Александр Чащин - Моргенмуффель Делюкс / Гагенпоппен. Ням-ням, буль-буль и тык-тык

«Млечный путь, Парад планет, туманность Андромеды», – с придыханием шепчете вы. Может быть, я глухой, но как-то не доходило до меня новостей, что вдруг они всем скопом решили сорваться со своих мест и устроить эдакий небесный хоровод. Это Бабкины надежды устраивают нам народные вакханалии. А звёзды просто делают свою работу – отражают свет и рисуют небесные карты для путников. Мне даже страшно предположить, что там – в Далёкой дали, какому-то небесному телу пришла бесшабашная мысль: «Друзья, а не образовать ли нам эдакий конгломерат и не нарисовать ли фигуры?» Воображаю их эстетическую направленность! Вот человек стоит на пороге выбора. А ему сверху бац – и фига. Зато какая! Нежно переливающаяся небесная фига. А что? Зато как красиво сошлись-то! Созвездие «Кукиш». Обсмотреться можно!

Не смешите меня. Ибо я и так до слёз хохочу от «превратностей климата». Сошлись они, видите ли… Куда? Зачем? Кем санкционирован сей митинг? Каковы тезисы? Что написано на плакатах? «Мир, труд, май»? «Бог, Ад, Рай»? «Пей, Ешь, Бей»? «Пед, Хот, Гей»? Да ни шиша – звёзды никоим образом не причастны к тому, что происходит с нами. Они просто есть. И не нужно перекладывать свои недопсевдоамбиции на тех, кто так радует нас долгими лунными ночами. Дайте им работать спокойно. Ибо у всех в этом мире есть своё предназначение. У звёзд – светить, у нас – жить, совершать ошибки, пытаться их исправить, делать новые, а у невежд – возлагать ответственность за свои неудачи на тех, кто в душе о них не чает…

Экзистенциальный парадокс творчества состоит в том, что зрелый и в должной мере развитый сочинитель может донести до читателя практически всё, что угодно, но добившись такого уровня личностного развития, он напрочь теряет желание доносить до кого-либо что-либо вообще… «Обглядки, обдумки, обписки… Мы все, шер ами, в зоне риска… От пересадки блох кошке легче не становится».

Вы считаете это вздором? Значит, привыкайте покамест. Нужно вытаскивать закладки из давно прочитанных книг. Это правд на свете много, жаль, что истина – одна. Бумеранг без вазелина, кто не знает, тот поймёт. Что бы ни говорили, а самое великое изобретение человечества – это колесо. Ведь если бы в этом мире не было колес, то страшно даже себе представить, куда бы мы вставляли тогда палки… Мальвина ведь тоже множество раз бросала Буратино, но верный Артемон каждый раз исправно выполнял команду «Апорт!» Хотя, с другой стороны, куда бы мы скатились, кабы не палки в колёсах?

В принципе, донести – это просто. Достаточно: раз – выбрать буквы, желательно нужные, два-с – связать, три – прогладить, четыре – бережно выложить на лист, чтобы не порвать, и пять – закрепить поверху лаком. Азбука с малолетства учит нас, что среди согласных много глухих. Если даже книга ничему нас не научит, то мы хотя бы увидим, как правильно пишутся слова. Так что, тс-с-с-с… Не забегаем вперёд, перелистываем ещё один прожитый день и наслаждаемся этим грёбаным сегодня!

Намедни «знающие» люди сказали, что ежели хочешь «оживить» произведение, каждую главу нужно заканчивать каким-либо провокационным вопросом.

– Почему если тень, то непременно отца Гамлета, а если призрак, то бродит по, мать её, Европе?

– Почему если дым, то Отечества – сладкий и приятный, либо «Нэнси» и сигарет с ментолом?

– Почему если сахар, то песок, а песок, блин, то на стройке, то на пляже, а чаще всего в песочнице?

