Сэмюэль Дилэни - Нова. Да, и Гоморра

— Чего вы ждали?

— Весточки от Князя.

— Получили?

— Да.

— Что в ней было?

— Какая разница? — Лорк издал почти смешок. Только шел он из живота. — Я ее пока не проиграл.

— Почему? — спросил Мыш. — Вы не хотите знать, что он говорит?

— Я знаю, что делаю. Этого достаточно. Мы вернемся в Алкан и засечем еще одну… нову. Мои математики придумали двадцать пять теорий, объясняющих феномен прыжка сквозь звезду. И в каждой исход меняется на противоположный через пару часов, за которые яркость звезды достигает пика.

— Как долго нова чтоб умерла нужно? — спросил Себастьян.

— Недели, месяца два. Сверхновая может вырождаться до двух лет.

— Письмо, — сказал Мыш. — Не хотите посмотреть, что говорит Князь?

— А вы — хотите?

Кейтин вдруг перегнулся через шахматную доску:

— Да.

Лорк усмехнулся:

— Ладно. — Широкими шагами пересек кают-компанию. Снова дотронулся до пульта на Мышовом кресле.

В самой большой раме на высокой стене: световая фантазия выцвела в двухметровом овале позолоченной листвы.

— Ну ясно. Вот, значит, что ты делал все эти годы! — сказал Князь.

Мыш поглядел на обтянутые кожей челюсти и хрустнул собственными. Глаза перескочили на тонкие волосы Князя над высоким лбом, и лоб у Мыша наморщился. Он подался вперед в кресле; пальцы дергались, щупая, как на сиринге, нос-лезвие, колодцы синевы.

Кейтин выпучился. Бессознательно отшатнулся, подошвы сандалий заскребли ковер.

— Не знаю, чего именно ты добиваешься. Да мне и все равно. Однако…

— Князь это? — прошептала Тййи.

— …ничего ты не добьешься. Уж поверь. — Князь обнажил зубы.

И шепот Тййи задохнулся.

— Не-а. Я даже не знаю, куда ты летишь. Но берегись. Я успею раньше тебя. А там… — он воздел руку в черной перчатке, — поглядим. — Протянул ладонь, та заполнила экран. Щелкнули пальцы; зазвенело стекло…

Тййи заскулила.

Князь раздавил пальцем линзу письмокамеры, раздробил вдребезги.

Мыш глянул на Тййи. Та выронила карты.

Звери на поводках били крыльями. Ветер рассыпал карты по ковру.

— Эй, — сказал Кейтин, — я соберу! — Не вставая, нагнулся и дотянулся неуклюжими руками до карт.

Лорк снова засмеялся.

Карта перекувырнулась на ворсе у ступни Мыша. Трехмерная, в ламинированном металле: над черным морем жжет солнце. Живо пламенеет небо поверх стены моря. На берегу стоят, держась за руки, два голых мальчика. Темноволосый скосился на солнце, его лицо изумлено и светоносно. Белобрысый глядит на их тени на песке.

Смех Лорка прокатился по кают-компании: один взрыв за другим.

— Князь принял вызов. — Он шлепнул ладонью по камню. — Хорошо! Отлично! Как думаете, суждено нам свидание под огненным солнцем? — Рука взметнулась, стала кулаком. — Я чувствую его про́клятую руку! Хорошо! Да, хорошо!

Мыш цапнул карту. Перевел взгляд с капитана на смотровой экран, где лицо, руку заместили мельтешащие оттенки многоцвета. (На противоположной стене — тусклый Идас и бледный Линкей в рамах поменьше.) Глаза вернулись к двум мальчикам под извергающимся солнцем.

Он смотрел, и пальцы левой ноги царапали ковер, а правой — вцепились в подошву ботинка. Страх лапами скреб ляжки, оплетал нервы вдоль хребта. Внезапно Мыш уронил карту в футляр сиринги. Пальцы задержались внутри кожи, потея на ламинате. Став невидимой, картинка пугала хуже прежнего. Мыш вытащил руку и вытер о ляжку, поднял глаза: не видел ли кто.

