Он не здесь. Не здесь…

Показалось, подумал Гаст.

— Не здесь…

Гаст оглянулся. Но вой ветра стих, а вместе с ним пропал и шёпот.

Ветер вновь завыл, подняв шорох листьев.

— Не здесь, здесь нет. Нет его… — Десятки тихих голосов окружили Гаста. Рыцарь-разведчик обернулся, ища источник голосов. Отчаяние охватило разум. До последнего он цеплялся за мысль, что это кажется. Это такой шорох листьев. Сочетание сквозняка между ветвями. Но голос продолжал шептать, ветер выл, листья шумели сильнее. Гаст не вдыержал:

— Покажись! Кого нет?!

— Не здесь, здесь не…

— Мне это кажется, мне это кажется…

— Нет его, здесь не, здесь не…

Ветер затих. Гаст отходил на разное расстояние от шахты. Но голоса преследовали независимо от этого. Тихо и навязчиво. Они использовался каждое дуновение ветра, чтобы залезть ему в голову.

Гаст уходил подальше. Голоса становились громче. Остановился, пошёл обратно. Тише. Направился в другую сторону и голоса резко изменили тон.

— Не сюда, сюда нет…

Гаст поменял направление. Побежал что было мочи. Но голоса преследовали, словно находлись прямо за затылком. Они гнали его, как свора собак зайца. Рыцарь бежал. Голоса продолжались. Как только он повернул на развилку, голоса наконец сказали:

— Да. Сюда, сюда…

Спустя двадцать километров Гаст смирился с соседом, и решил довериться. Дорога кончилась, теперь шёл по поляне. Но следы ног были здесь в особо больших количествах. Неожиданно, поляна дрогнула, будто голограмма, и земля ушла из-под ног. Гаст провалился. Кувыркаясь, подлетая от ступеней, Гаст набирал скорость и потерял сознание. Проснулся в тот момент, когда пролетел над лавой. Сработал рефлекс:

Рука сама вытянулась, маленький гарпун вылетел из запястья и Гаст повис в паре метров над лавой. Голова кружилась, мир вертелся и жёг пятки. Климат-контроль доспеха не справлялся.

Гарпун стал подтягиваться. Гаст вскарабкался обратно и вырвал острый стреловидный наконечник из скалистой стены.

В атмосфере парил ядовитый запах гниющей плоти. Оглянувшись обратно на лестницу, Гаст оценил количество ступеней и поздравил себя с крепкой шеей.

Над ухом тихо рассмеялись.

— Добро пожаловать в ад, второй тесионец.

Гаст обернулся, и никого не увидел:

— Я не тесионец. — Глаза не успевали выхватить владельца голоса. Если что-то и было, то еле заметные размытые движения, искажающее воздух. Вероятно, просто нагретый от лавы воздух.

— Я запомню. — Раздалось за поворотом. — Сюда. Провожу.