Елена Григорьева - Объект

– Они всяко наблюдают…

– И что? – сквозь дрожащее дыхание бросила Ханни. – Раньше-то тебя не напрягало…

– Раньше я был другой… – прорычал он, но остановиться уже не мог.

Только перевернулся на спину, так что Ханни оказалась сверху, закрыв его собою от камер. Перед глазами мелькнули сложные обрывки видений, и настоящее слилось с ними воедино под милые смешки Ханни и звук поцелуев.

***

Они лежали в темноте. Лампы в комнате погасли сами собой – так бывало во время отбоя – но возле двери в санузел, у пола, светился ночник-ориентир. Плечо Первого обдавало дыханием. Он ощущал близость Ханни всей своей кожей, всем телом. Это было новое чувство. Он не помнил, чтобы Ханни оставалась ночевать с ним на его тюремном матрасе. Бред, конечно. Вряд ли она поступала так. Слишком было бы это мрачно и грязно. И такого он, наверное, не забыл бы.

Осторожно шевельнув рукой, он прикоснулся к её волосам, ощутив под пальцами их упругий шёлк. Наконец решившись, он разлепил губы и шепнул:

– Слушай, Ханни… А ты… не знаешь, кто́ я?

Повисла тишина. Раздавалось только мерное дыхание. Он решил, что не дождётся ответа, но всё вслушивался, замерев. Его сердце затопил страх.

– И да, и нет… – наконец прозвучал тихий, медленный, печальный хрипловатый голос (этот голос очень нравился Первому – больше всех остальных, хотя в жизни он слышал не так много приятных голосов). – Ты обычный беспризорник. Маленький бродяга. Мы собирали таких для Толя по всем окрестностям. По окраинам городов… На свалках, под мостами… Понимаешь… Есть дети, выросшие не в семьях… не в детдоме. Может, кто-то просто убежал… и попался к нам. Теперь уже не узнаешь. После всей этой обработки… Вряд ли ты вспомнишь, Первый. Прости… И живи сегодняшним днём.

Он застыл, не в силах шелохнуться, сражаясь с подступившими слезами.

– Ты тоже меня прости, Ханни, – едва пробубнил он. – Я…

– Знаю, Первый. Боролся за свою жизнь. И ты мне это уже говорил.

***

Проснулся он от того, что его тряс за плечо санитар. Удивительно, но Первый не слышал, как тот вошёл. И куда подевалось всё его легендарное сверхчутьё? Впрочем, «боевой санитар» – ведь на то он и «боевой санитар», чтобы превосходить «пациентов» во всём. Похоже, одним из его навыков было бесшумное проникновение в палаты.

С трудом разлепив веки и сонно мотнув головой, Первый обнаружил, что Ханни никуда не ушла: так и лежала рядом, обвив его руками и ногами, уткнувшись лицом ему в бок. Впрочем, она тут же проснулась, резко подняла голову и распахнула глаза. Её мышцы тревожно напряглись.

– Подъём, – буркнул санитар. – Через полчаса общий сбор.

Он отвернулся и исчез за дверью, никак не прокомментировав сцену. Ханни ловко вскочила с кровати. Не стесняясь щеголять нагишом, она стала грациозно и быстро собирать с пола разбросанную одежду. Собственно, из одежды-то были лишь нелепые хлопковые трусы да просторные верх и низ робы. Накинув один только верх, едва прикрывавший её аккуратные бёдра, сунув ноги в тряпичные тапки, Ханни выскользнула в коридор. На пороге она задержалась и оглянулась на Первого, хитро ему подмигнув. Первый тоже поднялся. Он застыл посреди комнаты в пламенном, хоть и запоздалом смущении, а потом поплёлся в душ. Минут через двадцать за ним пришёл тот же самый санитар и повёл его по лабиринту коридоров. Их конечной целью оказался довольно маленький конференц-зал.

