Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

– Разрешите уточнить, – поднял руку один из офицеров.

– Говори, Михайлов.

– Откуда диверсанты берут бумагу и печатные станки? Эти вещи доступны лишь государственному аппарату и ведомствам. Разве нет?

– А вот мы и подходим к сути. Спасибо за вопрос, капитан. Действительно, бумагу выпускают лишь два завода по всей Империи. А такие станки, на которых всё печаталось, уже давно никто не производит. СС сообщает, что станки были украдены из законсервированного склада. В сорока километрах от самого посёлка, вот тут, близ областного центра, – он показал указкой и прокрутил колесо на древке, увеличив масштаб. Он продолжил: – Местоположение склада, сами понимаете, было известно лишь немногим служащим из областного архива. Их проверяют сотрудники Секретной Службы… А что касается бумаги, то она произведена не в Империи.

– Чего?… Как так?… Что происходит?… – взволнованные перешёптывания заполнили комнату.

Вдовин упреждающе прокашлялся и продолжил: – Образцы бумаги отправили экспертам-химикам в столицу. Они дали заключение, что такая древесина на нашей территории страны не растёт. Бумага была сделана из сибирских пород сосен и елей. Причём, на качественном оборудовании. Химики, также, обнаружили следы смазочных материалов, которые производятся только в двух странах. В Республиканских Штатах и в Ханьской Народной Республике, – ещё один из офицеров поднял руку. – Да, Гриша, – Вдовин показал на него указкой.

Майор с шевронами СС сжал кулаки и взволнованно заговорил: – Это что же получается, Федя?! Свободной Сибири помогают азиаты? Или, того хуже, они получают помощь из за океана. Они поставляют им оборудование для производства и ресурсы? А раз так, то боюсь, что им продают не только станки и варочные котлы для дерева.

– Всё правильно говоришь. Но, почему твои сослуживцы в Районном Управлении проворонили такое у себя под носом – это отдельный разговор. Разведка доложила, что некоторые члены Ханьского Парламента помогают Свободной Сибири. Они поставляют повстанцам учёных, инженеров и технологов, ко всему прочему. Паршивость всей ситуации такова, что Империя тоже с сотрудничает с азиатами. И как после этого будут складываться отношения между нашим Верховным и Ханьским Парламентом никто не может сказать. Ситуация ухудшается и осложняется тем, что мы не можем отправить разведчиков в Сибирскую Федерацию. Есть подозрения, что их руководство также поддерживает радикалов. Но прямых связей, ни нам, ни международному сообществу, выявить не удаётся. А Генералитет Гвардии и СС не хочет рисковать из-за угрозы иностранного вмешательства.

Иван выпрямился от стены и поднял руку. – Но это не самое страшное, товарищ подполковник. Разрешите добавить.

– Так… А у тебя какие мысли, старшина?

– Общая картина складывается, мягко говоря, неприятная. Предположим: азиаты помогают партизанам, если это подтвердили столичные химики и разведка. Тогда вопрос. Каким образом они залезли так глубоко нам под бок и мы ничего об этом не знали? Как они украли и вывезли станки с закрытых складов, которые по Уставу должны охраняться караулом? Для такого требуется большое количество людей, оружия и транспорта с топливом. И вот ещё. Какими тропами они пересекают границу? Без чётко налаженной помощи внутри Империи, они вряд ли смогли бы это сделать.

Вдовин с тревогой ответил: – К майору Фадееву с такими вопросами, Ваня. Я не могу тебе на них ответить.

– Не ко мне, Федя. Я ответственный за нашу часть. Но не более.

Капитан Михайлов вскочил со своего места. – Кроме того, товарищ подполковник. Пропавшие без вести солдаты. Партизаны вырезают им коммуникаторы. Чтобы мы не смогли их выследить. В этом нет сомнений. А раз так, то партизаны могут пытать и допрашивать бойцов. Чтобы узнать наши графики смены караулов, где находятся склады топлива и боеприпасов, количество личного состава и уровень нашей готовности. Они готовятся к масштабному нападению и продвижению вглубь страны. И с этим надо что-то делать, товарищ подполковник.

Вдовин посмотрел исподлобья на офицера и угрюмо ответил: – Ты прав, Михайлов. А теперь сядь на место, – капитан сел, подполковник грустно выдохнул и продолжил: – Товарищи… Грядёт страшное время… Вылазки партизан не просто участились, но стали носить постоянный характер. И, как показывают факты последних месяцев, радикалы Свободной Сибири планируют продвижение вглубь страны. Сейчас я хочу от вас, чтобы каждый сказал своё слово. Честно, по-мужски, по-гвардейски… Кто готов храбро дать отпор сепаратистам, защитить Отечество и, в случае объявления войны Сибирской Федерацией, пойти маршем на Дальний Восток? От вас потребуется вся сила и решимость, ведь враг силён и получает поддержку из-за рубежа… И это может стоить вам жизни… Если кто не уверен в своих силах – скажите это сейчас, внутри этой комнаты. Я распоряжусь, чтобы вас перевели в тыл. Но, кто готов и желает постоять за Родину на фронте, тех прошу встать.

Офицеры и сержанты один за другим вставали со своих мест, некоторые гордо принимали строевую стойку.

– Разрешите обратиться, товарищ подполковник, – робко послышалось с задних рядов.

Все обернулись на молодого сержанта, Вдовин тревожно на него посмотрел и спросил: – Кто такой?

Парень встал и выпрямился в строевую стойку. – Сержант Митрофанов. Командир третьего отделения отдельного взвода связи, – растерянно заладил он.

– Говори, Митрофанов, не стесняйся. Тут все свои, – Вдовин смотрел на него внимательным и глубоким взглядом.

– Товарищ подполковник… Прошу Вашего разрешения мне перевестись в тыл. Я – связист, а не боец. И от меня больше пользы будет в штабе связи. Или на производстве каком. Я понимаю в технике и в электронике, и хочу послужить Отечеству вот так. Но не на передовой.

Вдовин посмотрел на него спокойным, но пронзительным взглядом. – Ты уверен в этом, Митрофанов?

– Так точно! – уверенно отчеканил сержант. Его нерешительность улетучиласть, сменившись горделивой радостью.

Вдовин усмехнулся и сказал: – Ну что ж. Ты сам себя и выдал, – он махнул рукой в сторону сержанта. Незамедлительно к нему подошли двое офицеров из СС: один из них ударил Митрофанова кулаком в живот и, схватив за шею, прижал к столу. Другой надел на него наручники.

– За что?! Что я сказал такого? Отпусти… – ещё один удар в живот с колена прервал его негодование.

Вдовин достал из сумки стопку бумаг с чёрно-красными печатями. – Подведите его, – спокойным тоном сказал он.

Митрофанова с силой повели, взяв под руки. Оказавшись перед Вдовиным, он залепетал: – Что происходит, товарищ подполковник?! Вы сами сказали, что дадите добро на перевод…

Вдовин взмахнул рукой перед ним. – Тихо. Ничего не говори, – он всматривался в бумаги, изучая досье молодого парня. – Митрофанов… Артём Сергеевич. Двадцать пятого года рождения. Воспитанник интерната, родителей нет. С семнадцати лет в Гвардии, значит сейчас тебе…