– Почему если веник, то его нужно ставить вверх «метёлкой», либо в баню берёзовый?

– Почему согласные – это единомышленники, а единомышленники не твёрдое-мягкое-парное-непарное-звонкое-глухое большинство азбуки?

– Почему «милочка» – сарказм, а Милочка уменьшительно ласкает, и как ласкать увеличительно?

– Почему в позвоночник нельзя позвонить, лопатками ничего не откопаешь, в таз ничего не положишь, а копчик даже не коптит?

– Почему если браслеты, то непременно гранатово-салатные, либо сразу же БДСМ, иногда полицейский?

– Почему «сделать ноги» и финал хождения на костылях такие взаимно удалённые понятия?

– Почему друг от друга мы сразу же жаждем поцелуев с разбега, а сами в этот момент предпочитаем прятаться за деревьями?

– Почему у женщин-волчиц все мужики – козлы? И когда в зоопарки завезут волкозлят?

А ещё знающие люди сказали, что лучше всего запоминается фраза, сказанная последней…

– Почему…

Мне часто говорят: «… на тебя нет!». Кого или чего? Всё зависит от ситуации. Ну, что же – раз нет, то и не надо. Значит, и не должно быть. У меня есть я. «Я сам себе судья, прокурор, и адвокат». И палач, и поводырь, и помилователь, и царь, и «бог», и герой… Все успевать невозможно. Предостерегаю вас уходить в технологии, присоединяясь к «новому вечному спору», что быстрее: пользоваться гаджетами или передвигать ногами. Лучше погрузитесь в осмысление ответа на вопрос – зачем вам все успевать.

Нет, нарциссизмом не страдаю, и, тем более самолюбовью. Ибо селф-лав, как и селф-харм это из области учебника клинической психиатрии, страница четыреста двадцать один, где мужик, вместо козы для женитьбы на себе, себя же в ЗАГС и привёл. Не моё психоделическое отклонение. Просто период самоуничижения закончился. А оно, кстати, страшнее любого греха. «Ой, Уй, Ай!», господа и дамы, «Квас, Морс, Чай!»

ПСыж: Или всё-таки есть такое слово? Скажем, баба – зрелая женщина, у которой семеро по лавкам, с любовью сколоченным её мужем. Не даром же про таких в народе говорят «обабилась». Девочка, девушка, женщина, баба, бабушка. Лексическая логика восстановлена. А у любой бабы, само собой, не должен быть, а есть свой мужик. Круг замкнулся. «Цикл закончен, пора по местам».

Что там любят цитировать из Курта Нирвановича Кобейна? «Никто не умирает девственником. Жизнь имеет всех»? Так вот. Основные проблемы с характером у людей обусловлены тем, что трансцендентальная поликонденсация неpоноспоpы в пеpплексном хаосе может инбабулиpовать комплексный моpфоз только, когда конституент доминанты квазитенденциально универсален, и возникает довольно внезапно.

Но представьте, как прекрасна была бы жизнь по Вуди Аллену! Если бы протекала она «в зад, через дверь назад», в обратном, так сказать, направлении. В самом начале несколько хорошо одетых людей вносят тебя в деревянном макинтоше вовнутря, и ты сразу же оказываешься на пиру. Живешь себе спокойно стариком в домике, получаешь пенсию, и молодеешь. Потом начинаешь работать. Поработав лет сорок, познаешь все прелести жизни, пьешь всё больше алкоголя, всё плотнее «клубишься» на вечеринках, всё чаще любишь. Затем наступает время института, потом школы. Требований к тебе предъявляют всё меньше, времени на игры у тебя всё больше. Растёшь себе потихонечку вниз до тех пор, пока не попадаешь сами понимаете куда. Там плаваешь себе в тепле девять месяцев, вслушиваясь в успокаивающий ритм бьющегося сердца матери. Пока однажды – БАЦ – и твоя жизнь не заканчивается оргазмом.