Элайджа Бунн - Мультивселенная ошибочных миров. Часть 1

Элиза вышла на пару шагов вперед и поклонилась белокожей сущности.

– Рита, – ее голос стал нежным и ласковым, но и в нем Кайл уловил что-то недостающее, то, что не позволяло довести эти прекрасные ноты до совершенства, – я привела к тебе человека, который облетел половину просторов ОЦК, чтобы встретиться с тобой. Ты ждала его. Это Кайл Коллинс.

Сущность бесшумно повернула голову к герою, и провода ее трона заискрили волной импульсов. Она собирала информацию о своем госте, но на это ушло лишь мгновение, и свет потока сигналов затих и погас.

– Не я ждала его, – глубоким звучным голосом, эхом разносящимся по сферическому залу, ответила сущность, – а весь Джотай с нетерпением наблюдал, как этот человек проделывает весь свой жизненный путь сюда. Будь у нас эмоции, мы бы сказали, что рады видеть тебя здесь, Кайл Коллинс, но эта роскошь доступна лишь Арубину.

– Арубину? – Кайл непонимающе поморщился и пожал плечами. – Кто это?

Рита приподняла подбородок, будто бы смотря наверх, и замолчала на несколько мгновений, обмениваясь потоком импульсов.

– Арубин – это Сайко, – наконец, ответила она, – он выше всех нас с вами. Он создал Джотай. Он породил ОЦК. Он стал спасителем миров, Кайл Коллинс. Он тот, кого древние цивилизации могли бы считать богом. Но он не божество. Арубин лишь перешел на следующую ступень эволюции, погрузившись телом и сознанием в нирвану. Оттуда он управляет каждым из нас, дергая за искрящиеся нити судьбы. Он подарил мне глаза, что способны видеть эти нити, и хоть теперь я опутана ими и не в силах избавиться от бесконечной паутины знаний, я благодарна ему. Ведь только так можно стать на шаг ближе к совершенству.

Кайл недоуменно пожал плечами, периодически посматривая на склонившую голову Элизу. Теперь он сделал шаг вперед. Тени, которые казались ему параноидальными видениями до сего момента, зашевелились под парящим мостом и за троном, настороженно выжидая момент, чтобы наброситься на героя. Это было предупреждением, которое он без труда инстинктивно понял, и отошел на шаг назад.

– Если Джотай и его лидер Арубин так сильны, – он переводил взгляд с одной угловатой тени на другую, – то зачем им я?

– В тебе есть та энергия, что когда-то наполняла тело Арубина, – тут же ответила сущность, – много лет назад он горел желанием спасти эту галактику от гнета и тирании Федерации Кинзоку. Детища митлов. Но даже ему, переступившему порог эволюции, не добиться этой цели при помощи простых смертных, Кайл Коллинс. Твой наставник, наемник Эби, не совсем обычный человек с неординарными способностями, суть которых Джотай не в силах понять до сих пор. Но доверие к нему иссякло. Древнее изобретение Кинзоку, именуемое Гелиотропной звездой, раскрошило его разум, превратив в безумца.

– Это не так, – скрежеща зубами, прошипел Кайл.

Но белокожая сущность не останавливалась.

– И теперь тебе выпала честь помочь Джотаю в новой миссии по привнесению мира и процветания во Вселенную! – Подытожила она , – ты видел, что ОЦК делает с освоенными планетами. Медленно, но верно мы превращаем необитаемые камни, блуждающие по космосу, в райские земли. В тебе есть потенциал, Кайл Коллинс, сила, которая так же не поддается логике и здравому расчету Джотая. Ради наследия твоего наставника, ради мира во всех мирах, ты обязан помочь Арубину в его миссии.

Кайл еще раз окинул взглядом Риту, недвижимо восседающую над ним на парящем троне, после чего усмехнулся и скрестил руки на груди, гордо задрав подбородок.

– У меня есть одно условие, – твердо произнес.

Медицинская палата, наконец, осталась позади. Это было большим облегчением для Элен, которая не могла покинуть душное, кристально чистое помещение больницы больше месяца. Раны и травмы, которые она получила в схватке с Эрроллом Кепплером, долго стонали и болели, напоминая о себе, но теперь и эти невзгоды остались позади благодаря лекарствам. Форменный экзоскелет Коллинс был уничтожен, да и начальство отправило ее в больничный отпуск на целую четверть года, поэтому девушка оделась в свою привычную повседневную одежду: джинсы, высокие звенящие ботинки и короткая кожаная куртка, накинутая поверх легкой кофты.

Элен спешно покинула больницу, стараясь провести в этом жутком месте как можно меньше времени, и направилась к себе домой. Квартира была расположена в центре города, прямо над центральным сквером и под крышей самого высокого здания на несколько кварталов вокруг. Разумеется, рядовой полицейский не мог себе позволить подобные апартаменты. Дуплекс с панорамными окнами на два этажа ей оплачивала Наместник Эмили, которая фактически заставила Коллинс жить в подобной роскоши. Не то чтобы Элен сильно сопротивлялась, ведь, в конце концов, было трудно устоять от такого подарка после нескольких лет проживания в общежитии академии, однако смущение и легкое недоумение до сих пор овладевали ею, когда она переступала порог собственного дома.

Комнаты были просторными и пустыми. Девушка не могла приучить себя к таким вещам как стиль, грамотное оформление интерьера и создание домашнего уюта. В центре залитого солнцем помещения стояла большая, покрытая белым пушистым пледом, кровать, на которой спокойно могли уместиться пять человек. Она прошла на кухню, расположенную в затемненном уголке помещения, которое должно было когда-нибудь стать гостиной, и, выпив стакан воды с лекарством, вернулась к кровати.

Голова еще гудела, но уже не от сотрясения, а от бурного потока мыслей и идей. Приглушенный шум Хапстада, простирающегося где-то под ней, лишь помогал ей все сильнее погрузиться в собственное сознание. Что-то скрывалось за тем потоком, но Элен не могла разобрать. Странное чувство притягательности неизвестности, но от него невозможно было избавиться. Да ей и не хотелось. Лекарства помогали не только избавиться от головокружения и редких порывов тошноты, но и погружали ее в собственный тихий внутренний мирок, в который Коллинс опускалась все ниже и ниже, почти касаясь дна этого уютного аквариума. И там что-то было, в этой мгле, но течение неизбежно выталкивало ее наверх, не позволяя дотянуться.

Соленый привкус во рту. Ему неоткуда было взяться, но он растекся по ее языку и ноздрям, пробираясь всю глубже. Приятная прохлада почти растеклась по ее телу, но телефонный звонок оборвал грезы.