Кирилл Луковкин - Код «Уран» / Цитадель

— Вот! — Киото указал на люк в полу.

Рик попытался провернуть запорное кольцо, но не смог. На ладонях остался густой слой ржавчины.

— Заело.

Ему помогли Ахмед и старик, втроем они навалились на кольцо, но едва ли сдвинули его.

— Слишком долго не открывали, — Рик топнул по люку. — Металл приварился…

— Попробуйте это как рычаг. — Усатый варвар бросил перед ними толстый стальной штырь.

Ахмед схватил его и вставил в кольцо, уперев конец штыря в люк, надавил, и на этот раз кольцо со скрежетом поддалось. Дальше дело пошло быстрей, и вскоре беглецы стояли над черной дырой. Ахмед посветил туда фонарем.

— Здесь невысоко, но тьма — кромешная.

— Спускаемся. — Девушка юркнула в люк первой.

За ней, соблюдая осторожность, спрыгнул усатый. Ахмед задержался.

— Спасибо вам, — сказал он старику.

— Не стоит.

— Жду тебя внизу, — Ахмед кивнул Рику и скрылся во тьме. Там уже мелькали огоньки фонарей.

— Ну, — подбодрил Киото. — Прыгай.

Рик растерялся:

— Но я… из Коммуны.

— Ты уже не человек Коммуны. Сам знаешь.

— А как же Аврора?

— Я позабочусь о ней. Она будет в безопасности. И о себе я позабочусь, у меня достаточно опыта, чтобы справиться с этим. А вот твоя главная задача — найти источник божественного огня и спасти всех нас.

— Прыгай! Чего ждешь? — позвали снизу.

Рик посмотрел в дыру — внизу ждало Пространство, полное тайн и неизвестности.

Но решение принято.

— До встречи.

— Пока, Рик. На обратной стороне есть защелка, она блокирует люк снизу.

Рик юркнул вниз, последний раз глянул на Киото. Тот сказал:

— Возвращайся, со щитом или на щите.

И захлопнул за ним крышку.

Малейший, даже самый тихий звук гулко отдавался в пустоте. Судя по далекому эху, беглецы попали в очень большое помещение, но его истинные размеры скрывала тьма, которую не в состоянии рассеять полностью даже свет фонаря. Впрочем, тьма начала постепенно отступать, по мере того, как глаза привыкали к ней. Беглецы прошли сотню-другую шагов, пока не наткнулись на стену. Ахмед стал методично осматривать ее, двинувшись вправо. Девушка, которую, как выяснил Рик, звали Майя, пошла влево.

Рик и усатый варвар по имени Райнер остались ждать на месте. Рик, присев, рассеянно водил по полу пальцами. Поверхность имела непривычное происхождение: шероховатая, не такое гладкая, как полы и стены родной Коммуны.

— Бетонопласт, — сказал Райнер. — Сверхпрочный, но легкий материал.

— Откуда знаете?

Райнер был вдвое старше своих молодых спутников. Почти все его лицо инквизиторы превратили в один большой синяк. Выглядел он неважно.

— Изучал спецификации. — Он запоздало сообразил: — Ты, наверно, не знаешь, что это такое? Это документ, содержащий основные характеристики материала: вес, масса, химический состав, плотность… Ты умеешь читать?

— Нет, — признался Рик, благодарный тьме за то, что та скрывает его смущение.

— Ага, ну с этого и надо было начинать. Вас в вашей Коммуне не учат ни письму, ни чтению?

— На это имеют право немногие. Избранные.

Райнер скривился и пощупал бок.

— Зато колошматить людей вы умеете здорово. Кажется, сломано одно или два ребра. Больно дышать.

— Я не лекарь…

— Даже будь ты врачом, не смог бы помочь.

— Нашла! — крикнула Майя. — Дверь.

Они поспешили к девушке, которая внимательно читала надписи на большой двустворчатой двери черно-желтого цвета с красным кругом точно посередине. Рик видел знакомые символы и иероглифы, но те складывались в непривычные сочетания. Самым большим иероглифом был «II».

— Она выводит на шапку второго эона. Чувствуете?

Все прислонились к двери. Из щелей тянул сильный сквозняк. Завывал ветер. Оттуда веяло холодом — настоящим морозом, который не просто превращает воду в лед, он делает из теплокровного человека остывшую мумию. Такие холода считаются самыми страшными в Коммуне и царят в секторе от двух до трех недель.

— Значит, мы на верном пути, — устало сказал Райнер. — Прежде чем двинемся дальше, предлагаю сделать привал на пару часов.

— Они отняли наши вещи со всеми запасами еды. — Майя исподлобья глянула на Рика. — Все пакеты с концентратами, медикаменты, снаряжение и карты!

— У меня осталась вода, — вставил Ахмед и вытащил флягу. Воду пустили по кругу.

Майя осмотрела усатого варвара с тревогой, и, хотя на лице ее отражалась боль, она немного успокоилась. Беглецы уселись вдоль стены, слишком истощенные от напряжения и боли, чтобы попытаться заснуть. Девушка угрюмо перебирала в руках содержимое карманов. Райнер просто сидел и смотрел вперед. Ахмед перекладывал вещи в рюкзаке. Рик положил перед собой боевой кинжал и на секунду закрыл глаза. Открыл и снова посмотрел на оружие. Вдруг тьма ворвалась в его сознание, лишила его тела, рук и ног, отняла у него мир и время, подарив взамен саму себя. Откуда-то издали доносился тихий разговор.

— Оставим дикаря. Вернется к своим и забудет про нас. Для нас он — обуза.

— А разве не он спас тебя, когда ты застряла под дуговым коридором?

— Думаю, он принял меня за кого-то своего.

— А когда вытаскивал из камеры вместе с Ахмедом, тоже по ошибке?

— Я не знаю. Эти люди вызывают во мне страх. Я ему не доверяю.

— Речь не о доверии. Он может быть нам полезен.

— Он может убить нас. Эти туземцы с нижних секторов коварны и беспощадны. У них нет никакого представления о гуманности.

— Но они выносливы и сильны. Это можно использовать.

— Если бы он знал нижние уровни — да. Но он же всю жизнь не вылезал дальше своей коробки!

— Ну да. А ты это сделала год назад. Они такие, потому что их сделали такими. Биологически они одного с нами вида, ничем не хуже нас. Я не видел ни одного мутанта, урода или зараженного среди них. Обычные люди — только оголодавшие, злобные и глупые.

— Поступай как знаешь, Райнер, но я против.

Молчание. Спустя минуту раздался шорох, и Райнер сказал:

— Ладно. Пойдем.

Что-то скрипнуло, металл застучал о металл, заворочались какие-то механизмы, которыми бог Машины обычно насыщает внутренности окружающего Пространства. Завывания ветра усилились — лица коснулись потоки холодного воздуха. Через некоторое время металл застучал вновь, и после стало тихо. Рик понял, что остался один. Наедине с Пространством. Не в силах противиться сонному состоянию, он лежал беспомощный, во власти Матери-тьмы. Он хотел бы проснуться, но вместе с тем желал сладкого забвения. Это двойственное чувство не в первый раз охватывало его. Словно рыба, вынутая сачком из пищевого аквариума, он ничком лежал на полу, уже не в состоянии повернуть домой. Жалкий, жалкий щенок, в одночасье разрушивший свою жизнь. Пусть Мать-тьма покарает его. Пусть его поглотит навсегда Пространство.