Кейтин проглядывал собранные карты.

— Так вот с чем ты играешься, Тййи? Таро? — Поднял голову. — Мыш, ты цыган. Наверняка такие видел. — И показал карты Мышу.

Не глядя Мыш кивнул. Подавил желание вытереть ладонь еще раз. (Большая женщина сидит по ту сторону костра — в грязной ситцевой юбке, — и усатые мужчины расселись вокруг под мерцающим выступом скалы, глядят, как мелькают и мелькают карты в ее толстых пальцах. Но это было…)

— Так, — сказала Тййи. — Ты мне их отдашь. — Протянула руку.

— Можно я посмотрю всю колоду? — спросил Кейтин.

Ее серые глаза расширились.

— Нет. — Удивление в голосе.

— Я… прошу прощения, — начал Кейтин, смутясь. — Я не хотел…

Тййи забрала карты.

— Ты… гадаешь? — Кейтин прилагал усилия, чтоб лицо не деревенело.

Она кивнула.

— Гадание на Таро в Федерации — обычное дело, — сказал Лорк. Он сидел на живописной скале. — О Князя письме говорят карты твои что-нибудь? — Повернулся, глаза горели яшмой, сверкали золотом. — Может, о Князе карты твои и обо мне скажут?

Мыш подивился легкости, с какой капитан перешел на диалект Плеяд. Внутреннее выражение лица — краткая улыбка.

Лорк встал с камня:

— Что об этом вторжении карты в ночь говорят?

Себастьян, внимательно глядя из-под пушистых светлых бровей, притянул ближе свои темные сполохи.

— Хочу я их расклады увидеть. Да. Где мы среди карт с Князем выпадем?

Если она погадает, удастся рассмотреть колоду. Кейтин ухмыльнулся:

— Да, Тййи. Погадай нам на экспедицию капитана. Она хорошо гадает, Себастьян?

— Никогда Тййи не ошибается.

— Ты считаные лицо секунды видела Князя. В лице человека линии обозначены судьбы. — Лорк упер кулаки в бедра. — На моем по разлому можешь где мою эти судьбу линии сказать пересекут?

— Капитан, нет… — Взгляд упал на руки. Для недвижных пальцев карты, казалось, слишком велики. — Я карты раскладываю только и гадаю.

— Я не видел никого, кто гадал бы на Таро, с универа. — Кейтин смотрел на Мыша. — На философском семинаре был один персонаж из Плеяд, вот он умел гадать. Одно время я, пожалуй, мог считаться адептом-любителем «Книги Тота», как кто-то назвал Таро в начале двадцатого века. Я бы, скорее, сказал… — он запнулся, ожидая подтверждения Тййи, — «Книги Грааля»?..

Подтверждения не последовало.

— Ну же. Погадай мне, Тййи. — Кулаки Лорка спрыгнули с бедер.

Тййи кончиками пальцев касалась золотых рубашек. Со своего места у основания пандуса она смотрела в пространство между Кейтином и Лорком: серые глаза полуприкрыты эпикантусом.

Сказала:

— Погадаю.

— Мыш, — позвал Кейтин, — иди сюда, посмотри. Поделись мнением об искусстве…

Мыш вскочил, освещенный шахматной доской:

— Эй!..

Все повернулись на сломленный голос.

— Вы в это верите?

Кейтин поднял бровь.

— Вы называли суеверным меня , потому что я плюнул в реку? А теперь читаете будущее по картам? Аннн! — Он издал не совсем такой звук. Но этот звук означал отвращение. Золотая серьга тряслась и мерцала.

Кейтин нахмурился.

Рука Тййи зависла над колодой.

Мыш бешеным рывком одолел полковра:

— Вы правда хотите узнать, что́ будет, разложив карты? Это глупо. Это суеверие!

— Мыш, вовсе нет, — возразил Кейтин. — Кто бы мог подумать, что именно ты…