Сергей Антонов - 2-Герой-2

– МОЛЧАТЬ НА БОРТУ! ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ, ЗА НЕПОДЧИНЕНИЕ – РАССТРЕЛ НА МЕСТЕ!

"Китан", сбросив в космос звено капитана Мартироса – пятнадцать "джипов" – попятился вбок, разворачивая нос в зенит от плоскости атаки. Машинное отделение разгоняло процессор Кумока.

– Огонь готов, капитан.

– Вести огонь самостоятельно. Мартирос – говори со мной!

– Вхожу в боевой контакт с истребителями противника. "Табуретки", кэп. Вы нас видите?

– Помехи, Мартирос, говори со мной!

– Открываю… (Помехи.)

– Капитан – девятому посту: информация! Что в космосе?

– Пост 9 – капитану: противник открыл огонь. Оценка… а-ай, капитан, наши рассеялись, вижу только троих, маневрируют, ведут огонь… двое… все! Капитан, НЕ ВИЖУ МАРТИРОСА! Капитан, противник имеет НАШ огонь!

– Двигатель, что с ходом?!

– Дайте мне десять минут, капитан! Семь!

– ВСЕМ – ОГОНЬ СО ВСЕГО! СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ АДВУК – НА СТАРТ, ПРИКРЫТЬ ЗВЕЗДОЛЕТ! ПОРТ, ПОДГОТОВИТЬ К СТАРТУ МОЙ ШТУРМОВИК!

– Адвук – капитану. Стартовал. Прощайте.

– Порт – капитану. Господин капитан, штурмовик готов, но, господин капитан…

– Пост 9 – капитану: Старший лейтенант Адвук принял бой. Несет потери. Три НК-истребителя сбито. Крейсера подходят, семь единиц, около семидесяти тысяч тонн каждый, профили разные, неизвестные.

– Капитан – всем. Порт, заткните пасть, я и сам знаю, что штурмовик не вооружен. Девятый, десятый – следить, регистрировать. Машинное – стартовать на процессоре немедленно по готовности, меня не ждать. Киберпилот – всеми наличными средствами обеспечить регистрацию информации с камер штурмовика. Подполковник Снуттер, звездолет – ваш, приоритет – сохранить корабль, сохранить детей. Я стартовал, держите связь.

Основной массив информации о противнике вывез с поля боя и распространил "Китан", а получил его – надполковник Пыла. Так случилось, что Андреас Пыла учился в Летной Академии на одном курсе с Хелен Ларкин, одно время она была даже его вторым пилотом. Они сохранили друг к другу добрые чувства, Ларкин не раз приглашала Пылу на Запад… неясно, почему он всякий раз отказывался, но – отказывался. Здесь важно то, что Хелен Джей – по линии обмена опытом – преподнесла под Новый Год подарок старому другу: новенький "конвой". Штурмовик прибыл на "Китан" за несколько дней до инцидента, его успели оттестировать, загрузить атмосферой и запустить систему жизнеобеспечения, но не успели – некуда было спешить – установить орудия, снятые для осмотра и настройки… И остался на "конвое", не успевшем даже получить имя собственное, лишь лазерный пояс, носовая ПМП, да устаревшая, заведомо бессильная против НК, "Иволга"…

Однако, камуфлятор Баймурзина "хищник" – установлен был. Именно он позволил Пыле оставаться невредимым десять минут ДО благополучного отхода из фокуса атаки "Китана", и еще десять минут – после …

Именно Пыла сообщил оперативные данные о численном составе армады, описал свои наблюдения о манере огня ее, почти точно оценил тоннаж и, предположив – правильно – точку исхода армады из подпространства – вычислил приблизительный ее маршрут… Потом он был обнаружен и сбит.

Практически неповрежденный "Китан", потерявший два звена патрульных и капитана, выскочил в риманово пространство в самом центре соседнего сектора, набитого войсками – Moog-84, пустой, как и девятьсот одиннадцатый, был определен Генштабом под полигон для нынешних учений. Чудом избежав столкновения, (штурману некогда было считать безопасный финиш) "Китан" собрался в римане в оптическом радиусе командной базы "Посредник". Базу крепко тряхнуло и накренило сопутствующим финишу тяжелым светом, и внимание всего полигона было привлечено к "Китану" автоматически. "Китан" поднял тревогу. После спешного совещания и разбора данных Пылы, стало ясно, что НК двигаются точно к Альфе Креста, что у звезды есть обитаемая планета, и что на помощь планете ниоткуда никто придти не успевает .

