Винсель С. - Номинар

Необъяснимая меланхолия накрыла нас обоих, философские беседы не были редкостью в нашей компании, но именно сегодня показались чересчур давящими и угнетающими. В любой другой день мы бы без труда развеяли их очередным сумасбродством.

В последний раз я поспорил с Акки, что улучшил свои навыки шпионажа. С полдюжины бокалов тёмного пива с ликёром и виски пробудили во мне полную уверенность в возможности доказать собственную правоту. Всё началось с преследования в тёмных переулках Старого города девушки в нелепо броском и вызывающе нескромном наряде. Я выступил в роли того самого шпиона, а Акки следил за мной через мою нейросеть – и, значит, видел и слышал всё то же, что и я, не отрывая своей элегантной задницы от барного стула.

Преследуемая девушка с виляющими бёдрами, норовящими выскользнуть из коротеньких шорт, лихо свернула за угол дома и растворилась. Но я не мог признать поражение и решил выяснить, куда она делась. Я прошёл несколько метров в том же направлении и вдруг ослеп от боли. Перед глазами закружились разноцветные пятна. Истеричный смех и лавина нелепых и едва ли обидных ругательств посыпались на мою голову вместе с ударами сумочки. Преследуемая девушка застала меня врасплох, налетев, точно ночная фурия, из своего укрытия между выступами здания. В отличие от меня, Акки не испытал и сотой части дискомфорта от перцового баллончика, который эта леди испробовала на мне.

Когда я осознал, что произошло, то попытался защититься, выставив руки над головой. По ту сторону сознания я ощущал дикий восторг Акки, но прекрасно знал, что ни один мускул на строгом лице не поддался нелепой улыбке. Девушка не скоро решила, что с меня хватит. В конечном счёте она исчезла под одобрительные выкрики разбуженных соседей, победно цокая в ночи каблуками.

Акки же нашёл меня лежащим лицом в ближайшей луже. С его слов, в ней было больше моих слёз, чем воды. Не самая занятная история, но всё же. Элиен потом заколебался стирать записи памяти, чтобы моя репутация не оказалась уже в метафорической луже.

– Смотри под ноги. – Голос раздался из глубины квартиры. Я не заметил, когда он успел раствориться в полумраке.

– Будь любезен, скинь контроль.

Когда управление апартаментами перешло ко мне, я запустил облако флюр вглубь жилища: всё свободное пространство Акки умудрился заставить допотопной техникой, которой тьюринги не пользовались уже с полвека. Стеклянные экраны, металлические и пластиковые корпусы…

Аккуратно проходя под свисающими кабелями, переплетёнными в тугие жгуты, и с той же осторожностью ступая на свободные от проводов участки пола, я разглядывал убежище друга словно впервые. За последние два месяца многое изменилось: иллюзия сосновых деревьев на стенах создавала впечатление бесконечного леса, но вот сама комната будто зачахла и поросла чужеродными пепельными лозами с другой планеты. Облачка флюр проплывали над головой, неравномерно озаряя светом тёмные уголки просторного жилища, загромождённого цифровыми машинами.

– У тебя жуткий беспорядок. Дай Фило возможность убраться здесь, может, она отстанет тогда от твоего сада? – пошутил я и сразу вспомнил о собственном беспорядке дома и об обещании, данном Мойре. Дурное предчувствие зародилось во мне, точно приступ тошноты после неудачного выбора лотка с сырым галаролу.

– Может, ты отпустишь меня на полтора часа? – спросил я, но по каменному выражению лица друга понял, что ответ – «нет». Хотя с таким же непроницаемым видом он жил чуть ли не двадцать четыре часа в сутки.

Зачастую Акки выходил из себя, практически не меняясь в лице. Менее эмоциональное выражение можно встретить разве что в администрации приёма Совета.

Вокруг нас рождались и погибали тени, отбрасываемые сплетением проводов, свисающих с потолка. К моему сожалению, они не были созданы из нейрочастиц и с таким жутковатым неудобством приходилось считаться. Хорошо, хотя бы воздух был свежим.

– Зачем тебе всё это? – Я повернул голову, указывая на ту часть комнаты, где скопилась целая груда металла и стеклянных цифровых экранов.

– Присядь. – Он указал на кресло, сплошь покрытое пожелтевшими от времени вырезками из газет, проигнорировав мой вопрос.

Подо мной захрустел истлевший пергамент, и я провалился в истёртую временем и молью натуральную мебель. На подлокотнике лежала газета с заголовком: «На месте трагедии установят памятник Единения новому герою». Написанное под выцветшей от времени фотографией было не разобрать – больше моему вниманию не на что было отвлечься.

– Я слушаю.

– Мэло, мы дружим с тобой с детства. Не так ли? – со всей присущей ему серьёзностью задал вопрос Акки.

– Конечно. А что?

Он вновь пропустил мой вопрос мимо ушей. По правде, это начинало раздражать.

– Ты доверяешь мне?

– Да, – без колебаний ответил я.

– Сегодня, когда мы оба были в баре, кто-то сначала отключил информационный поглотитель, а затем взломал мой ID дистанционно, несмотря на защиту. Помнишь?

Ещё одно облако флюр проплыло над головой и озарило лицо Акки мертвенно-бледным светом. Впервые я заметил, сколь глубоко отпечатались на нём замешательство и неуверенность. То, что я зачастую мог прочесть его настроение, не заслуга моей внимательности, просто мы давно друг друга знаем. Но это выражение лица разглядел бы и слепой.

– Я помню. – На время я забыл о странном инциденте, это и неудивительно: другие события вытеснили его с лёгкостью… Усилием воли удалось вовремя подавить мерзкое воспоминание о мертвеце на площади.

– На площади я оказался раньше, чем Рэк меня туда направил проверить тебя. Я знал, что произойдёт, потому что этим утром мне передали ID того мужчины и предупредили, что ты будешь следующим. – Всё было произнесено вслух на одном дыхании.

Он сжал рукой переносицу, будто его замучила головная боль.

– Ты о чём? – До меня не сразу дошёл смысл его слов. Понадобились время и тишина, чтобы осознать сказанное. – Следующим, значит, – уже будто приговорённый к смертной казни, а в каком-то смысле так оно и было, повторил я.

– Это ничего не значит. Я знаю, что делать. – Акки оторвал руку от лица, и меня обожгло его взглядом, полным решимости.

– Я всё-таки не понимаю, как кто-то сможет обойти мою эгиду, кроме разве что Элиена. Тебя могли разыграть. Кому я сдался? Какой вообще толк убивать меня таким способом? Легче меня пристрелить или отравить. Я чью-то бабулю переехал и не заметил? У кого настолько больное воображение в выборе карающих средств?

– Успокойся. Лучше подумай: какой был смысл убивать других пользователей ИИ?

– Ты же говорил, что там связь с НИИ Совета, – напомнил я и едва ли не ощутил облегчение.