Агата Озолс - Мишка и Трубочист

Пару секунд ничего не происходило, и Мишель постучала сильнее, пытаясь представить, что станет делать, если ей не откроют.

«Буду бомжевать», — решила Мишель и огляделась вокруг, уже прикидывая, где здесь можно устроиться.

Но вскоре из глубин квартиры раздались торопливые шаги, щелкнул замок, бешено застучало сердце, и дверь распахнулась.

Мишель качнулась вперед, но увидев открывшего ей, резко дернулась назад.

Мысли заметались в голове, как испуганные птички. Она умудрилась ошибиться домом? Или Михаэль переехал? Или….?

— Tere, — поздоровалась с Мишель незнакомая молодая женщина. — Kes teil vaja on?*

Мишель поняла только первое слово, об остальном проходилось лишь догадываться.

— Tere, — повторила вслед за незнакомкой и перешла на русский в надежде, что женщина сможет ее понять: — Я могу увидеть Михаэля?

Услышав русскую речь, женщина недовольно поджала губы и внимательно осмотрела Мишель с ног до головы.

— Вы ему кто? — спросила по-русски медленно, с сильным акцентом.

Мишель подавила в себе желание задать незнакомке тот же вопрос. В конце концов, это могла быть его родственница, домработница или просто знакомая.

В ответ Мишель пристально посмотрела на собеседницу, опустила глаза и заметила, что на ногах у женщины тапочки. Нет, в это не было ничего необычного, если бы не тот факт, что тапочки были женскими, а ведь еще в январе сама Мишель ходила в тапках Михаэля, других у него не было. А значит….. Мишель закусила губу. Что может означать появление в квартире холостого мужчины женских тапок, Мишель очень хорошо понимала. И тут же появилось желание отомстить этой незнакомой женщине. Хотя причем здесь она?

— Я Мишель, — сказала и сделала решительный шаг в квартиру, заставляя собеседницу потесниться в коридор.

Нет уж, не для того она пролетела больше тысячи километров, чтобы позорно отступить при первой же неудаче.

— Вы из Москвы? — спросила девушка.

— Из Москвы, — подтвердила Мишель и повторила свой вопрос: — Я могу увидеть Михаэля?

— Его нет.

— Хорошо, я подожду, — сказала Мишель, расстегивая куртку.

Тут же раздался категоричный ответ:

— Он сегодня не придет.

— А где он?

— Уехал. В Хельсинки. Будет через два дня.

Первой мыслью было тут же, не сходя с места осчастливить незнакомку известием, что она готова подождать Михаэля в его квартире. Какое-то внутреннее чутье подсказало Мишель, что женщина здесь не жила. Возможно, часто бывала, вот и тапки себе купила (Мишель старалась не думать о том, что это мог сделать трубочист), но эта квартира не была ее домой. Пока не была.

Женщина смотрела на Мишель, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь. Именно эти взгляды заставили Мишель задать вопрос:

— А вы кто?

— Илзе, — коротко ответила женщина и посмотрела торжествующе.

Это имя должно было ей что-то сказать? Мишель кивнула, давая понять, что приняла ответ к сведению, и продолжила:

— Очень приятно. Но вы ведь здесь не живете?

Илзе заметно напряглась. Мишель смотрела на нее вопросительно, ожидая ответа.

— Нет, — ответила Илзе и замолчала.

В этом ее молчании Мишель послышалось продолжение — пока нет, но…

— Вы не угостите меня кофе, Илзе? Я только что с самолета, — и Мишель вежливо улыбнулась.

Она уже прикинула, что вполне может задержаться на пару дней, нужно только предупредить главного (тут она поморщилась, представив, как он отреагирует) и снять номер в отеле.

По лицу Илзе было хорошо видно, как ей хочется отказать Мишель в кофе и выпроводить ее из дома. Но она сама же сказала, что тут не живет, а значит, как ни крути, не ей и командовать в чужом доме.

— Проходите, — буркнула Илзе, махнув рукой в сторону кухни.

Мишель сняла куртку и обувь, нарочно надела тапочки Михаэля и пошла на кухню.

В полной тишине Илзе быстро сварила кофе и поставила чашку перед Мишель.

— Вы зачем приехали? — спросила прямо.

Мишель посмотрела на нее.

Молодая, не больше двадцати пяти. Светлые, почти белые волосы, брови и ресницы, льдистые глаза и неожиданно красные губы. Женщина была похожа на снежную статую. Красивая, что уж скрывать. И кажется, она Михаэлю не чужая, вон как шустро ориентируется у него на кухне.

Но Мишель не собиралась сдаваться.

— Я приехала к Михаэлю, — ответила спокойно.

— Зачем? — упрямо повторила Илзе.

Она действительно такая бесцеремонная? Или плохо знает русский язык?

— Не думаю, что это качается вас, — прямо ответила Мишель.

Илзе хмыкнула. Бросила еще один недовольный взгляд на Мишель.

— Михаэль на вас поспорил, — заявила презрительно.

В ответ Мишель лишь вежливо приподняла брови.

— Да?

— Да! — кивнула Илзе.

— Прямо таки на меня?

— Нет. Не совсем.

— И в чем же заключался спор? — спросила Мишель, смутно припоминая, что Михаэль упоминал о чем-то таком.

Хотя она уже и догадывалась, что услышит. Новогодняя ночь, костюм трубочиста. Дальше просчитать было несложно. Хотя, возможны варианты.

— Он поспорил с другом, что сможет познакомиться с женщиной, — ответила Илзе.

— Не думаю, что Михаэль испытывает сложности при знакомствах с женщинами, — безмятежно ответила Мишель.

— Он специально переоделся трубочистом, — сказала Илзе.

— Ему пошел этот костюм, — продолжила вежливо улыбаться Мишель.

Нет, она не будет ничего выяснять у этой непонятной женщины. Вот увидится с Михаэлем и устроит ему… Выволочку. Спорщик нашелся, тоже мне.

— Он выиграл спор, — заявила Илзе и победно посмотрела на Мишель.

— Я очень за него рада. Можно еще кофе?

Илзе налила еще чашку кофе. Потом подумала, полезла в холодильник и поставила на стол перед Мишель сырную нарезку.

— А вы здесь цветы поливаете? — спросила Мишель, отпивая горячий кофе. — Или зашли смахнуть мыль?

От ее вопросов молодая женщина резко дернулась и ответила гневно:

— Я ему!….

— Кто? — вкрадчиво поинтересовалась Мишель.

— Вы его бросили, — неожиданно выдала Илзе.

— А вы хотели подобрать? — спросила Мишель. — Но, кажется, у вас не получилось.

Весь этот разговор был совсем не в ее стиле. Мишель никогда не была стервой и терпеть не могла выяснять отношения.

Но здесь и сейчас ей вдруг стало важно не просто выяснить все, а еще и застолбить это место за собой.

Илзе явно растерялась от ее ироничного тона. Немного смущенно оглядела кухню, набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

— У вас есть муж! Михаэля вы бросили! А я… я его невеста! И мы поженимся весной!

Что-то оборвалось внутри. Очень хотелось крикнуть, как Станиславский: не верю! Но не получалось. Илзе здесь, в отсутствие хозяина квартиры. Что ей здесь делать? На счет цветов и пыли Мишель подшутила, очень ей хотелось подколоть собеседницу. Не было в доме Михаэля цветов. Значит, пришла за чем-то другим. Ключ у нее явно есть. Да и тапки, украшавшие ноги Илзе, просто кричали о том, что она здесь частая гостья.