Увеличившие после столкновения с "Китаном" ход, ко времени общей тревоги в пограничных войсках Севера, НК прибыли в систему ЕН-1234.

Старейшина-председатель досточтимый Додоев утомился и решил передохнуть. Приходилось признать, что в его возрасте даже приятнейшее времяпрепровождение, а именно – подсчет доходов Доброго за неполных три месяца нынешнего года – утомительно, если доходов, слава Аллаху, много, а пользоваться при подсчетах приходится редкой в Галактике вещью: арифмометром "Феликс". Однако старейшина-председатель Додоев не догадывался об антикварной стоимости чудовищного чугунного прибора с ручкой сбоку наподобие колодезной… Впрочем, знай он ее, все равно, мысль о возможном пополнении кассы сельсовета посредством продажи арифмометра, просто не пришла бы ему в голову. Сколько Додоев себя помнил, а помнил он себя много и хорошо, "Феликс" всегда стоял на верхней полке шкафа в мужской гостиной родового дома, и всегда глава семьи, ежели случалось заняться важной арифметикой, сдувал с "Феликса" пыль, ставил его в центр письменного стола, на зеленый бугристый пластик, и принимался со значительностью вращать ручку, прилежно записывая выскочившие в окошечках циферки стилом в пластмассовую книгу с вылупившимся тиснением на красной обложке "БОРТ-ИНЖЕНЕР ЗВЕЗДОЛЕТА "ГРОЗНЫЙ-12".

Старик Амиран Додоев безумно любил заниматься бухгалтерией, и именно по старинке, без современных премудростей, в коих ни красоты, ни чести. Что за удовольствие! – считать на "Феликсе", проверять результат в столбик на специальной страничке в бортжурнале, на больших листах пластика рисовать фломастерами красивые графики и вывешивать их затем в сельсовете – на всеобщее обозрение.

Кассой села, по рангу, как лицо с наибольшей в округе степенью социальной ответственности занимался только Додоев, старший из Додоевых, только и единственно он. Спокон веку, с самого Переселения, когда бортинженер Эльбрус Додоев Первый с семьей, и примкнувшими к нему Кержоевыми-пассажирами и Цацкиевыми-геологами покинул столичный лагерь переселенцев и основал Доброе, Додоевы исправно поставляли общине старейшин – служить и защищать. Старших мальчиков, которых всегда в семье рождалось, – ибо Аллах, как обычно, Акбар, – довольно, воспитывали целенаправленно и гордо, так с самого начала повелось и никогда не менялось…

Сложной интеллектроники в селе практически не было, причем не мракобесием стариков, блюдущих старину, это объяснялось. В сельсовете Доброго (жители называли сельсовет мэрией, но старейшина-председатель не признавал новомодных названий, придуманных неверными для неверных; сельсовет – и емче, и роднее душе горца…) стоял, естественно, мощный японский полумиллионник, но ни связь, ни почта через компьютер не шла. Компьютер помогал только взращивать съедобные колоски на ниве среднего образования молодежи, а главное – обслуживал графический копировальный автомат: на нем делались копии договоров и расписок клиентов. Все для бизнеса. Никто не мог извне войти в систему и украсть конфиденциальную информацию, некуда входить, нет системы, и баста. За почтой каждое утро отсылали в город броневик. Еще, правда, в компьютер играли, игра была одна, зато серьезная и нужная: в комплект периферии компьютера входили недурной тир с натуральной динамикой и отдачей при выстреле, имитатор станции дальнего обнаружения (ее добровцам все никак не удавалось приобрести) и имитатор комплекса ПВО. Добровцы считали себя профессионалами высшей марки: вся их жизнь и весь их быт, подчинялись только одной, одной единственной цели, и ответственность добровцев за свое дело и детище – за самую лучшую в Галактике, стопроцентно защищенную от прослушивания и проглядывания из Меганета нейтральную охраняемую переговорную территорию – была воистину всемерной, искренней и таковой.