Аластер Рейнольдс - Алмазные псы [сборник litres]

Почему ваши руки в таком положении?

Потерпите, не все сразу.

Да, вы стоите. Башмаки на земле, верно. Конечно, с петлей вокруг шеи вам вряд ли захочется терять равновесие. Предупреждаю, я вас подхватывать не стану. Но скафандр сам по себе тяжелый, так что, коли вертеться внутри не станете, упасть вы не должны.

Если решите, что жизнь вам надоела, вы теперь знаете, что делать, кстати.

Холодно?

Что-то я не удивлена, честно. На этой планете и вправду холодно, а на вас к тому же нет шлема. Пришлось снять, а то как бы я накинула петлю вам на шею?

Согреться, говорите? Ну, это легко. Ваша система жизнеобеспечения исправна, настраивайте температуру внутри скафандра, сколько влезет. Ах да, ваши руки. Я нарочно оставила их в таком положении, чтобы вы могли дотянуться до наручной панели. Ага, правильно. Дотянуться и нажать пальцами на нужные кнопки.

Но вот что я вам скажу. Пустяк, но важный. Кнопки позволяют выполнять одну-единственную операцию.

Повышать или понижать температуру в скафандре.

И все.

Почему?

Ну, сами подумайте. Помните обломки шаттла, которыми я вас любовно обложила?

Я не зря старалась.

Все они нацелены на вас.

Наверное, Канто спятил от страха, а проводок распустился, когда обезьяну волокли сквозь узкую каменную горловину. Так или иначе, животное с истошным визгом помчалось прочь, обратно к дырке в стене.

Мы все какое-то время молчали. Повисла глубокая тишина, будто мы трое вдруг превратились в безмолвные статуи. Даже после бегства Канто никто не проронил ни слова. Нам словно чудилось, что любой звук будет воспринят каменными уродами в стенах как сигнал выбираться наружу.

Мы с Ленкой переглянулись, встретились взглядами через визоры шлемов и синхронно кивнули. Потом дружно, но не сговариваясь, покосились на Рашта. Капитан тоже выглядел напуганным.

Пошли обратно – Ленка, потом Рашт, потом я. Идти старались так быстро, как позволяли механизмы скафандров. Всем не терпелось убраться из зала ужасов, но я отметила про себя, что мне уже не приходится гнаться за спутниками. Мой скафандр сопротивлялся, как и раньше, но, похоже, контакт с серебристыми жилами на него не подействовал. А вот Ленка с Раштом передвигались куда медленнее.

Голос мне по-прежнему отказывал, хотелось одного: бежать и не оглядываться. Если у капитанской обезьяны есть хоть капля мозгов, тварь наверняка несется опрометью к выходу из пещеры.

Когда мы достигли развилки, с четырьмя, считая горловину, проходами, Рашт знаком велел остановиться.

– Канто выбрал не ту дорогу, – сказал он.

В хаосе следов на развилке было совершенно невозможно определить, какие из них принадлежали обезьяне. Я было хотела на это указать, но Рашт еще не закончил.

– Я поставил на его скафандр следящее устройство, на случай, если он… потеряется. – Капитан скривился, явно досадуя на то, что приходится сознаваться в недоверии к питомцу. – Вместо того чтобы бежать наружу, он свернул, по-моему, в этот коридор. – Рашт ткнул пальцем в проход справа. – Могу ошибаться, конечно, но я почти уверен.

Ленко проговорила негромко:

– Идем к выходу. Канто нас отыщет, когда сообразит, что свернул не в ту сторону.

– Правильно, – согласилась я.

– Я его не брошу, – возразил Рашт. – И вам не позволю.

– А что, если ваша обезьяна решила от вас удрать? – осведомилась я. – Как мы заставим ее вернуться?

– Сигнал не двигается. Судя по показаниям, Канто близко, метрах в двадцати или тридцати по этому проходу.

– Или вон по тому. – Я мотнула головой в сторону среднего прохода. – Или ваш датчик врет, а на самом деле обезьяна давно снаружи. Магнитное излучение вполне могло испортить трекер.

– Он там, внизу, – произнес Рашт, как обычно игнорируя меня. – Два коридора… Втроем мы быстро их проверим. Быстро поймем, какой нам нужен.

Ленка дышала тяжело, словно подражая мне. Я снова перехватила ее взгляд, прочитала на лице дурные предчувствия.

– Капитан, я знаю, Канто вам дорог…

– Эй, послушайте? – перебила я. – С вашими скафандрами все нормально?

– С моим точно неладно, – ответила Ленка. – Двигательные приводы отказывают. Прямо как у тебя.

– Ну, я бы не стала сравнивать. Я свалилась в лужу, помнишь? Двигаться можешь?

Ленка подняла руку, сжала и разжала пальцы.

– Пока да. Если совсем откажет, перейду на ручное управление. – Она внезапно зажмурилась, сделала глубокий вдох и вновь открыла глаза. – Ладно, капитан, – проговорила она, сделав саркастическое ударение на последнем слове. – Я проверю средний проход, раз уж вы настаиваете. Пройду тридцать метров, не больше, и вернусь. А вы идите в правый, коли считаете, что Канто рванул туда. Нидра подождет здесь, а то вдруг Канто сам прибежит, пока мы его ищем.

Мне не хотелось задерживаться под землей и тратить время на разведку проходов. Но предложение Ленки казалось разумным выходом из неприятной ситуации. И капитанское самолюбие потешим, и промедлим от силы несколько минут.

– Хорошо, – сказала я. – Жду вас тут. Но не думайте, что я стану ловить Канто, если он появится.

– Приятель, оставайся там, где ты сейчас, – попросил Рашт обезьяну по коммуникатору скафандра. – Мы идем за тобой.

Ленка с капитаном скрылись в коридорах, и я, глядя им вслед, не могла не отметить, какими неуклюжими сделались их скафандры. Ленка, чей скафандр был армирован легче, вроде бы справлялась, но капитану явно приходилось тяжело. Мне подумалось, что виной всему, видимо, серебристая субстанция, а мое вынужденное купание в луже с микроорганизмами пошло на пользу и защитило меня от последующей атаки. Объяснение смахивало на притянутое за уши, но лучшего у меня не было.

Я подождала минуту, потом вторую.

– Нидра, – окликнули меня по комму.

– Прием, Ленка. Слышу тебя. Ты нашла обезьяну?

Ответом была тишина, длившаяся будто столетие. Мой страх обострился до такой степени, что, обрети он материальность, им можно было бы резать и кромсать, как хирургическим ланцетом. Я ощущала всю его беспредельность, всю жестокость…

– Помоги мне, Нидра!

А вы вернулись, капитан. Отыскали свою треклятую безмозглую обезьяну и вернулись. Вы несли ее на руках, бережно, словно величайшую драгоценность во вселенной.

Зря я, конечно, срываюсь на Канто.

Глупая она-то глупая, но в случившемся бедная животина не виновата. Я вообще сперва решила, что тварь сдохла, но потом заметила, что тело Канто трясется, и поняла, что он в ужасе и вцепился в вас как в свою последнюю надежду.

Его глаза, близко посаженные и отливавшие желтизной, были широко раскрыты. Обезьяна таращилась на что-то незримое.