Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.

Удивительно, но на этой яхте не было никакой автоматики, управляющей отшвартовкой, якорем и парусами, что давно уже стало нормой для любого парусного сужа. Пришлось всё делать руками — хорошо, что имелся некоторый навык с тех давних времен, когда я был сытым доцентом. Совсем упарился, поднимая грот. Но, когда гордое полотнище развернулось над головой, «ветер кончился», словно кому-то помешал сквозняк. Я с тоской посмотрел на бессильно висящий импотентский парус и в этот момент яхта отошла от пирса — словно под действием полтергейстов и прочих неестественных сил.

Я обыскал всю яхту, чуть не разобрал ее на ходу, но не нашел ничего похожего на мотор. Даже каютка нашлась, а вот машинное отделение — нет. Но яхта же, так или иначе, выполняет какую-то навигационную программу. И, если у нее нет собственного двигателя и парус висит, как полотенце на крючке, значит… её несет внешняя гидродинамика. Я свесился через леер — теперь заметна полоса более темной, как будто маслянистой жидкости, которая не смешивается с остальной водой. Эта полоска, наверное, и есть фарватер для моего суденушка.

На голографическом дисплее, возникшем в районе фактически декоративного румпеля, появилась карта с проложенным курсом. Яхту несло к ажурный акведуку, который уходил на соседний космический остров Самоа-2.

Я стал лихорадочно искать маршрутный чип, по новой перерывая яхту. Догадался свинтить медную табличку «Порт приписки Нановилль» — а за ней скромная пластиночка, украшенная шевелюрой из световодов. Вырвал её с «волосами», швырнул за борт, как Стенька Разин свою княжну.

Яхта перестала плыть, куда не надо. Минут на двадцать она застыла, как дохлая муха в киселе. Потом, похоже, началось проветривание острова и парус слегка надулся. Ну что ж, вперед! К белому пятну на карте, обозначенному как «Владение Нановилль». Я неловко переложил гик, едва не вылетев за борт, и поплыл по тихой затянутой маревом воде, что навевало ассоциации с Бермудским треугольником и его сюрпризами…

— Простите, сэр. Это граница частного владения. Если вы приглашены к обеду, покажите вашу визитку и переоденьтесь в смокинг.

Слова исходили не от лодки, а от фоглетового «лучезарного существа», которое скоагулировало [27] прим. Фоглеты — тип нанороботов симметричной формы, их конгломераты функционируют в виде аэрозоля над поверхностью воды. Очертания туманного существа были зыбкими, нечеткими, но угадывались бакенбарды и ливрея лакея. Значит, я попал по адресу. Однако, если я не покажу смокинг и визитку, система безопасности может выплюнуть на меня стаю кровососущих орнитоптеров и парочку сторожевых акул в придачу.

На несколько секунд меня ослепила вспышка. Дыма нет, значит, это не взрыв, а сканирование моей сетчатки.

— Простите, сэр, что не сразу распознал вас. Доступ открыт, — сказал фоглетовый лакей и рассеялся, чтобы не выглядеть назойливым. «Распознал»? Опять я кого-то напоминаю?

Вскоре из марева появился дом на сваях в полинезийском стиле. Над домом витало еще одно аэрозольное облачко, по форме и цвету, как зефир, с кремовой надписью «Усадьба Нановилль». Я завел швартовый конец на одну из свай, и он мигом примагнитился. А дальше нестыковочка: пришлось долго карабкаться по облепленному водорослями столбу — пирс был предназначен для причаливания королевских яхт с высокими бортами.

Отдышавшись, я выпятил нижнюю челюсть утюгом и дунул в дом. Сперва прошел через большую комнату, обставленную по принципу всех нуворишей: «Смотри, чувак, чего у меня есть». Иначе говоря, в обстановке четко просматривалось коллекционное направление.

Полинезийские и папуасские демоны. Идолы с членами, что твоя монтировка. Высушенные головы. Среди этих «сухофруктов» видна звезда коллекции — голова белого господина, душу которого сейчас всласть терзают туземные божки. Повсюду лежат ассегаи и всякие ножики, которыми дикари пытались поддеть цивилизаторов. По углам разложены калебасы-барабасы, курильницы-кадильницы и прочие вещи, насилующие мой сверхчувствительный нос. Крыша лежит на полинезийских столбах с резьбой фаллическо-языческого типа — сплошное порно снизу доверху.

Когда я перестал глазеть на бесстыжие столбы, то сразу почувствовал — за мной внимательно наблюдают. Это быстро перевело мои нервы в состояние натянутых до предела струн. А потом кто-то метнулся за тростниковой перегородкой. Я вздрогнул и, подхватив ближайший ассегай, швырнул его в тень, мелькающую за тростником. Ну, здравствуй, Грамматиков, и прощай. Копье легко пробило шаткую преграду, а следом уже я разнес её в клочья своим корпусом.

В соседнем помещении было сумрачно, но и сумрака хватало, чтобы различить фольклорное убранство — огромные глиняные сосуды и висящие рыболовные снасти. А также стоящего передо мной человека, в руках у которого было короткое копьецо. Тот самый ассегай. Человек этот был так близко, что протяни я руки и мои пальцы вцепятся ему в глотку. А в самом ли деле это — хозяин? Сейчас, когда приступ страха прошел, я оказался в состоянии глубокой задумчивости, где между моими руками и моими же мозгами был километр пути. И, хоть я уже швырял в этого человека один сильно колющий предмет, только сейчас меня пронзила мысль. Я оказался здесь, чтобы УБИТЬ Грамматикова. Я должен уничтожить его — за Глеба и Веру, за Бабаяна и за себя. Я должен…

— Вы кто? — спросил я у своего визави, наверное, чтобы заполнить паузу.

— Я здесь живу, — также бесхитростно отозвался он. Грамматиков, не иначе.

Хозяин виллы не стал дожидаться, пока незванный гость, дозрев, вцепится ему в глотку, и сделал выпад ассегаем.

Цепочка рефлексий оборвалась, мое тело приступило к активным действиям помимо меня.

Отпрыгнув в сторону, Негр перехватил сбоку ассегай и, опираясь на него, двинул хозяина ногой в грудь. Грамматиков, отлетев в сторону, выпустил оружие, потом обернулся и резво побежал к выходу, прикрытому тростниковой занавеской.

Негр швырнул вдогонку ассегай. Попадание в яблочко! Копье застряло у хозяина между лопаток, но… тот драпал себе, как ни в чем не бывало.

Киллерская капсула, сдавленная под моим ногтем, выбросила кусари.

В луче солетты, внезапно заглянувшем в помещение, я увидел несколько искорок на пути от Негра к Грамматикову. А виртуок показал во всей красе, как кусари захлестывает шею Грамматикова, моментально перерезая плоть, позвонки и сосуды.

Я еще подумал, что убивать — это не так уж сложно. Голова Грамматикова соскользнула по срезу, потом упала на пол и даже эффектно прокатилась в сторону выхода.

— Вы совершили жестокое убийство. Человек не может жить без головы…

Обличительная речь завершилась шипением воздуха, выходящей из порванной трубки.