Помещение было снова без окон. Холодный белый свет лился из матовых потолочных панелей. Тут были стулья, расставленные в три ряда – кажется, всего мест на тридцать. Напротив возвышалась кафедра. За ней на стене висел ролик свёрнутого матерчатого экрана. «Для видеопроектора» – понял Первый. Почему-то эта деталь показалась ему какой-то смешной.

Заняты были только три стула. В самом дальнем углу сидело двое мужчин, появившихся в столовой недавно и державшихся отдельно от всех. Первый ещё не успел познакомиться с ними, да и не особо стремился. Наверное, это из-за разницы в возрасте. Ему было вполне комфортно и в уже сложившейся компании. Ну а то, что Айджан гораздо старше – так это не в счёт. Она отлично вписалась в их слегка сумасшедший отряд.

В дальний конец второго ряда забился Фид. Кажется, он тоже решил, что придёт ещё много людей, и надо оставить место для них. Увидев Первого, он придвинулся поближе, и Первый подсел к нему. Вскоре появились Рейко, Айджан и довольно бодрая Ханни. Они устроились рядом с Первым. Затем вошёл ещё один парень. Совсем новенький – никто его раньше не видел. Парень поколебался, проскользнул к дальнему ряду и опустился на стул неподалёку от взрослых мужчин. Никто не сел в первом ряду. Чувствовалась в зале почти осязаемое напряжение. Но девчонки уже перебрасывались нервными саркастичными фразами. «Вот, наконец что-то новенькое, – подытожила Ханни, обернувшись к Первому. – Может, узнаем теперь, что к чему». И с улыбкой ему подмигнула.

Вскоре «пациенты» затихли. В открытую дверь шагнул знакомый им всем человек. Мужчина с хитрыми глазками, просивший называть его Кэпом. Распахнутый белый халат был накинут на его плечи поверх официального костюма. Обычный тёмно-серый костюм, ничего общего с военной униформой. «Но это, – подумал Первый, – ещё ничего не значит».

Мужчина улыбнулся и кивнул в приветствии сразу всему залу. А в нём воцарилась такая тишина, что было хорошо слышно шелест лопастей вентиляционной системы. Мужчина встал за кафедру, окинув публику оценивающим взглядом. Видимо, сделав для себя какие-то выводы и вновь коротко улыбнувшись, он заговорил:

– С добрым утром, уважаемые сотрудники! Да, я говорю «сотрудники», а не называю вас как-то иначе, потому что все вы подписали с нашей организацией трудовой договор. Мы с вами фактически на равных. Я тоже, как вы понимаете, работаю здесь. И всё же хотелось бы, чтобы вы пока считали меня своим… трудовым руководителем. Я говорю «пока», потому что со временем ситуация слегка изменится. Но об этом позже. А сейчас давайте познакомимся. Меня зовут Владимир Васильевич. Я – исполнительный директор местного филиала СЛОМа. С некоторыми из вас я уже лично знаком. Ну а те, с кем мне не довелось побеседовать… Что ж, это ещё успеется… Ну вот. Теперь вы знаете моё имя. Но я, как многим известно, предпочитаю, чтобы меня называли просто Кэпом. Это как-то… более неформально. Первоначальный шаг к плодотворному сотрудничеству.

Он дёрнул уголком рта (намёк на хитрую улыбку) и вдруг поймал взгляд Ханни. А может быть, Первому это только показалось: дали знать о себе нотки ревности в виду последних событий. Первый отогнал эти мысли, сосредоточившись на речи Кэпа.

– Как вы уже, безусловно, догадались, все вы здесь не просто так. И мы специально дали вам время на то, чтобы хорошенько познакомиться. Правда, познакомиться успели не всё, потому что некоторые из вас прибыли совсем недавно. Но поверьте мне, у вас ещё будет такая возможность. Я специально сейчас не называю имён, чтобы не лишать вас удовольствия узнать их лично. – (Вновь кривая улыбочка.) – Однако… Пришло время немного приоткрыть тайну. Рассказать, зачем вы здесь, и в общих чертах объяснить нашу с вами будущую задачу.