Максим Новожилов - Страна Со Шрамами: Крах Последней Империи

Сержант перевёл взгляд на Возницына и спокойно ответил: – Не советую. Из нас только я знаю где эта база находится. У вас обоих нет выбора, кроме как мне довериться. А ещё я знаю, как брата твоего достать, если хочешь его взять живым.

Иван отвёл взгляд в сторону. Он хрустел кулаками и нервно дышал. – Я согласен, – сказал он и посмотрел на Фадеева. – Срежем по этой дороге и радушно встретим дорогих гостей. А у самого Митрофанова тоже нет выбора, товарищ майор. Ему есть что терять, кроме своей головы.

Майор раздражённо напряг скулы и спустя несколько секунд раздумий ответил: – Разумно. Тогда выдвигаемся, – он надавил на ларингофон. – Рябов. Отправляю тебе на планшет карту. Двигаемся по старой дороге, я отметил красным пунктиром. Двигаемся до места, отмеченного крестом. Твои танки – направляющие. И пусть сильно не шумят, – он отпустил ларингофон. – А вы двое со мной поедете.

Иван дал команду своим: – Первая рота – по машинам! Танки – направляющие, следуем за ними. Ефрейтор Агафонов – ты за старшего.

Танки сдвинулись с места и стали огибать лес, поворачивая на объездную дорогу. Люди погрузились в десантные отсеки и колонна бронегрузовиков поехала вслед за танками. Машины набирали скорость и уходили всё глубже в лесную чащу. Впереди были несколько десятков километров узкого коридорчика между плотных стен деревьев.

По часам близился полдень, воздух прогревался и всё больше наполнялся хвойной свежестью. Колонна ехала всё дальше в лес по узкой дороге, поросшей травой и мелким кустарником. Машины спешили успеть к месту засады. Три танка шли впереди, продираясь через старую разбитую дорогу. Механики-водители осматривали путь и окрестности, высунув головы из люков. Солдаты стояли у орудий и станковых пулемётов, слушая звуки леса сквозь гудение моторов.

Возницын, Фадеев и Митрофанов ехали в середине колонны, – сразу после танков. Майор устало сказал, вытирая пот со лба: – Откройте люки, хотя бы. Жарко, как в бане.

Старшина и сержант открыли верхние и боковые люки, отсек стал заполняться приятной прохладой. Иван достал из кармана разгрузочного жилета кусок ткани, открыл вентиль с питьевой водой и тонкой струйкой смочил ткань. – Товарищ майор. Разрешите уточнить, – поинтересовался он, обтираясь мокрым платком. – Почему Вы мне помогли?

Майор откинулся на десантную скамейку и посмотрел на Ивана глубоким взглядом. – Тебе честно сказать, старшина? Мне давно не нравился Вдовин. Он был самодуром и идиотом. Я много раз слышал, как о нём отзывались офицеры. И личный состав тоже. А тут оказалось, что он предал свою часть и Родину. Замечательный шанс, чтобы его убрать. Причём, всё красиво и по Уставу. Собаке – собачья смерть. А мне – повод получить ещё звезду на плечи. Он хотел отсидеться в бункере, чтобы партизаны помогли ему бежать из страны, как я понял. Но вряд ли теперь мы это выясним наверняка. А ты, старшина, оказался в нужное время и в нужном месте. Я тебе этого не забуду, – он достал папиросу и бензиновую спичку. – Теперь, ты мне расскажи, старшина, – он закурил и убрал принадлежность. – Просто я не понимаю, почему ты такой суетной. Ты выслуживаешься перед кем-то? Зачем так на рожон суёшься? Хочешь голову оставить в этом лесу? Или ты по жизни такой лихой вояка?

Иван тоже закурил и дал папиросу Митрофанову. – Чтобы выслуживаться, я попросился на границу после общей курсовки в учебном центре. Сами знаете. Выслуга идёт быстрее, меньше слежки со стороны СС и нет кабинетного головняка с бумагами. Здесь хоть и опаснее, но, лично для меня, спокойнее. Быстрее получу довольствие по выслуге и жильё. Кормят сносно, не надо переживать об этом. Медицина гораздо лучше, чем для рабочеобязанных. Пострелять партизан можно, которых ненавижу всей душой… Но когда я понял, что Коля имеет к этому отношение, это стало моим личным делом. Я же неспроста на Вдовина так наехал.

– Действительно. Мне казалось, он ещё одно кривое слово скажет, и ты выпустишь ему весь магазин в голову. А ты, Митрофанов… Зачем ты пошёл в Гвардию?

– Так же, как и другие идут в Гвардию, товарищ майор. Чтобы не голодать… И дать возможность своей семье жить лучше. Согласитесь же, что рабочеобязанным жить с каждым годом всё хуже и хуже. Сутками пашешь на Партию, убиваешься за эти трудочасы. А позволить себе можешь только пожрать, раз в неделю помыться в районной бане и отдать последние трудочасы за электричество.

– А в это время Партия и Гвардия трудятся и защищают рабочеобязанных. Вроде как, всё справедливо. Ты так не считаешь, сержант?

– Честно? Не считаю. Для чего рабочеобязанным столько работать? Почему их труд так скудно ценится? Сами знаете как говорят. «Если кому-то не хватает, значит, кому-то прибавили». Рабочие получают так мало, чтобы их трудами кормились другие. Вам ли этого не знать, как офицеру СС. А чем занимается Партия? Ничем! Издаёт всё новые постановления и законы. Которые душат страну. Душат людей. Мешают им жить. Но зато, Партийные имеют все блага, которые только можно вообразить. Но не все такие. Я верю, что среди них тоже могут быть достойные люди. А чем занимается Гвардия? На границах – понятно. Охраняет эти границы. А что они делают в городах и посёлках, товарищ майор?

– Ну, как что? Охраняют порядок. Ловят преступников. Тушат пожары. Ищут диссидентов.

– Товааарищ майор, – насмешливо протянул Митрофанов и продолжил: – Давайте же будем честны друг к другу. Гвардия в городе нужна для того, чтобы охранять покой Партии от голодных и злых рабочеобязанных. Что делает Партия? Выжимает из народонаселения последние соки, и кормит этими соками Гвардию. Получается вот такой круговорот. Для власти выгодны злые цепные псы. А псам выгоден щедрый хозяин. И потом, кто есть те самые преступники? Те, кто нарушает закон? Или те, кто открыто высказывается против Партии и Гвардии? С инакомыслием много где боролись, и, как правило, всегда через насилие. А что до тех, кто нарушает закон? Вы слышали о Великой Бойне на центральной площади Москвы в том году, товарищ майор?

– Ты уже говоришь как противник Партии. Просто потому, что задаёшь слишком много вопросов, о которых даже думать не должен!

– А я об этом думаю. И многое знаю, товарищ майор. Ответьте на мой вопрос. Вы слышали о том, что случилось?

Фадеев недовольно буркнул: – Да, слышал.

– Что там случилось?

– Стихийная забастовка, вышло пятьдесят тысяч человек.

– Далее…

– Несколько сотен расстреляли на месте. Остальных отправили на шахты и в трудовые лагеря.

– Так и было. Почему так вышло?

– Они нарушили закон! Они отказались расходиться и возвращаться на рабочие места.

– Вы считаете это справедливым?

– К чёрту справедливость, сержант! Есть закон! И его необходимо соблюдать. Если бы они не собрались на той площади, то никто бы не погиб.