Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.

Если бы я верил, что мальчик Ваня воплощение чего-то большего, чем поп-корн, я бы ушел к бахаистам в общину, там у них чисто, вежливо и кормят, как на убой.

Мост легко уносится к ажурным куполам величественного бахаистского собора в Кронштадте, которые каждую ночь меняют свою форму — сегодня они похожи на горные пики Гималаев — однако я ловлю съезд и устремляюсь к таинственно помигивающему болотному пятну, растекшемуся по лениво зыбящейся поверхности лагуны. Это — Петронезия.

Колеса жестко коснулись стальной палубы огромного понтона. «Добро пожаловать на главный базар Вселенной». И золотые ворота, и псевдоримская квадрига ослов, и аляповатая надпись — ненастоящие, голографические. Cразу почувствовалась, что и подо мной нет настоящей тверди.

— Выходи, — сказали мне, когда я проехал от ворот Петронезии едва ли пятьдесят метров…

Я выбираюсь из салона. Несмотря на поздний час, на этой улочке густо стоят люди, там и сям мелькают огоньки косячков, индикаторов и дисплейчиков. Странная улочка. По бокам — мачты, надстройки, краны, лебедки, антенны, комингсы люков и крышки трюмов. Слегка качается и стонет улочка под ногами. Это под покрытием из спеченной резины и пластмассы бултыхаются старые суда, торпедные катера, траулеры, буксиры, баржи, чьи балластные цистерны заполнены саморастущим нанопластиком. Жадные хоботки нанопластика, так называемый «перифитон», расщепляют мусор и всасывают влагу из трюмов. Более того, выползая из ржавых судовых корпусов, проворные хоботки потребляют любую дрейфующую органику и выделяют метаболиты. «Перифитон» и сплетает суда в единое целое, типа грибницы, имя которой — Петронезия. Это я по телеку видел, так что не совру. И хотя между бортами стоячих голландцев видны полоски воды и даже целые каналы, Минздрав не рекомендует купаться, ведь метаболиты нанопластика весьма токсичны. Вода в каналах покрыта пеной, в которой плавает что-то похожее на бездокументные трупы. Через несколько часов бездокументные пловцы рассосутся, так что полицейским некого будет искать. Поэтому они и не ищут.

Этот город застывших кораблей имеет лицензию на грязную и подлую жизнь. В открытом ганзейском городе Питере разрешено всё, что не запрещено. То немногое, что не разрешено в ганзейском городе, цветет в Петронезии. Поэтому в Петронезии нет незаконных видов деятельности. И соответственно нет никаких видов полиции. Главное, чтобы Петронезия платила «роялти» городским властям, держала у себя людей, ведущих нездоровый образ жизни, и не лезла в другие более чистые районы.

Первоначальным населением Петронезии были люди, которые не могли предоставить справку о том, что «никогда не писал в чатах и интернет-форумах сообщения с националистическим содержанием». Потом туда стали сливать население из тех кварталов, которых равняли под строительство Сити. Пресса чуть ли не каждый день напоминает нам, социально слабым и хилым, что если не будешь вертеться, то окажешься в Петронезии, и там твоя жизнь будет продолжаться от ворот до ближайшего местного хищника. Сюда из иностранных туристов только экстремалы заходят с двумя-тремя охранниками, и то на пять минут.

Я встал около машины, положив одну руку на крышу, и сделал вид, что уверен в себе.

Теперь можно поозираться на местную публику, подмазанную багровым сиянием рекламных аэрозолей, которых свежий вечерний ветерок растаскивает во все стороны от Сити.

На богемные шарфы продавцов нацеплены глюкеры — они, как жуки, шевелят ножками нейроконнекторов. К лацканам пришпилены блестящие кристаллы психопроцессоров. В пригоршнях, как снежинки, лежат софтинки. Голографические проекторы, встроенные в очки продавцов, выдают заставки игр. Наслаждайся, оттягивайся и откидывайся за гроши — на весь этот игровой софт действует лицензия «Demo-version». Наверное, по схожей лицензии Ост-Индская компания ввозила опиум в Китай.

Внешне это торжище похоже на блошиный рынок, который расположился на постоянной основе в Михайловском саду.

Но есть некоторые отличия от обычной барахолки.

В городе только шуцманы носят экзоскелеты и защищают открытых участки тела от диверсионных нанитов [17] прим. разновидность нанороботов, способная к саморепликации . А здесь — кругом мужики, похожие на квадратных рыб, благодаря доспеху из кевларовых чешуек с наноактуаторными сочленениями. Защитные сетки вделаны на манер татуировок прямо в кожу лица и рук. Вокруг квадратных фигур искрятся и шипят нимбы из разрядов.

Местный зверинец «рыбами» не ограничивается. Если тут девушки, то настоящие гориллы с чем-то похожим на пулеметы на месте титек. И бабы-крокодилы тоже есть. Они не только пережрали стероидов, чтобы уничтожать насильников голыми руками, а еще, для надежности, покрыли свои могучие тела шипами и роговыми наростами с помощью онкогеновых имплантов.

Есть здесь в немалом количестве то-ли-бабы-то-ли-мужики с выпуклостями и вогнутостями на теле, которые приведут в замешательство даже профессионального анатома. Всё у местных жителей какое-то чрезмерное, как следствие дурного вкуса, низменных наклонностей и левых технологий…

У рыхлого узкоплечего господина, что стал тереться рядом со мной, прямо из воротника выходит шланг, который сливает красноватую муть в батарею вампирок, прилепленных на манер газырей к груди. Этот вряд ли будет драться, потому что больной и косит под интеллектуала: «простите», «вас не затруднит?», еще наверное скажет про «нравственный выбор». А может этот поносник и в самом деле интеллектуал. У него такие же чувственные губы и глаза солипсиста, как у председателя ооновского комитета по «декоммунизации», знаменитого философа Дрексманна, который уморил своими люстрациями пару миллионов коммуняк вместе с их женами и детьми.

К нему присоединился другой мужик, постарше. Жеваный такой широкоплечий дядёк. Синтекожой под кадыком прилеплен биомеханический «третий глаз», проводки от него уходит куда-то в шею. Глаз выполнен очень аккуратно, с имитацией кровеносных сосудов, вращением глазного яблока и помаргиванием. А настоящие глаза у этого мужика вдавлены под бледный узкий лоб. Такой лоб может прикрывать только гнилые извращенные мозги уголовника. Но мужик косит под обычного торгаша, по его куртке ползают насекомоподобные биомехи для ловли таких же биомехов. На кепке у мужика — лягушечка, почти как настоящая, квакает себе. Это, наверное, реклама популярного мультсериала для взрослых «Царевна-лягушка: секс в большом болоте».

А вот и третий из этой компании, самый колоритный; тощий длинноносый и низколобый парень, с белесой щетиной вместо прически и выступающей вперед нижней челюстью. Сходство с мифологическими персонажами типа вурдалаков ему придавало обилие всяких некрофильских деталей, вделанных в кожаную одежду. Красиво покрытые металлом когти мутантов, ожерелье из спицевидных клыков рыбки змееголовика, аппликация из контрабандных клыков недавно созданного динокрокодила. И выражение лица у этого вурдалака соответствующее. Впечатление усиливали крупные зубы на острой нижней челюсти, которые выпирали при каждой кривой ухмылке. Встань он на четвереньки — и вервольф готов, может чесаться, выть и вылизывать себе задницу, не вызывая нареканий со стороны прохожих…