Илья Новак - Экстра: Новый Кабалион

— Чтоб я лопнуло! — от громогласного голоса дорога всколыхнулась, будто молоко вскипело, покрывшись пеной. — Столько трудов — все рогатому под хвост!

Существо тряхнуло свитком и с тоской глянуло в сторону Срединного Домена.

— Какой взрыв, какой яркий, сильный взрыв! — оно прикрыло огненные глаза, откинуло голову назад и вздохнуло так, что ковчег закачался. — Не только этот сервер — полстраны снесло. И ради чего? Чтоб сразу за нею снесло весь домен!

Существо еще раз глянуло на Адаму и Ли, на сияющую сферу и скривилось. Пробормотав ‘Ладно, понесусь созерцать божественное милосердие’ — мерно взмахивая крыльями, улетело в сторону Срединного Домена. Стало тихо, и Троечка с Егором переглянулись.

— Что это было? — спросил она.

— Не знаю. Лучше скажи, куда нам теперь?

Услышав шум, они повернули головы. По световой дороге мимо ковчега шел невысокий молодой парень, небритый, в грязной порванной майке и джинсах. Он негромко играл на губной гармошке, состоящей из скрученных веревочкой коротких тростниковых трубок, а позади семенила смуглая девица в широкой юбке колоколом и лифчике, напоминающем чашечки лилий. Адама решил было, что это обычные люди, но когда они подошли ближе, стали видны подробности. Девица и вправду оказалась обычной, только глаза очень уж большие и яркие, сияющие зеленым светом, а вот у парня из лба торчали рожки, а из-под джинсов — копыта. И ноги его, кажется, сгибались в обратную сторону...

Сунув гармошку в карман, путник остановился и поглядел снизу вверх узкими глазами с темно-коричневыми вертикальными зрачками. Взгляд у него оказался пронзительный, нечеловеческий.

— Э, а вы кто такие? — спросил он.

Девица тоже задрала голову, моргнув, уставилась на Адаму так, что тот внутренне поежился.

— Из земного домена, что ли? Как сюда попали? — спросил незнакомец.

— Мы были в Сети... — неуверенно произнес Егор. — В специальных костюмах. А потом...

— А... — протянул рогатый парень и, вздохнув, посмотрел на Срединный Домен. — Ясно. Наверное, вы единственные, кто остался.

— Вы тоже с Земли? — подала голос Троечка.

— Типа да. Ну то есть вообще-то я на Следящих долго работал... — он махнул рукой в сторону сферы. — На этих вот.

— А что произошло?

— Да, блин, Будда это! — внезапно обозлившись, собеседник рубанул воздух ребром ладони. — Всех обвели, засранцы... Это ж их долгосрочный проект: слить домены веры с Экстрой, а потом и за Срединный взяться. Мол, вечный кайф и слияние с абсолютом, вера у них, понимаешь, такая... Уроды астральные! Ладно, чего теперь...

Плюнув, он сунул руки в карманы и побрел по молочной дороге в сторону Срединного Домена. Смуглая девица, лизнув Егора на прощание взглядом, подмигнула, хихикнула и пошла следом.

— Подождите! — крикнула Троечка. — А нам... Что нам теперь делать? Куда ехать... То есть плыть куда?

Парень приостановился, оглянувшись, сказал:

— Видите, шарики небольшие на Сети? Это несформировавшиеся домены, голограммные зачатки миров. Они не населены пока. Выберете себе какой-нибудь... Ну и населяйте.

— Любой? — спросил Адама.

— Ну да. То есть найдите, конечно, где климат по нраву, география... Хотя географию и перестроить можно, это ж от вас зависит. Веру создайте, чтобы сетка над доменом оформилась и потомки могли голограмму поддерживать... Да, и еще — здесь центр, попробуйте подальше отъехать.

— Это что, так легко — взял и основал новый мир... То есть домен? — спросила Троечка.

— Да ну, как же — ‘легко’. Сложно. Но можно. Хотя, если хотите, так можете вообще своего домена не создавать, здесь остаться. Станете бродягами — сетевыми, мать их, призраками. Здесь такие попадаются, хоть нечасто. И мародеры есть, развалины посыпавшихся доменов грабят... А бывает, правда совсем редко, что домены сами собой рассасываются, незаметно так — вроде был только что, а потом глядишь — и нету, хотя никакого шума, никто на него не наезжал, не пытался в свою веру... Всякое бывает.

— И куда они деваются? — спросила Троечка.

— А я знаю? Любая связь с ними обрывается. Аборигены их что-то там такое открывают, что-то узнают, и выходят за пределы нашего понимания. А может и за пределы Сети? — спросил парень сам у себя. — Гм, не разберешь... Во всяком случае, мы их не можем обнаружить нигде. Не видно ни результатов их работы, ни каких-то следов их вмешательства... С какой стороны не погляди — нету их. Исчезли начисто. Может, стали сверхбогами, а может сверхтонкими призраками... Ладно, пошел я.

Он стал удаляться, но Адама закричал:

— Нет, подождите еще! А зачем подальше отъезжать?

— Тише там потому что, — крикнул рогатый парень в ответ. — Чтоб к вам сразу всякие другие не полезли... Ну, как с земным вышло.

— А насколько далеко... В смысле, как далеко от этой большой сферы можно удалиться?

Незнакомец, вновь остановившись, повернулся к ним.

— Не понял... Как это, ‘насколько далеко’? Не насколько... на бесконечность то есть. Я бы на вашем месте вообще в другой район переехал.

— Что? — изумился Адама. — И другие районы есть?

— Конечно! Этот у нас небольшой, а там... — парень показал куда-то влево. — Такие просторы, аж дух захватывает... Дальше другие Срединные Домены, сами разберетесь... Да! Меня к себе можете позвать, как освоитесь. На должность бога, а? У меня опыт есть.

— Так он не один? — крикнула Ли.

— Кто?

— Домен этот! Срединный!

Тут смуглая девица хрипло рассмеялась, а парень прокричал:

— Один? Ты сдурела, подруга? Ха! А можете еще в Сверхдомен выйти. Но на тот уровень не всех пускают...

Девица что-то сказала спутнику, парень вдруг захохотал, подхватил ее на руки — она засучила ногами и, хихикая, ухватила его за рога. Не опуская девицу, он пошел дальше и быстро исчез в струящемся над дорогой молочном свете.

Ли и Адама еще некоторое время стояли у борта, глядя вслед, а потом он спросил:

— Слушай, а можно я буду называть тебя Лилит? Ты... мне кажется, тебе это имя больше идет.

Лилит не ответила, и тогда он взял ее за плечи, повернул к себе и наконец поцеловал.

Ну что ж, начнем издалека — с эфира. Это понятие ввел человек по имени Аристотель; он полагал, что эфир заполняет собою вселенную и является некоей равномерно разлитой в пространстве средой, которая выступает основой всего материального и духовного.

Другой человек — его звали Исаак Ньютон — поначалу придерживался идеи всемирного эфира как среды, при помощи которой передаются различные силы (тяготение, к примеру).

Эфиром занимались и герметики-алхимики; у них он слился с мировой душой и стал чем-то вроде одушевленного пространства, своеобразного вселенского Соляриса.