Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.

— Сын мой, она хочет с кондачка запихнуть в твою головку тридцать ментобайт кода и сделать из тебя упаковку для своего Симулакра, — предупредил с отеческими нотками Борис Дворкин. — Устраивает? Не будь лохом, даже если некоторые женщины делают вид, что в таком варианте ты им жутко нравишься. Полюбить такого, как ты, сможет разве что колхозница из спившегося села, да и то, если ей будет крепко за шестьдесят.

— Кто бы рассказывал про лохов, — сказала Вера с презрительной миной, которая может получиться только у красивой и интеллигентной дамочки. — Андрюша, лишь благодаря клиентской психопрограмме ты оказался в одной неприличной компании с этими типами, которые строят из себя партизан.

— Мне кажется, господа, — сказал я, — что разговора сегодня у нас не получится. Я не могу вам отдать эту женщину. Сейчас уже поздно во всём этом разбираться, партия окончена.

Маркиз шагнул к Вере, я перегородил ему дорогу, хоть меня сейчас терзали тысяча чертей — если Дримлэнд действительно падает из-за Лозинской, то я защищаю ведьму. Еще пара шагов навстречу и меня сбил с ног нейронный хлыст.

Я рухнул — физиономией вниз, с руками по швам. И в каплях росы — огромных, как яйца, благодаря ПАВ [39] прим. поверхностно-активные вещества — увидел свое страдальческое отражение с разбитой губой.

Капли росы, подталкиваемые гидрофобной поверхностью листа, ползли, как улитки, к моим рукам, забирались на мое лицо, расплывались по моей коже. Затекали прямо в уши, нос, глаза, скрывая мир хрустальной завесой. А потом новый голос, очень похожий на мой, перекрыл все остальные звуки.

«Ты ведь не отказывался от моей помощи ни в одной из горячих точек Дримлэнда. Думаешь, что клоун-осел-капитан Курочкин сам прибежал к тебе исполнять роль deus ex macchina [40] прим. лат. „бог из машины“; метафора счастливой случайности ? Как бы не так — мой кадр. Думаешь, „Грамматиков“ на гладиаторской арене пожалел бы тебя? Нет, мой дорогой, Омега собиралась под видом шутки быстренько прикончить тебя, и этот идеальный двойник занял бы твое место. Я был всё время с тобой, оберегал тебя, защищал, вытаскивал. Так что и сейчас не стесняйся».

Симулакр был рядом, со своими услугами, которые должны обойтись мне очень и очень дорого. Но у меня не было иного выхода, чтобы спасти Веру, да и себя тоже.

Код доступа — Порта Альба.

Открылась белая парадная дверь и Симулакр вошел в мое информационное пространство через порты боди-коннектора.

Сразу загрузилось нехило — двадцать ментобайт кода. А Персональный Процессор четко превратил их в библиотеки психоинтерфейсов для неокортекса. Откуда-то донесся жалобный вскрик. Это просил помощи Негр, попавший под разящие удары Симулакра. Программный клиент погиб быстро и, наверное, без мучений, хотя и без права на воскрешение. Его противник был намного мощнее, да и по размерам на два порядка больше.

Нейроинтерфейсы, которые использовались Негром, стали трофеями Симулакра. После небольшой сенсорной встряски — ударов громов и падения молний — открылся новый виртуок.

Меня окружало спокойное сияние. Настоящий нимб. Я что, стал святым? Нет, скорее, я смахиваю на оптоэлектронный сервер с телефонной станции. Нимб состоит из тонких световодов и снабжен надписями о пропускной способности каналов.

Сияние распространялось от меня во все стороны, пока не пронзило весь Дримлэнд. И поток неизведанных ощущений затопил меня. Я чувствовал материю изнутри и видел «страну грёз» целиком.

С помощью новых психоинтерфейсов я смог различать желтые шарики атомов кремния, голубые шары мышьяка, фиолетовые крупинки дисперсного золота. Я щупал нежно-маслянистые пузыри атомов. Я даже смастерил молекулу, играя легкими водородными и крепкими ионными связями, Пузырьки атомов долго выпрыгивали из нее, пока я не нашел им всем правильного места.

Моё сознание ныряло в звенящую электронную гущу квантовых ям, текло по углеродным трубкам, из которых были сотканы нанопланты, влетало в дендримерные молекулы, напоминающие карусели, и уносилось по сверхскользким кремниевым нитям.

Мои мысли веяли ветром среди хранилищ данных, мчались по информационным магистралям, пробивались сквозь заросли программных модулей и объектов…

«Дворкин», «Мири» и «Маркиз» не были людьми. Просто три визуализации одного программного объекта, три мимоида.

Я вызвал функцию финализации, коснувшись указателем красной кнопочки, которая нарисовалась у них между глаз. Позади каждого из мимоидов с готовностью возникло виртуальное мусорное ведро.

Дворкин и Маркиз растаяли в смутном воздухе. Исчезла и Мири со всеми своими прелестями, что, не скрою, травмировало меня. На месте трёх мимоидов остались сероватые проемы пустых виртуоков. И легкая фоглетовая дымка.

— А где настоящий Дворкин? Где Мири и Маркиз?

— Убиты все. Борис Дворкин, Рене Амальрик и Мириам Хайле мертвы уже несколько дней. Омега выманила этих подпольщиков и клиентская программа, которая действовала в тебе, их ликвидировала. Омеге, естественно, нужны были не настоящие повстанцы, с их пылким желанием получить доступ к грамматиковским миллиардам, а лишь бледные тени повстанческого движения.

Я стал слышать толчки крови в своих висках.

— Но я был убежден…

— Значит, убежденность в реальном существовании этих инфотеней поддерживалась только клиентской программой и подчиненными ей нейроинтерфейсами. Программный клиент, изготовленный Омегой, взаимодействовал с другими программами, изготовленными той же фирмой, с «Дворкиным», «Мириам Хайле» и «Маркизом де Амальрик». Но, прямо скажем, мимоиды были нарисованы талантливо, не левой ногой. Замечательные текстуры, идеальная детализация. Компьютеры Омеги старались изо всех сил. Фоглетовый туман придавал иллюзии дополнительную правдоподобность в ощущениях. Этот туман тянулся за тобой повсюду, как шлейф.

Компьютеры Омеги прокладывали мне курс от начала до конца и Негр был лоцманом. Видимо, программный клиент в моих мозгах был активизирован во время первого визита к Бабаяну. Помнится, что поплохело мне, едва я вышел из бабаяновского кабинета. Компьютеры Омеги направляли меня и тогда, когда я думал, что делаю свободный выбор и совершаю поступок. На «Мадлен» я уже был полностью во власти иллюзий. То есть, мимоидов. И виртуальные призраки делали со мной всё, что хотели. Мимоид Мири заставил меня вырубить Нину прямо на свидании. С призрачной Мири я и сексом занимался, тьфу. Представляю, как эти сексуально-виртуальные извращения выглядели со стороны. Операторы Омеги, где-нибудь на удаленном пульте, ржали небось до упаду. Один парень из нашей стеклотарной мафии тоже предавался интимным отношениям с пустым местом — подглядывающая публика, конечно, подыхала со смеху — но он-то был имбицилом по прозвищу Автодроч.