Аластер Рейнольдс - Алмазные псы [сборник litres]

Все мы замерли, ухватившись за ближайшие петли. Ряд, расположенный через два или три от прохода с поручнями, плавно заскользил по направлению к дальней стене зала. Контейнеры перемещались упорядоченно, все разом. Когда мое сердце вновь забилось, я сообразила, что все они стоят на конвейерной ленте, протянутой сквозь стеллаж.

– Никому не двигаться, – велел Николоси.

– Это не к добру, – повторила мою мысль Соллис. – Чертово судно не должно знать…

– Тихо! – прошипел Мартинес. – Дайте пройти. Я хочу видеть, куда направляются контейнеры.

– Осторожно, – сказал Николоси.

Не обращая на него внимания, Мартинес выбрался вперед. Мы быстро последовали за ним, понимая, что лучше не шуметь и передвигаться по проходу плавно. Контейнеры продолжали мягко, бесшумно скользить, пока не достигли дальней стены. Затем конвейер повернул на девяносто градусов, унося от нас емкости в блок, который я приняла за сканирующее устройство. Большинство контейнеров были пусты, но вот у нас на глазах один активный, с содержимым, тоже нырнул в блок. Все произошло стремительно, но вроде я успела заметить кисть и предплечье, торчащие из подставки жизнеобеспечения.

Конвейер замер. Наступила полная тишина, которую затем нарушила серия механических щелчков и жужжание. Никто из нас не мог видеть, что творилось внутри блока, но зрение нам и не понадобилось. Суть происходящего была понятна.

Конвейер вновь включился, но теперь он двигался в обратном направлении. Емкости, которые побывали в блоке, были пусты. Я пересчитала контейнеры, но сомнений не было: руку извлекли из контейнера. Должно быть, отправили в другой отсек.

Прозрачные емкости вернулись на свои прежние места и замерли. Если не считать исчезнувшей конечности, весь зал выглядел точно так же, как в тот момент, когда мы вошли.

– Мне это не нравится, – сказала Соллис. – Судно должно быть мертвым.

– Спящим, – поправил Мартинес.

– Вы не думаете, что эта хрень, которая здесь творится, имеет отношение к нашему появлению на борту? Не думаете, что Джекс получил сигнал проснуться?

– Если бы Джекс осознал наше присутствие, мы бы это поняли сразу же.

– Не понимаю, почему вы так спокойны.

– Вся суть происходящего в том, Ингрид, что «Найтингейл» выполняет свои повседневные обязанности. Мы уже поняли, что она сохраняет некоторые части тел в пригодном для пересадки состоянии и это просто один из банков органов. Едва ли нас должно удивлять то, что судно периодически решает переместить какое-то количество запасов из точки А в точку Б.

Соллис издала шипящий возглас, выражавший раздражение (я могла бы поклясться, что объяснение ее не устроило) и подплыла поближе к двери.

– Слишком много тут чертовщины, я выхожу из игры, – заявила она.

– На вашем месте я бы как следует подумал, – процедил Мартинес. – Слишком уж далеко мы от дома.

Я догнала Соллис и дотронулась до ее плеча:

– Мне тоже все это не нравится, Ингрид. Но он прав: Джекс не знает, что мы здесь. Если бы полковник знал, наверняка бы устроил кое-что покруче перемещения нескольких контейнеров.

– Надеюсь, что ты не заблуждаешься, Скэрроу.

– Я тоже надеюсь, – прошептала я.

Мы продолжили движение вдоль судна по коридору, очень похожему на тот, по которому пришли в банк органов. Коридор то отклонялся в сторону, то клонился вверх и вниз, а потом вновь выпрямился. Если верить инерционному компасу, мы приближались к Джексу или, по крайней мере, к той части судна, где могли обнаружить его с наибольшей вероятностью, живым или мертвым.

– Возвращаясь к нашему разговору, – сказала Соллис. – Я имею в виду тот давний разговор: что судно не было разрушено в конце войны.

– Ингрид, кажется, я ясно дал понять: если будем носиться с предрассудками, тот, кого мы ищем, не попадет в руки правосудия.

– Мы видим здесь этак с миллион тонн пригодного к утилизации космического железа, а не просто кучку мусора. Почему никто не прибрал судно к рукам после войны?

– Потому что произошло нечто очень нехорошее, – сказал Николоси. – Возможно, в истории об отряде, проникшем на борт и не вернувшемся, есть доля правды.

– Боже! – вздохнул Мартинес.

– Ну и с кем они дрались? – поинтересовалась я. – Кто из персонала «Найтингейл» мог их остановить?

Мне ответил Николоси:

– Агенты безопасности консорциума, который финансировал создание этого госпиталя. Даже защитные системы самого судна. Оно могло решить, что подверглось нападению…

– Если здесь была перестрелка, – не отступала я, – то где следы повреждений?

– Мне наплевать на следы, – вмешалась Соллис. – Я хочу знать, что произошло со всеми телами.

Мы подошли к очередному заблокированному воздушному шлюзу. Соллис немедленно приступила к работе. Но зря я надеялась, что теперь она справится быстрее, так как уже набила руку на открывании дверей. Она подключила приборы и считала показания, бормоча под нос достаточно громко, чтобы можно было разобрать слова. Лицо «Найтингейл» неодобрительно наблюдало за происходящим, словно портрет давно исчезнувшего предка.

– Эта дверь может быть похитрее, – сказала Соллис. – Я поймала передачу данных от рамы.

– Значит ли это, что мы влезли в нервную систему судна? – спросил Николоси.

– Не могу этого исключить.

Николоси провел ладонью по гладкому черному стволу своего плазменного оружия:

– Мы можем вернуться и поискать другой маршрут.

– Мы не вернемся, – покачал головой Мартинес. – Не сейчас. Открывай дверь, Ингрид. Мы рискнем и пойдем с максимальной скоростью.

– Вы уверены? – Соллис сжимала в пальцах пучок проводов. – Когда я их подключу, обратной дороги не будет.

– Действуй.

Она подсоединила провода. В то же мгновение по лицу «Найтингейл» прокатилась рябь, и маска пробудилась к жизни. Дверь заговорила с нами. Тембр был резкий, металлический, но явно принадлежащий властной женщине.

– Это Голос «Найтингейл». Вы пытаетесь проникнуть в секретную зону. Обратитесь в центральную администрацию для получения надлежащего допуска.

– Черт! – сквозь зубы выругалась Соллис.

– Ты этого не ждала? – спросила я.

– Я не ждала активации изображения. Похоже, чувствительность машины не столь низка, как я думала.

– Можешь взломать дверь? – спросил Николоси.

– Думаю, могу. – Соллис нащупала другую линию, что-то там подрегулировала, и дверь плавно отворилась. – Вуаля.

Лицо на экране вновь застыло, но теперь я физически ощущала, что за нами наблюдают. Казалось, взгляд женщины направлен разом во все стороны.

– Джекс уже знает, что мы здесь, как считаешь? – спросила я, когда Соллис протискивалась в тамбур между дверями.

– Не знаю. Может, я успела открыть дверь, прежде чем она успела послать сигнал тревоги.