Кирилл Луковкин - Протокол «Иерихон»

Вода лизала голые ступни. Холодные пенистые волны накатывались и отступали, оставляя после себя полосу влажного песка, в котором по щиколотки утопали ноги.

Человек смотрел на океан.

Он никогда раньше не видел океан.

Колоссальная масса соленой воды раскинулась до самого горизонта, обнимая сушу, насколько хватало глаз. Волны набегали на берег в строгом, четко выверенном ритме. Бирюзовый у самого берега, постепенно океан темнел и вдалеке делался ультрамариновым, с грязно-белыми гребешками пены.

А еще океан говорил. Его голос был низким, но мощным — рокотом, с которым волны атаковали побережье. Так было миллионы лет.

От холма к берегу по песку тянулась цепочка неровных следов. Откуда они начинались было непонятно, но заканчивались они у ног человека. Пришла догадка: это его следы. Поодаль на песке было что-то нарисовано. Человек хотел посмотреть, но прежде чем приблизился, особенно сильная волна слизнула рисунки. Ее пенистый язык уже откатился назад, а он все стоял и смотрел на то место, будто силясь что-то вспомнить.

Он заметил движение. По берегу со стороны солнца приближался другой человек. Его силуэт как бы плыл над песком.

Они поравнялись. Человек не был миражом. Белые одежды и повязку на голове трепал ветер. Его черная тень падала на песок, и океан точно так же облизывал ноги.

Они долго разглядывали друг друга, предоставляя право говорить воде.

Второй человек имел смуглую кожу. Глаза чернели под густыми бровями. Жесткая щетина скрывала острый подбородок.

— Я знаю, кто ты, — сказал первый.

Второй человек улыбнулся одними губами. Он взял горсть песка и пропустил сквозь пальцы, наблюдая, как его подхватывает игривый ветер.

— Но ты не знаешь себя.

— Я… — первый растерянно посмотрел на свои ладони. — Я человек.

Прозвучало не так уверенно, как ему хотелось. Первый человек не помнил свое имя. Похоже, здесь, в этом мире, имена не имели важного значения. Второй увидел замешательство и снова улыбнулся. Он внимательно разглядывал собеседника.

— Где мы? Что это за место? — спросил первый.

— Сначала мне хотелось бы узнать твое мнение на этот счет.

— Побережье. Мы на берегу океана.

Второй кивнул.

— Я больше ничего не знаю, — признался первый.

— А большего не нужно.

— Что-то происходит, верно? — допытывался первый. — Здесь что-то не так, в окружающем мире.

— Почему ты так решил?

Он, первый очутившийся здесь человек, сделал несколько шагов по песку, чтобы проверить, остались ли следы.

— Хорошо, — одобрил второй. — Очень хорошо.

— Говори, — обратился к нему первый. — Ты же явился сюда неспроста.

— Ты чувствуешь боль? — спросил второй.

— Боль, — первый попробовал слово на вкус. Ничего. Пустой набор звуков. — Боль… Нет.

— Ты чувствуешь гнев? Радость? Печаль?

Первый повторял за вторым, шевеля губами. Слова вспыхивали в голове, но тут же гасли, никчемные, бесполезные. Он знал их смысл, но не понимал их суть.

— Нет. Почему так?

— Это порог, — сказал второй. — Рубеж. Ты за чертой.

— Что это значит?

Второй медленно пошел по кругу, поглядывая на свои следы. Его длиннополые одежды стелились по песку, а тень кралась следом. Первый ждал. Когда второй человек сделал полный круг, оказалось, что первый очутился в его центре. Второй человек стоял на том месте, с которого начал. Что-то в воде отвлекло его внимание, и первый тоже повернул голову в сторону океана.

Волны больше не дотягивались до них. Казалось, их сила ослабевала, словно океан засыпал.

— Отлив, — сказал второй человек.

— Ты не ответил на вопрос, — заметил первый.

— Скоро вода уйдет далеко, и берег окажется вон там, — второй указал на место, где вода становилась темнее. — И там волны будут накатывать на землю, а здесь песок высохнет под палящими лучами солнца.

И правда. Мокрый песок на ступнях превратился в корочку, которую легко можно смахнуть. Первый смотрел на сохнущую полосу песка. Темный, пропитанный соленой водой, тот постепенно светлел. Потом он нагреется и станет обжигающе горячим.

Второй посмотрел первому в глаза.

— Чувствуешь отлив?

Ветер пару раз дернул его длиннополую одежду и замер. Тут же навалилась удушающая жара. А вместе с ней пришло кое-что еще. Очень медленно оно проникало в тело, заполняя собой каждую клетку. Солнце принялось за работу, по капле выдавливая из кожи пот.

Первый произнес:

— Я чувствую… боль.

— Да, — сказал второй человек и показал на отступающий океан. — Понимаешь, почему?

Первый начинал понимать. Он сделал шаг в сторону убегавшей воды. Горячий песок обжег ступню, и он чуть не вскрикнул. Но не остановился; он не привык останавливаться, если принимал решение. Сделал еще три шага, а потом обернулся. Второй человек стоял на том же месте и внимательно наблюдал.

— Ты, — сказал первый. — Все началось с тебя.

— Верно.

— Расскажи мне все, что знаешь, — потребовал первый.

— Само по себе знание — ничто. Оно ничем тебе не поможет. Ценно лишь то, что ты узнал сам, здесь и сейчас. Пройдя по пустыне, ты вышел к берегу и достиг рубежа. Только это имеет значение. Ты здесь, на пороге и можешь остановиться. Ты можешь пойти назад или бесконечно бродить по краю, скользить в погоне за солнцем и в надежде на перемены. Но есть и другой путь. Ты уже ступил на него. Это все, что я знаю.

— Тогда почему ты не идешь со мной?

— Таков мой выбор.

Берег охватил зной. Океан замирал, и над водой повисло марево. Над песком затанцевали потоки раскаленного воздуха. Первый отвернулся от второго человека и сделал новый шаг. В ступню что-то вонзилось. Он посмотрел под ноги. Из песка торчал белый осколок. Он вынул его и увидел обломок кости. Кровь уходила в песок. Он посмотрел по сторонам и обнаружил, что повсюду из песка торчат кости — выбеленные временем черепа, ребра, позвонки.

— Ты не первый! — крикнул ему второй человек. — Запомни это.

Оглядываться было ни к чему. Все и так понятно: второй человек снова побредет по берегу, не решаясь выбрать между сушей и океаном. Но пока еще он смотрит в спину, наблюдает.

И тогда первый спросил:

— Что ждет меня там?

— То, чего заслуживаешь! Главное двигаться.

Первый отбросил кость и пошел вперед, смотря перед собой.

Океан убегал. Боль догоняла. И он шел, в промежутке между двумя великими переменными. Те, кто не сумел достичь порога, лежат здесь. Небо отражалось в оставшихся после отлива лужах, а песчаное дно стремительно светлело и нагревалось в мареве.

Наконец он достиг кромки воды. Волны гасли задолго до того, как достигали нового рубежа. Он ступил в воду и продолжал идти в ней, погружаясь сначала по щиколотку, затем по колено.